Что же, возможно, Лементер, обманщик, который сумел попасть в высший свет только благодаря таланту, знает о том, как надо играть свою роль.
Фортескью бесстрастно смотрел на гостью. На его гладком лице не отражалось никаких чувств, но ей вдруг показалось, что в самой глубине его взгляда прячется… сочувствие?
– Фортескью, что мне теперь делать?
Дворецкий слегка прикрыл веки, погасив искру сопереживания.
– Уверен, что я последний, кто может дать вам совет, ваша светлость.
Может, поехать в Иден-Хаус и начать играть там роль хозяйки? И жить рядом с Грэмом до конца жизни в молчании, полном ненависти?
И кстати, маловероятно, что он захочет жить с нею бок о бок. Может, у него есть где-нибудь пустой маленький домик, где-нибудь в поместье, в котором она могла бы жить? Так сказать, ссыльная герцогиня. Принцесса в башне.
Но сначала надо подняться наверх и собрать вещи. О следующем шаге она подумает, когда первая задача будет выполнена. Если тупо ставить одну ногу перед другой, то в конце концов она как-нибудь пройдет через все это.
«О, Грэм, зачем ты это сделал? Зачем ты сделал меня герцогиней? Теперь на моей совести еще и весь Иденкорт!»
Тут, к своему ужасу, Сэди увидела, что в дальнем конце холла появились Дирдре и Феба. Сэди бросила панический взгляд на распахнутую входную дверь. Молоточек был снова на месте – значит, хозяин дома.
– Их светлости вернулись домой из-за моего первого послания, – негромко пояснил Фортескью. – Они очень о вас беспокоились.
Сейчас они больше не беспокоились. Феба, хорошенькая и добрая, смотрела на Сэди так, словно видела ее в первый раз.
Дирдре, статная, золотоволосая красавица, была откровенно сердита – руки сложены на груди, глаза прищурены.
Сэди подумала было, что надо бежать и спасаться, но на земле не было места, где она хотела бы оказаться, а потому она заставила себя выпрямиться перед ними.
Феба, хотя и добродушная, но вовсе не дурочка, хмуро спросила:
– Значит, Софи умерла. Это правда?
Сэди даже не пыталась сдержать горький смех:
– Я ее не убивала, если ты это имеешь в виду. Меня привезли в Эктон почти через год после эпидемии инфлюэнцы. Я с ней даже никогда не встречалась. – Сэди наклонила голову. – А вот вы обе встречались. Когда вам было по пять лет. Миссис Блейк рассказывала об этом. Вы помните Софи?
Феба с сожалением покачала головой.
– Я – нет.
Сэди пожала плечами.
– Судя по рассказам, она была очень милой девочкой. Все говорили, что она была очень тихая, но, зная миссис Блейк, могу предположить, что ей просто не позволялось сказать ни слова поперек.
Дирдре издала звук возмущения.
– И так вы говорите о своей благодетельнице?
Сэди взглянула на женщину, от которой многому научилась. Дирдре много лет противостояла порочному влиянию Тессы, чтобы в конце концов победить и остаться собой.
– Она никогда не была мне матерью, Ди. Только опекуном.
В сапфировых глаза женщины мелькнуло осторожное сочувствие, но упрямая Дирдре не могла так легко сдаться.
– Ты лгала нам, – обвиняющим тоном проговорила она. – Лгала Мэгги.
Этот удар достиг сердца Сэди. И по заслугам.
– Я знаю. Простите. Я ни за что не хотела бы обидеть Мэгги.
– Однако обидела.
– Но когда все начиналось, я не знала, что Мэгги будет вовлечена в эту историю, а потом уже ничего нельзя было сделать.
Феба повернулась к Дирдре.
– Очко в ее пользу.
Дирдре покачала головой.
– Никакого очка она не заработала.
Сэди вздохнула.
– Ди, Феба, простите. Что я могу сделать, кроме как извиниться?
Феба склонила голову набок.
– Лично я хочу выслушать всю историю с начала до конца. Ди, скажи своему великолепному дворецкому, чтобы принесли чай и каких-нибудь пирожных, а? Я просто умираю с голоду, а С… герцогиня, похоже, сейчас упадет в обморок.
Дирдре поморщилась:
– Она всегда так выглядит. – Но сделала знак Фортескью. – Форт, устрой нас где-нибудь в тихом месте. У меня такое чувство, что это затянется.
На самом деле не затянулось. Сэди почти нечего было рассказывать. В ее жизни не было ничего интересного.
– Я осиротела в семь лет. Своих родителей я совсем не помню. Знаю их имена и где они жили, но это просто сведения на листочке бумаги. Не знаю почему, но я помню только приют.
Феба сочувственно подалась к ней:
– Там было очень плохо?
Сэди пожала плечами.
– Мне не с чем сравнивать. Зимой было очень холодно. Но мы спали по двое. Голодными мы не ходили, но пища была очень простая. Каждый день мы работали, чтобы содержать приют в порядке: убирали, трудились в саду, стирали, но работа была не очень тяжелой. Особенно нас не били, но и не давали никакого образования. Думаю, я уже умела хорошо читать, потому что просила книги у тех, кто там работал, и, когда могла, читала.
Сэди смотрела на огонь в камине и вспоминала далекие годы.
– Хуже всего было ощущение, что мы никому не нужны. Иногда приезжали люди, чтобы выбрать себе ребенка. Самых маленьких и самых хорошеньких разбирали быстрее всего. – Она улыбнулась Дирдре уголком рта. – Тебя бы сразу забрали.
