– Тогда терпи, – опять дала непрошеный совет редакторша.
– И терпеть не выход, – вздохнула кассирша по прозвищу Кассирша.
– Ни проглотить, ни выплюнуть, – Надя-Сфинкс ко всем проблемам женщин относится с презрением. Взрослые тетки, а не умеют построить свою личную жизнь. Смешно.
Сильная как будто услышала мысли Нади-Сфинкса:
– А ты, Надя-Сфинкс, как поступила бы? Развод или терпение? Перед тобой два примера из жизни, я рассталась с пьющим мужем, а Сиреневая терпит изменщика, а Кассирша терпит своего пьющего, хоть и ругается с ним. Как ты решаешь, Надя? Считай, что этот вопрос – тест на будущую жизнь в браке.
– Мне не придется решать такой простой тест, – нагло ответила Сфинкс, – мой муж не будет изменять, это – раз, он не будет пьяницей, это – два. А у них выбор маленький – пить, курить, по девкам шустрить. – Где подхватила Надя-Сфинкс эту великую житейскую мудрость, осталось неизвестным. Скорее всего она услышала это от своего сердечного друга Барбосова. Он вечно толчется среди уличной публики, знает много разных непечатных слов и отвязных выражений.
– Во дает! – горько рассмеялась кассирша по прозвищу Кассирша. – А брачные аферисты? Она за него замуж, а он, оказывается, пять раз женат. И квартиру у нее отнимет, и шубу вдобавок. И не успеет оглянуться эта дурочка доверчивая.
Тут дверь клуба открылась и вошла незнакомая женщина. Круглая, как большой мяч. А еще круглые большие глаза на круглом большом лице.
– Мне говорили, что здесь можно рассказать о своих проблемах. Можно? – Тут она увидела кассиршу по прозвищу Кассирша и обрадованно кивнула: – Мы в булочной разговорились с вами, с кассиршей, она мне и рассказала про клуб бывших обиженных. А я как раз обиженная. Примете меня хоть на один вечер?
Сильная спросила:
– Как вас зовут?
– Изабелла, красивое имя, правда?
– Сорт винограда, – Синеглазка любит решать кроссворды, у нее особая кроссвордная эрудиция.
– Лучше бы ты, Синеглазка, книжки читала. Кроссворды не могут дать образования, – редакторша поддевает Синеглазку, но Синеглазка и сама говорит иронически:
– Да, я много знаю, но все в кратких вариантах. А все же кроссворды решать лучше, чем погружаться в телевизор. Кроссворды любят многие одинокие люди.
– Изабелла – не виноград, – новенькая тем временем села и взяла яблоко. – Я не стесняюсь, вы какие-то свои мне люди.
Сильная предлагает:
– Прозвище какое-нибудь придумайте, Изабелла, у нас так принято.
– В школе звали Белка круглая.
– Подходит, – кассирша по прозвищу Кассирша довольна, что Круглую приняли в клуб, она же от кассирши получила на днях приглашение: «Приходите, у нас душевные женщины, все поймут и совет могут дать».
Круглая обводит всех глазами, смотрит на девчонок долго и говорит:
– У меня нет детей, иногда об этом жалею. А вообще-то мне дети на работе надоедают – я преподаю в музыкальной школе игру на фортепиано. Стараюсь быть ухоженной, элегантной. Во-первых, работа такая, весь день на виду, детки все подмечают. И женский коллектив не самый гуманный – все знают. Есть у меня мечта – выйти замуж.
– Неслабо! – хихикает Надя-Сфинкс. – Замуж!
– Ничего в этом смешного, – музыкальный педагог тоже умеет остановить эмоциональных девчонок, она поднимает руку ладонью к ним, и девчонки, хихикнувшие вслед за Сфинксом, утихают. – К кому я обращаюсь за помощью? К родителям своих учеников. Они в конце каждого учебного года дарят мне хрустальные вазы. Иногда для цветов, иногда для конфет, иногда для фруктов. А я им стала говорить: «Лучший подарок одинокой женщине сорока пяти лет – знакомство с холостым мужчиной без вредных привычек».
Когда к этим родителям приходят гости, их дети, обученные мной, садятся за пианино и играют «Темно-вишневую шаль» иди «На заре ты ее не буди, на заре она сладко так спит». Гости щедро аплодируют, ребенок кланяется, как солист консерватории, этому я их тоже учу. Родители счастливы, они высоко ценят меня. И звонят, благодарят: «Мой ребенок имел успех!», а я им: «Выдайте меня замуж. Только, чтобы не пил и не курил».
Вдруг из девчачьего угла один голос:
– Много хочешь, мало получишь!
Девчонки прыснули. Взрослые тоже вспомнили эту дразнилку своего детства: «Много хочешь – мало получишь!» Так кричали при игре в пряталки или в салочки. Кто-то водит, хочет тебя найти, а ты хорошо спряталась и крикнешь зловредно: «Много хочешь, мало получишь!» И в салочках бывало: за тобой гонится быстрый, ловкий, но и ты не лохушка, как теперь бы сказали. И увернулась, и убежала, и дразнишь издалека.
А сейчас Оля слушала-слушала Круглую, и вдруг не утерпела, выкрикнула.
– Оля! Выйдешь вон! – Сильная в клубе вроде председателя. Никто ее не выбирал, но так сложилось – она ведет все их заседания. А без председателя получается шум и беспорядок. – Оля! Выставлю! – Сильная не злая, но сильная, у нее авторитет. – А вы, Круглая, рассказывайте и не смущайтесь. Наши девочки немного расторможенные, но неглупые и все понимают.
– Больше не буду, – привычно соврала Оля и похлопала для правдивости глазами.
