ртия. Обычные разумные тоже не слишком желали становиться пищей для червей или звёздной пылью. Конечно, здесь эта тема не была столь популярна, как на Земле, но раз в двести-триста лет у кого-то находилось достаточно средств, чтобы начать изыскания в этом направлении.
Чаще всего искали биологического бессмертия. В отличие от землян, у местных такие примеры были перед глазами. Ну, не в буквальном смысле, конечно. Диатимы, горачи и талортаи встречались не слишком часто, но покопавшись в архивах или погуляв по Неизведанным Регионам, вполне можно было отыскать соответствующие упоминания, а послав подготовленную экспедицию — даже найти одного из них живьём. А расы, живущие более пяти веков, и вовсе можно было считать десятками.
Казалось бы, что стоит перенести эти биологические свойства на эфемеров-людей, если хватает денег?
Оказалось, стоит многого. Из-за многих тысяч лет горизонтального переноса генов, генной инженерии и воздействия мидихлориан в этой галактике биохимических барьеров почти не существовало. Почти все разумные виды могли друг друга трахать и есть, устанавливать одни и те же кибернетические импланты, не опасаясь подхватить какое-нибудь тяжёлое заболевание или насмерть отравиться. Но это на поверхности, совместимость внешняя, приобретённая — искусственно подтолкнутая конвергенция. А если заглянуть глубже, в эволюционные корни… ууу, там чудеса, там леший бродит. Ко многим вообще не знаешь, с какой стороны подступиться. Тем более, что во многих делах такого рода замешана Великая Сила, а с ней лучше вообще не играть.
Но даже если убрать за скобки форс-одарённые расы (а среди долгожителей таковых — больше половины), задачка намного легче не становится. Поставим рядом, например, вуки и человека. Первый умрёт от старости за четыреста-шестьсот лет, второй — за шестьдесят-девяносто. Так вот, главной загадкой для физиолога будет не «почему вуки стареет так медленно», а как раз обратное — «почему человек стареет так быстро». У вуки нет никакого специфического «фактора долголетия», который можно было бы скопировать или пересадить, скажет физиолог. В его организме всё работает так, как и должно работать. Это у человека есть некий «фактор быстрой смерти».
Другими популярными методами продления жизни были киборгизация (именуемая в этом мире кибернетическим протезированием) и специфические наркотики. Разные расы были по-разному восприимчивы к этим факторам, но у людей оба фактора давали в лучшем случае лет двести. Можно заменить сердце насосом, желудок и кишечник — приёмниками для питательных растворов, руки и ноги — сервомоторами. Но мозг не заменишь, потому что это уже будешь не ты.
Некоторые наркотики вызывали ускоренное замещение нейронов, но это, во-первых, могло продолжаться, лишь пока не истощался запас стволовых клеток организма, а во-вторых, сопровождалось потерей памяти — ведь новые нейроны не имели уже сложившихся связей.
А вот перенос сознания на искусственный носитель — такое извращение приходило в голову очень и очень немногим. Даже не в том дело, что это было технически сложно. Главной проблемой был вопрос тождественности. Будет ли дроид с твоей памятью — тобой? По мнению подавляющего большинства жителей Галактики — нет. Это, собственно, даже не было темой для философских дискуссий. Понятие души (местный аналог) было плотно привязано к представлениям о Силе. Дроиды к Силе нечувствительны, значит у них нет души. А нет души — значит нет и личности.
Но доктор Кайло придерживался иного мнения. Он презирал Великую Силу, полагая её не более чем устаревшей религией, а потому и к проблеме тождества личности относился совершенно иначе. Он был инженером-прагматиком и придерживался «утиного принципа». Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка. А существо, которое знает всё, что знаю я, реагирует на внешние раздражители так, как реагирую я, и стремится достичь тех же целей, к которым стремлюсь я — это, скорее всего, я и есть.
Им двигал не только страх,
Но также желание увидеть весь путь —
Увидеть рассвет, услышать ответ,
К вершинам невиданных знаний шагнуть!
Зачем разделен наш мир
На два разных мира — на «я» и «не я»?
Рождения и смерти миг,
«Я» — нить между ними, а дальше лишь тьма
И где эта нить пройдёт?
Где в мире границы меж «мной» и «не мной»?
Не ясен ответ — границ строгих нет,
Мы лишь искривленья вселенной сплошной!
Сумеет ли дальше жить
Единожды мёртвый, но собранный вновь?
Родится ли новый «я»
В мозгу, разделённом до древних основ?
Меж камнем и мозгом путь —
Лишь цепь усложнений структуры веществ
Меж мной и не мной есть только лишь слой
Из воздуха, клеток и микросуществ!..
На этой триаде — знания, цели, реакции — Кайло и построил свою систему кибернетической реинкарнации. Его долговременная память хранилась на внешних серверах по всей Галактике, её не требовалось срочно записывать и переносить, если текущее тело вдруг умирало. Одну копию он хранил на личном корабле, ещё одну — в мобильной лаборатории. Каждые восемь часов проходили обновление и синхронизация по Голонету.
