Он усадил Джорджию в широкое кресло у камина и расположился рядом с ней. Шум дождя казался волшебной музыкой. Никос не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так комфортно. Он был доволен. Их поездка на Аморгос удалась.
Джорджия смотрела на огонь, пылающий в камине, а Никос воспользовался возможностью, чтобы полюбоваться на нее.
Джорджия Нильсен такая красавица. Она неповторима. Жесткая, упрямая, настырная, сильная, нежная… и умопомрачительно красивая.
Он вспомнил, как поглаживал кончиками пальцев ее красивое лицо, лежа с ней в постели, как разглядывал ее изящные брови, тонкий прямой нос и полные губы.
– Ты невероятно красива.
Никос даже не понял, что произнес эти слова вслух, пока Джорджия не повернулась и не посмотрела на него, изогнув в улыбке прекрасные, соблазнительные губы.
– По-моему, ты обожаешь голубоглазых блондинок, – весело произнесла она.
Никос нахмурился:
– Почему ты это сказала?
– Ты предъявлял определенные требования к донору. Рост, вес тела, цвет волос, цвет глаз.
– Я также хотел, чтобы донор была здоровой, образованной и умной…
– …блондинкой. – Джорджия улыбалась. – Но я не удивлена. Мужчинам обычно нравится определенный тип женщин. Ты предпочитаешь стройных блондинок из Скандинавии.
– Нет, я предпочитаю тебя. В мире полно блондинок, но ты такая одна.
Они поужинали в библиотеке, а потом отправились в комнату Никоса.
– Я ни разу здесь не была, – сказала она, оглядываясь. Его комната была простой, с большой кроватью, элегантным комодом и потрясающе красивой стеклянной люстрой. – Она из венецианского стекла? – спросила Джорджия.
– Да. Я люблю венецианский стиль.
– Может, среди твоих предков были венецианцы?
Никос потянулся к ней и прижал к себе. Поддев пальцем ее подбородок, он слегка провел губами по ее рту, дразня, заставляя ее вздыхать и чувственно выгибаться.
– Поцелуй меня, – попросила Джорджия, запуская пальцы в его густые, блестящие волосы.
Никос скользнул языком ей в рот и провел рукой по ее спине. Ей нравились его горячие прикосновения, от которых трепетала каждая клеточка ее тела. Он касался языком ее языка. Его рука опустилась на ее бедро. Джорджия прижалась к его возбужденному члену и удовлетворенно вздохнула.
– Ты так быстро заводишься, – сказал Никос, покусывая ее шею и поглаживая пальцами соски. – Но мы не будем торопиться.
– Это несправедливо! Зачем ты меня мучаешь?
Он тихо рассмеялся, скользнул руками под ее блузку и обхватил ладонями ее грудь.
– Если ты немного потерпишь, то испытаешь больше удовольствия. Я хочу, чтобы тебе было очень хорошо.
У нее перехватило дыхание, когда он стянул кружевные чашечки бюстгальтера с ее груди и потер ладонями напряженные соски. Никос заставлял ее чувствовать себя желанной и необузданной.
Джорджия не представляла, что на свете есть человек, который понимает женское тело так же хорошо, как Никос. Он был настоящим мастером чувственности, специалистом по соблазнению и самым желанным для нее мужчиной.
Раздев Джорджию, он шагнул назад и жадно оглядел ее горящими карими глазами.
– Ты прекрасна, – тихо произнес он, осторожно касаясь рукой ее набухшей груди.
– По-моему, здесь, на Камари, тебе не хватало женского внимания, – заметила она.
– Мне не хватало тебя, – ответил он.
– Ты был со мной двадцать четыре часа назад.
– Я только попробовал тебя, а теперь я хочу наслаждаться тобой, словно изысканным яством.
У Джорджии покраснели щеки. Она смутилась.
Никос вглядывался в ее лицо, поглаживая грудь и зажимая между пальцами ее чувствительный сосок. Джорджия едва не задохнулась от желания.
– Я больше не выдержу, – прошептала она.
Никос подхватил ее на руки и понес к кровати, продолжая целовать, ласкать и касаться языком ее тела.
Джорджия закрыла глаза, когда его горячие губы обхватили ее сосок. Никос покрывал жгучими поцелуями ее грудь, живот и бедра. Она вздрогнула, когда он запустил пальцы ей между ног.
Никос поцеловал ее в шею и плечо, а потом перевернул Джорджию на бок и вошел в нее сзади. От нестерпимого удовольствия она задышала чаще. Каждое движение Никоса приближало ее к мощной развязке.
Джорджии нравилось заниматься с ним любовью. Рядом с Никосом она чувствовала себя желанной и сексуальной. С ним они становились единым целым. Одним телом. Одной душой.
С Никосом она узнала, что такой земной рай.
Джорджия открыла глаза и увидела, что Никос смотрит на нее.
– Сколько я спала? – тихо спросила она.
– Полчаса, возможно, час.
– Ты спал?
– Я только что проснулся.
Джорджия сонно улыбнулась. Было так приятно засыпать и просыпаться в объятиях Никоса. Он относился к ней так, словно она была единственной женщиной в мире.
По его взгляду Джорджия понимала, как она важна для него. Она чувствовала это, когда он прикасался к ней. Ее удовольствие и безопасность были его приоритетом. Ей это нравилось. Очень нравилось. Может, Джорджия даже влюбилась в Никоса.