На лице Дирдре возникло подавленное выражение, она словно бы в первый раз прочувствовала собственное положение.
– Я тоже сирота.
Феба слабо улыбнулась.
– «Но Божье благословенье с тобой», – привела она искаженную цитату.
– И как мне теперь поддерживать свой праведный гнев? – раздраженно бросила Дирдре.
Феба погладила ее по руке.
– Ничего, ты выживешь. – И обернулась к Сэди. – Продолжай.
– Боюсь, что мне нечего особо рассказывать. Однажды приехала экономка миссис Блейк и забрала меня. Я очень обрадовалась. Думала, что у меня будет новая мама. Вместо этого она использовала меня как бесплатную служанку, пару ног, чтобы приносить ей все, что нужно. Много лет я пыталась ей угодить, а потом перестала стремиться к невозможному и стала мечтать о том, чтобы убраться куда-нибудь. Четыре месяца назад Тесса по почте прислала долю Софи.
– Которую ты украла, – спокойно закончила Феба, но в ее голосе не было обвиняющих нот, просто подтверждение факта.
Сэди кивнула.
– Которую я украла. И потратила на то, чтобы приехать в Лондон и сыграть роль Софи Блейк.
На сей раз кивнула Дирдре.
– Мне нравится. Простой, ясный план. Такие лучше всего.
Феба повернулась к кузине и удивленно воскликнула:
– Дирдре!
Дирдре пожала плечами.
– Что? Я же тебе говорила, что не могу долго сердиться на просчитанное безумие.
– План был хороший, – согласилась Сэди. – Особенно если учесть, что я не собиралась охотиться за герцогом. Я всего лишь взяла деньги у девушки, которой они были уже не нужны. Я потратила их на билет до Лондона, то есть на возможность какой-то иной жизни, кроме бесплатной каторги у женщины, которой все равно, жива я или умерла. Кража – да, признаю. Но ведь почти все деньги у меня целы, и я с радостью верну их Тессе.
Дирдре отмахнулась.
– Успокойся. Деньги не ее. Их послали Стикли и Вулф в соответствии с завещанием.
– Да, конечно. – Сэди разгладила юбки розового платья, которое выбрала для своей свадьбы. – Я приехала на Примроуз-стрит, чтобы жить там вместе с вами.
– И встретила Грэма. – Умные небесно-голубые глаза Фебы смотрели на Сэди с сочувствием. – И влюбилась.
Неожиданно сухие горячие глаза Сэди наполнились слезами. Она прижала руки к лицу, стараясь унять плач. Нет смысла плакать, ведь она сама виновата и действовала с открытыми глазами.
– Я захотела получить наследство для Грэма, – без выражения продолжала она. – Чтобы Грэм достался мне, а он бы спас своих арендаторов. Раньше я об этом даже не думала. Это наследство предназначалось не для меня.
Сэди подняла лицо и очень искренне посмотрела на женщин.
– Я не жалею, что солгала. Мне только жаль, что я огорчила вас, но иначе мне пришлось бы до конца жизни гнить на домашней каторге. И вечно бояться, что меня вышвырнут на улицу без содержания и рекомендаций. У меня даже не было возможности скопить несколько пенсов. Лучше было рискнуть всем, чем влачить такое существование.
– Вот именно, – заявила Дирдре. – Не мешало бы проучить эту миссис Блейк!
– А мы ведь понятия не имели, что дела Иденкорта так плохи, правда, Ди? – Феба покачала головой. – Бедные люди.
– Думаю, Грэм и сам этого не знал, пока в его руки не попали все счета поместья. Он очень винит себя. Считает, что каждая монета, которую он вышвырнул на пустые развлечения, могла пойти на хлеб для какого-нибудь ребенка.
– Ну… это так и есть, – медленно проговорила Феба. – А теперь ему придется жить с тем, что он наделал. И тебе тоже.
Сэди выпрямилась.
– Я это понимаю. У Грэма был всего один шанс все исправить, и я у него этот шанс украла.
Дирдре громко расхохоталась.
– Сэди, похоже, ты считаешь, что Грэм Кавендиш в некотором роде жертва? – Она покачала головой. – Если он чувствует вину, то полностью заслужил это.
Феба кивнула.
– Я так понимаю, что вчера ночью в постели ты была не одна?
– Что? – возмутилась Сэди. – Как ты…
Феба улыбнулась.
– Я спросила наугад, но, похоже, попала в точку. – Она перевела взгляд на Дирдре. – Ты должна мне шляпку и два ридикюля.
Дирдре рассеянно протянула ей руку, и Феба с удовольствием эту руку пожала. Сэди нахмурилась.
– Вы заключили пари на Грэма?
– На самом деле на тебя, – сообщила Дирдре. – Я говорила Фебе, что ты получишь его до конца сезона. А она утверждала, что ты управишься и раньше.
Сэди посмотрела на Фебу:
– Благодарю тебя… наверное.
Феба поднялась на ноги.
– Сэди, иди наверх и ложись спать. – А когда Сэди запротестовала, подняла руку. – Не будь идиоткой. Может, ты и не наша кузина, но ты спасла жизнь Дирдре, а мне была настоящим другом. Мы не собираемся выбрасывать тебя на улицу из-за такой ерунды, как двадцать тысяч фунтов.
– Двадц