Круглая продолжала:
– И вот одна мама вундеркинда нашла, наконец, претендента на мою руку и сердце. Она позвонила мне на мобильный, я в это время была в супермаркете, покупала паштет к ужину – люблю поесть вкусно, оттого и добродушная.
– И Круглая, – Оле не нравится Круглая – нелюбовь с первого взгляда.
– И кругленькая, – добродушно согласилась Круглая, – я услышала ее важное сообщение, бросила на место паштет и курагу и вылетела из магазина.
– А что она сообщила? – Терпение лопнуло у Кассирши. Она любит, чтобы рассказывали суть, а подробности не нужны. Но Круглая не могла без подробностей – такое у нее устройство нервной системы. Она так и сказала:
– Кассирша, я вас уважаю, я вам благодарна за знакомство с милыми дамами и девочками из клуба. Но моя нервная система, это – система, а не суматоха. Дайте рассказать все по порядку.
– Не перебивайте Круглую, – велела Сильная, – сами себя задерживаете. Рассказывайте дальше спокойно. И не обижайтесь на Кассиршу – мы все разные, но все готовы к сочувствию.
– Продолжаю, – Круглая поправила прическу, хотя все было в порядке. – Она сказала: «Он развелся год назад, не пьет, не курит, за девицами не бегает. Положительный человек, – говорила мама вундеркинда, – не откладываем, знакомлю вас в вашем, Изабелла, доме в субботу». А я закричала: «Когда еще та суббота! Завтра! Такой бриллиант, того и гляди, кто-нибудь другой оценит по достоинству и сцапает! Одиноких теток много вокруг! В наше непростое время некурящий и непьющий! Женщины и то пьют! А уж курят! Завтра познакомимся!»
Тут кассирша по прозвищу Кассирша вступила в разговор:
– Изабелла рассказывала мне в булочной эту историю, мы с ней не подруги – она вон кто, а я вон кто. Музыкальный работник и простая кассирша по прозвищу Кассирша. С большой буквы меня стали звать только здесь, уважение заслужила, спасибо. Я и сына никогда не водила в музыкальную шкоду. А хотела. Он был в первом классе, я предложила: «Сынок, давай купим пианино, научишься играть». Но он сказал: «На фиг». Когда мой Барбосов-младший говорит «на фиг» или еще покруче, упираться бесполезно. Они, Барбосовы, упираются круче и крепче всех.
– Перебила Изабеллу ты, Кассирша, а зачем?
– Дала мне передышку, – заступилась за кассиршу Изабелла, – рассказ так меня волнует – просто выбивает из колеи.
– Войди в колею и продолжай, – перешла на «ты» Кассирша, – долго рассказывать у нас не положено – у всех свои истории, каждой хочется рассказать.
– И вообще, – добавила Агата, – психолог Галина Петровна говорит: слушать труднее, чем рассказывать. Потому и на уроках так скучно ученикам, а учителям не скучно – орут и разряжаются. Оксана-завуч больше всех.
Изабелла села поудобнее и рассказывала не спеша:
– Я испекла свой фирменный торт с тремя кремами – ванильным желтоватым, шоколадным коричневым, земляничным розовым. А тесто – легкий бисквит. Теста мало, а крем в три слоя, воздушный. Эффектный торт на сверкающем хрустальном блюде. Очень высоко оценит хозяйку любой гость. Всем кандидатам в женихи в разные годы я этот торт под названием «Счастье» подавала, все были в восторге. Но с ними не сложилось у меня. Причины разные. Один оказался скрытым алкоголиком, расстались. Другой – явный бабник, кокетливый пижон. Зачем они мне? Нервы трепать?
А этот пришел скромный, незаметный. Пиджачок затертый, брючишки обтрепанные. Галстук прицепил какой-то клеенчатый, как моющиеся обои. Давно не мытый галстук красного оттенка. Я как глянула, сразу решила: отмою человека, приодену, откормлю – будет муж как муж. Не хуже, чем у других.
Угощаю, еще до торта подала обед. Ест охотно, наголодался, бедный. Борщ сварила, как учила мама, с помидорчиками. И жаркое – мяса много, картошки чуть-чуть. А для начала был салат «Африка» – манго, киви, ананас, орехи. Салат, как и торт – мое фирменное блюдо. Я его сама придумала, творческая работа. Он ест, ест, а я подкладываю на тарелку: «Не стесняйтесь, мне приятно, когда гость хорошо ест». А он вдруг говорит: «Я хотел бы стать не гостем, а своим человеком». Так и поженились, правда, не официально для начала. В ЗАГС решили пойти позже, месяцев через пять. На этом я настояла, а он торопил, и это мне льстило. Но я держалась твердо – не в штампе дело, а в чувствах. Проверим чувства и распишемся.
Тогда, за обедом он заявил: «Я детдомовский», мне стало его так жалко – детдомовский. Мужику скоро полвека, а он все бьет на жалость – детдомовский. Но не в этом суть – жалости все хотят, особенно мужчины. И еще: я тогда бутылку вина на стол поставила, испытательный тест. Он к бутылке даже не притронулся: «Не уважаю алкоголь, мне и без него весело. А вам, хотите, налью?» – «Я алкоголь тем более не уважаю». Быстро перешли на «ты», еще до торта. А про мой торт «Счастье» он сказал странные слова: «Твой торт не хуже покупного, но я больше всего люблю жирный с розами». А я и внимания не обратила, очень он мне нравился. Он оглядывал комнату очень внимательно, потом сказал: «Чистенько у тебя и все на своих местах. Только зачем так много хрустальных ваз? Одна в другую вставлены и по всем углам распиханы». Он же не знал всех обстоятельств. Моя мама была великой учительницей музыки, она выучила многих знаменитых пианистов, даже лауреатов. Хрусталь был всегда дорогой, маме дарили вазы, мне тоже преподносят.