Она влюбилась в него, когда они занимались любовью в первый раз, и с каждым днем привязывалась к нему сильнее.
Она наклонилась и коснулась губами его рта, а потом тихо спросила:
– Ты будешь смотреть на меня всю ночь?
– Я не против.
Джорджия улыбнулась. Ей нравилось, как Никос смотрит на нее, сосредоточенно и страстно. Рядом с ним ей казалось, что она способна на все.
– Хорошо, – сказала она, прижимаясь к нему и снова закрывая глаза. – Смотри.
Никос наблюдал за тем, как Джорджия закрывает глаза. Постепенно ее дыхание выровнялось, и она опять уснула.
Он осторожно поцеловал ее макушку, переполняясь чувствами.
Женившись на Эльзе, он думал, будто знает, что такое любовь и семья. Примером удачного брака были отношения его родителей. Но брак с Эльзой стал для Никоса постоянным источником конфликта.
Ее смерть стала для него шоком, но не полной неожиданностью. Эльза часто угрожала ему навредить себе и сделать нечто ужасное.
Никос был единственным ребенком в семье. У него было мало двоюродных братьев и ни одной двоюродной сестры. Когда он начал встречаться с женщинами, они казались ему загадкой. Их эмоции озадачивали его и усиливали интерес. У него появились подружки, а когда ему исполнилось двадцать лет, и любовницы, однако опыт общения с женщинами не подготовил его к отношениям с Эльзой.
Никос до сих пор не понимал, почему она вышла за него замуж. Возможно, из-за его богатства. Возможно, из-за его фамилии. А может, она просто заменила им симпатичного молодого грека, в которого якобы была влюблена.
Никос никогда этого не узнает. Он не желал этого знать. Он даже не хотел думать об Эльзе.
Ее смерть чуть не погубила его. Он был готов оставить призраки прошлого и начать жизнь заново с Джорджией.
Джорджия сильная женщина, а Эльза была слабой. Джорджия полна страсти, смелости и самоуверенности. Сила Джорджии освободила его. Ее уверенность помогла ему понять, что на самом деле он мужчина, а не монстр.
Ее отношение к нему все изменило. В его душе затеплилась надежда.
Никос надеялся, что у него будут жена, дети, семья…
Никос сделал Джорджии предложение на следующий день за ужином. Он планировал устроить это по-особенному, с шампанским и цветами, но на улице по-прежнему бушевал шторм, и ему не удалось бы раздобыть свежие цветы или шампанское.
– Выходи за меня замуж, дорогая, – произнес он в конце ужина, глядя на Джорджию в мерцании пламени свечей.
Она изумленно уставилась на него.
Никос улыбнулся, видя ее растерянность:
– Оставайся здесь. Выходи за меня.
– Что?
– Нам хорошо вместе. Мы дополняем друг друга. По-моему, мы будем счастливы вместе.
Джорджия просто смотрела на него в замешательстве.
– Я думаю, это отличное решение, – осторожно прибавил Никос, желая казаться менее прагматичным и более романтичным. – Мы стали бы одной семьей. Ты, я и наш сын.
Широко раскрыв глаза, Джорджия встала из-за стола. Она выглядела почти испуганной.
– У нас ничего не получится, и ты это знаешь, – сказала она.
– Почему не получится? Я тебе нравлюсь. Ты мне нравишься. Мы вместе зачали ребенка. Мы должны быть семьей.
Ее глаза наполнились слезами.
– Это не так просто.
– А мне кажется, просто.
– Никос, я учусь в ординатуре. Мне предстоят экзамены. Пройдут годы, прежде чем я стану опытным врачом…
– Подожди, когда подрастет ребенок, а потом возвращайся в учебе.
– Я не могу этого сделать.
– Почему нет?
Джорджия покачала головой.
– Мне надо на воздух, – сказала она, направляясь к террасе.
– Идет дождь, Джорджия.
– Тогда я пойду в свою комнату. – Она почти побежала к лестнице.
– Не беги, – потребовал Никос, догоняя ее. – Почему ты так расстроилась? Ты можешь мне отказать. Я не стану ни к чему тебя принуждать.
Джорджия растерянно покачала головой. Она чувствовала себя загнанной в угол.
Прошедшие несколько дней она была счастлива, как никогда в жизни. И она не хотела расставаться с Никосом и ребенком, но и не желала выходить замуж.
– Джорджия? – тихо сказал Никос, пытаясь заставить ее посмотреть на него.
Она уперлась рукой ему в грудь, не зная, то ли обнять его, то ли оттолкнуть.
– Я должна закончить учебу, Никос. Я должна закончить то, что начала.
– Но тебе не придется работать, если ты выйдешь за меня замуж. Ты сможешь заниматься нашим сыном. Ты будешь матерью.
– Никос! – Джорджия ударила кулаком ему в грудь. – Я никогда не хотела быть матерью! Я хотела стать врачом. И я по-прежнему собираюсь быть врачом и вести ту жизнь, какую я запланировала.
Никос отпустил ее, и она побежала вверх по лестнице.
Оказавшись в своей комнате, Джорджия свернулась калачиком на кровати, схватила подушку и крепко прижала ее к груди. Она сказала Никосу не всю правду. Она хотела стать матерью и воспитывать своего ребенка. Но разве она сумеет отказаться от привычного ей мира, от своих планов и мечтаний? Разве она сможет отказаться от Сюзанны?