о и Геннадий Петрович был такой тварью, но когда один раз по молодости его жестко поставили на место и выкинули на улицу с вещами – мало не пришлось. Теперь Геннадий выкидывал всех сам, а данную заповедь ни разу не нарушал.
Геннадий дописал:
– «Врагов – никогда не любить, затыкать, в крайнем случае – устранять». Хорошо, что Геннадий не был столь воинственен. А то мог бы написать «устранять физически». Как написал, так и написал: теперь отпечатанное слово будет иметь власть над сознанием, исторгнувшем злую сентенцию. Не исторгнет – будет хуже: прорастет зерном и изменится человек. Геннадий давно осознал психиатрическую силу действия – выговариваться бумаге.
– «Юмор». Комментариев не нужно. Все понятно. Юмор спасает от перегрева мозга.
Сохранил, выпил кофе, отправился в офис. Сегодня до вечера надо было прояснить вопрос со странным Вериным знакомством.
В почте обнаружился мейл от Александра:
«Почти все сотрудники обеспокоены взрывом рядом с их местом работы. Предусматривайте эту целевую аудиторию. Игрушки игрушками, но кадры – наше все. Это богатство нельзя транжирить и кошмарить. Директор по корпоративным коммуникациям, культуре или как там, забыл уже, народу представлен?
С уважением,
Александр.
5.30 утра»
– Верочка, Ваш выход! – Геннадий показал Вере мейл и поставил задачу – сегодня же отбыть. Вера Марковна поняла все без лишних слов и собралась ехать уже через час. Одна. Похвально.
– А почему через час?
– План – то надо набросать. Думаю, там офис – то с принтером и типография в Лиепае для меня найдутся? Уже есть мысли.
– Вера, у нас же есть техническая служба – все решаемо. А что будешь делать? Я как начальник должен быть в курсе.
Вера Марковна «зависла», задумалась, что – то записала в блокнот. Видимо, поймала идею.
– Вера Марковна Револьвер, директор по корпоративной культуре ЛИЭП. – В шутку строго Геннадий попытался вывести Веру из транса. – Я Вас слушаю.
– Да, Геннадий. Почему так официально? А, шутишь? Косишь под кого – то? Только не пойму под кого. – Вера Марковна выходила из творческого забвения. – Смотри, чтобы понять, что им предложить, нужно понять, кто эти люди. Да, кто эти люди?
– Инесе, подготовьте, пожалуйста, для Веры Марковны справку о сотрудниках ЛИЭП. Пол, возраст, чем интересуются, все что есть. Нам срочно стали дико интересны внутренности электрических людей, но поскольку это невозможно сейчас, давайте ограничимся внешними признаками! – Крикнул Геннадий в коридор по направлению к столу помощницы по личным вопросам. Если что, распределит, кто это сможет сделать. За широким экраном Мака головка кивнула, поднялась ладонь с тремя пальцами: «Сделаю. Три минуты», – следовало понимать так. – Сейчас все будет. Продолжай, Вера.
– С фирменной символикой там все в порядке, как я вижу. Подобие заводской газеты тоже есть. Есть профсоюз, условия труда отличные, социальный пакет. Тут даже я аплодирую, довольно грамотно сделано. Кто, интересно, этим занимался?
– А – а! – Геннадий махнул рукой. – Какие – нибудь фрилансеры из Лондона. Сейчас таких много. В Англии, и вообще за пределами Москвы, выгоднее работать: и дешевле, и идей из окружающей среды черпать можно больше. – Махнул рукой: «Продолжай». – Твои мысли и идеи?
– Во – первых, сейчас их нужно отвлечь. И надолго. Дам задание организовать корпоративный музей – лучший в Латвии, и затем в России и мире. Чтобы с экскурсиями приезжали. Во – вторых, музыка, корпоративная музыка – слова пусть работники на конкурсной основе пишут сами. Музыка приобщает к высокому, в исполнители пригласим кого – нибудь из их возрастной группы – может Витаса, им сейчас народ в Китае лечится, – а композитором, например, Владимира Матецкого. Что еще? Нет, я не хочу сказать, что когда под боком взрывают, нужно петь песни и ходить в музеи. Но, насколько я слышала, праздники действительно отвлекают от суровых будней с их терроризмом, кровищей, похищениями детей и всем таким прочим. Ну что можно еще в этом плане? Фильм если только про них снять с Ариной Шараповой.
– Это задачи для мирного времени. Но я не против, чтобы начать их сейчас. Но что по антикризисным действиям?
– Я приеду как психолог. Со всеми побеседую, а вечером, может, в ресторан всем месте сходить? Нет. Это перебор с рестораном, но анкетировать каждого надо. Если там около двадцати ключевых сотрудников – я за день успею, а они уже передадут по цепи. Далее, никого не увольнять в ближайшие три месяца. Это самый минимум. Пусть переживут новость на работе, чтобы дальше не носить. Конечно, мораторий на увольнения не будем вводить, это только людей обеспокоит. Мы примем социальные меры – пообещаем детям пионерский лагерь, а взрослым, проявившим себя как стахановцы, отпуск в санатории, – все за счёт организации. Я думаю, с директором профсоюза этот вопрос мы проведем без проволочек.
Вера Марковна не была сильна в корпоративных коммуникациях, по большому – то счету. Это Геннадий понимал. Она – пиарщик высокого полета, не рядовой исполнитель, но и не директор, не «пожарник». Она стратег. «С заданием справилась, прямо скажем, оперативно», – отметил Геннадий.