За сиюминутные реакции и за самовосприятие отвечала матрица личности — голографическая схема, отчасти подобная голокронам. В ней содержалась кратковременная память и моделировался гормональный фон. Именно матрица находилась внутри андроида, служившего телом Кайло. Это было единственное в нём, что умирало по-настоящему, если тело разрушалось. Но в лаборатории уже ожидала новая матрица, готовая к загрузке.
Наконец, за планирование долгосрочных целей — то, что можно у человека назвать «волей» — отвечал дроидоподобный мозг — нейросеть с огромным объёмом оперативной памяти и вычислительной мощностью. Вернее, опять же, несколько таких мозгов, работавших в разных уголках Галактики. Так что воля у Кайло была поистине железной.
Хитрый доктор вовремя составил отчёты обо всём этом и предоставил их начальству — но на таком зубодробительном научно-техническом жаргоне, что даже специалист не сразу бы докопался до сути. Так что с точки зрения Таркина и Императора основной сферой деятельности Кайло было производство боевых киборгов. А опыты с какими-то там «облачными ноуменальными вычислениями» нужны были лишь для того, чтобы этих киборгов делать эффективнее. Только с шардом Аккорда до Таркина по-настоящему дошло, с кем (а точнее, с чем) он теперь имеет дело.
— Одного не понимаю, — честно признался он, когда Кайло прибыл на Объект (не весь, конечно, прибыл, но той его частью, которую Аккорд сумел найти). — Почему именно матрицу личности вы поместили в теле. Это же самая ценная часть, это самое близкое к тому, что можно назвать вашим «я». Неужели вам так нравится умирать и воскресать каждый раз? Если бы я делал подобную бессмертную систему, я бы матрицу также на внешнем сервере разместил, а в андроидное тело поставил только устройство дистанционного управления.
— Вот и видно, что вы не специалист, Таркин, — снисходительно усмехнулся доктор. — Матрица существует в первую очередь для моделирования реакций на ощущения тела. В том числе немедленных и непроизвольных реакций. Вы предлагаете аналоговые ощущения перекодировать в цифру, сжимать, пересылать на сервер, там снова переводить в аналог, чтобы пропустить через матрицу, записать и оцифровать реакцию, переслать в тело андроида… Я считал. Теоретически можно это всё подогнать под объём тела и скорость реакции обычного человека, только тогда стоимость новой оболочки приблизится к цене Звёздного Разрушителя. А самоощущение, над которым вы, смертные люди, так трясётесь, для меня является наименее ценной частью личности.
Неудивительно, что такого специалиста Таркин сразу же привлёк к расшифровке того, что Звезда назвала «субразумными кодами». Конечно, станций Голонета в этой системе не было, так что с частью своих интеллектуальных массивов Кайло связаться не мог. Но того, что он смог привезти на Объект, хватало, чтобы обеспечить интеллектуальное превосходство над любым обычным человеком. Более того, с ним прилетела его ассистентка и ученица Талон Войдгейзер, также киборг, но не «бессмертная система» — её мозг оставался органическим, как и значительная часть тела, но интеллект был значительно усилен за счёт прямого подключения к компьютерной сети.
— У вас есть десять минут, чтобы понять, ЧТО управляет этим планетоидом, — передал Аккорд по локальной сети. — Точнее у нас, я тоже буду помогать.
— При всём уважении, Таркин, вы скорее всего будете только мешаться. Это не ваш уровень, даже и близко. Не замедляйте нашей работы.
— Хочу заметить, — добавила Звезда, — что до столкновения и взрыва осталось всего семь минут, так что мне не совсем понятно, как ты собираешься предоставить им десять. И люди с борта ещё не эвакуированы.
— Именно десантная группа и выиграет для нас время, — невозмутимо ответил Таркин. — Просвети корабль гиперрадаром и дай мне снимок.
Обычное вещество для гиперволн совершенно прозрачно. Его в гиперпространстве просто нет. Но гиперматерия — совсем другое дело. Скопление горячих частиц в камере для самоподрыва было прекрасно видно. Судя по форме помещения, в качестве камеры использовался один из складов — тот, что был выдолблен глубже других внутри астероида.
— Ага, а вот и реактор. Видишь, пониже, менее яркий, соединён ниточками с этой камерой…
— Вижу, и что?
— А это двигатели, похоже… сзади, обеспечивают тягу… А эти горячие точки на поверхности — турболазерные батареи…
— Да вижу я! — Звезда даже в цифровых кодах умудрилась на него от души рявкнуть. — Дальше что, как это нам поможет⁈ Шесть минут осталось!
— То, что я узнаю, чей это стиль работы. Характерные конструктивные решения. Общая идея, конечно, Сиенара. Но до ума её доводил доктор Оран Келдор.