– Вера, а не много ты придумала? Все – таки ничего страшного – никто не пострадал, ни в компании, ни в монастыре. А, как ты думаешь, не переусердствуем?
– Я еще вот что думаю, – она, словно не слышала вопроса Геннадия, понимала, что это сомнения в ее пользу. – Я ведь собрание проведу, мне надо представиться. Там и узнаю, что они все думают по поводу происходящего вокруг. Реально ли их эти взрывы волнуют? Не уверена. Зарплаты у них для Латвии хорошие, коллектив дружный. Важная задача, которую я вижу, люди должны себя чувствовать не просто комфортно. Они должны себя чувствовать уверенно! Они ведь, извини меня, работают в компании – лидере – в стране по факту, в Европе и мире в перспективе. Вот какое зерно им надо заронить! «Не что компания может сделать для меня, а что я могу сделать для компании», – так звучит хорошая антикризисная эйч – ар мысль всех времен и народов?
Вера Марковна верно уловила суть главной своей задачи. Когда перед тобой звезда освещает путь, и ты идешь к ней, тебе все равно, что творится вокруг – взрывы, лодка утонула, башня сгорела – какая разница? Вот моя цель, и я к ней иду. Все остальное важно настолько, насколько это важно мне. Но, конечно, Вера Марковна и соломку подстелила своими социальными мерами. И виной тому были по ассоциативному стечению словесных форм – социальные сети! Недавно, ночью, от нечего делать в «Одноклассниках» – взрослые люди выползают в эту социальную сеть как в отдушину именно ночью, днем им некогда, да и сами они своими руками подчиненным, как и себе тоже, блокировали odnoklassniki.ru, – Вера Марковна решила найти президента российского представительства банка «Хоум Кредит», лично его обаять и попросить отсрочку выплат по ипотеке. И таких сообществ начиталась – насмотрелась! «Бывшие сотрудники Хоум Кредита, а теперь просто счастливые люди», «Пережившие Хоум Кредит». Посмотрела и другие крупные бренды – похожая картина. Нельзя резко увольнять сотрудников, а в идеале – японская модель: один сотрудник и одна компания, на всю жизнь.
Об ипотеке Вера Марковна договорилась на следующий день, точнее ночь, пообещав топ – менеджеру «Хоум Кредит энд Финанс банк» взамен один романтический ужин, и «не более!»
Собралась в дорогу, уехала с водителем. Водитель был вооружен.
Геннадий решил отложить выяснение обстоятельств ночного звонка на телефон убитого прошлой ночью негодяя до ее возвращения.
Вера Марковна одна, но ненадолго
Мысли женщины – потемки. Порой внутренний мир занимает ее больше, чем внешние обстоятельства. Даже срочные. Даже опасные. Даже новые. Лучше я буду украшать свой внутренний мир, перебирать убеждения, складывать мысли, анализировать прошлое, вспоминать счастливые моменты, мечтать. Дальняя дорога!
«Вот что мне делать? Есть мужчина хороший. Зачем мне еще? Я его обаяла, все, дело сделано. Нужен мне этот штамп в паспорте? Да не мне он нужен, родителям. Моим и его.
Этот тоже симпатичный. Ничего такой. Водит хорошо. Пусть только тронет – убью своими руками. Странно, даже не смотрит на меня.
Как бы мне сказать, что пора остановится, зеленая остановка и все такое? Нет, не буду провоцировать. Потерплю»
– Остановимся? Нет, спасибо. Я потерплю. Быстрее надо. Курите прямо в машине.
«Не выношу курильщиков! Сука! Блядина, да докуривай ты быстрее, козел. Мне весь костюм сейчас провоняешь.
Окно хоть открой!»
– Нет, прохладно что – то, закройте, пожалуйста. Нет, курите. Курите – курите. Ну, как хотите.
«Интересно, как он догадался, что я не люблю курильщиков? А Стиций курит, я забыла? Да, курит. Люби – и–имый! Да какой он любимый? Так. Приключение на одну ночь. Люблю в нем все. И запах ног, и волосы в подмышках, и грубость. Все, что в других ненавижу – в нем обожаю. Странно.
Секс. Не могу о нем не думать. Не могу о нем не грезить, не мечтать. А ведь обо мне уже мечтают меньше. В молодости странно, но почему – то наоборот. Когда я цвету, вернее, цвела, мне никто не нужен был. Зубы особенно ни от кого не сводило. Актеры зарубежного кино? Да. Но сейчас не помню даже их имен. Я – нужна была, многим, да. Но моему телу нужно было напитаться ядами, чтобы найти свое лечение в сексе. По – моему у мальчиков по – другому, к старости желания спадают. Надо спросить. У кого спросить? У Геннадия Петровича.
Приехали. Блин, все мышцы затекли. Ага. Ага… Хорошо, что не пешком шли, а то бы сейчас искала укромное место, где подтянуть колготки. О – о–п. Никто не видел, надеюсь? Надо для уверенности колготки подтянуть, юбку оправить. А что, вот он тоже штаны натягивает повыше. Ть – ху!
Тут будет ведь, где подмыться? О, комната отдыха. Туалет хороший. Как предусмотрительно. Кто тут отдыхает, интересно?
Почему у меня нет настоящих подруг? Может, хоть в Лиепае найду настоящую. Буду с ней переписываться. Приглашу в Москву. Бред! Одни мужики на руководящих постах. А может, роман крутануть? Нет, не успею.