Анна НеделинаСамый злой
– Чудовище! Э-э-эй, чудо-о-овище-е-е!
Она очень надеялась, что этот несносный шумный тип уйдет сам. Но он не уходил. Несколько часов кряду бродил по тропинкам, пугая своим ором малиновок, сонных ежей и зайцев.
Водяной из озера высунулся было посмотреть, кто там шумит, но обнаружил, что в лесу объявился колдун в черном балахоне, и поскорей скрылся под илом. На всякий случай. С колдунами связываться – себе дороже. Превратит в лягушку, попробуй потом в водном сообществе порядок навести. Засмеют! А тут еще и совсем молодой попался пришелец, усы только-только начали пробиваться. Наверняка неумелый, подмастерье какой-нибудь. Но такие-то – самые страшные. Потому что проклянут с ошибкой и потом даже магистры магических наук не разгадают, где же недоучка напортачил и как все исправить!
– Чудо-о-вищ-щ… кхе-кхе-кхе!
Парень запнулся о корягу, сделал неловкий шаг вперед. Под ногами его поехала земля, и колдун с воплем укатился в овраг. Оттуда срочно порскнули птицы, насекомые, пара зайцев и недоумевающий барсук. Колдун выбрался последним – в порванном балахоне, лохматущий, весь в репьях. Чудовище тихо хихикнула и тут же зажала рот ладошкой. Колдун насторожился и оглянулся – взгляд его уперся в дуб, в ветвях которого Чудовище и скрывалась.
Парень, что-то недовольно бормоча, стащил с себя балахон, оставшись только в рубахе и штанах до колен. Выглядел колдун крайне недовольным. И Чудовище понадеялась, что вот теперь-то он, наконец, уберется восвояси. Парень и правда побрел, прихрамывая по тропинке, куда глаза глядят. Плотно набитый вещевой мешок обвис на лямках. Заплата почти оторвалась и из прорехи что-то выпало. Когда колдун скрылся, Чудовище спустилась с дерева и подошла, чтобы посмотреть.
Это была пастушья флейта из шести соединенных трубочек. Когда-то давно в лес забрел маленький мальчишка-пастушок, которого отправили искать пропавшую овцу. Он выглядел побитым, продрог и проголодался. Зато у него была с собой такая дудочка. Играл он неумело и не всегда извлекал мелодичный звук, обычно получалось «пффф». Чудовищу тогда долго пришлось искать овечку, забредшую аж в самую чащу и завязшую там в болотце. Удивительно, что волки не добрались до нее первыми. Чудовище вывела овечку к мальчишке, повесив на рог кулек из большого лопуха. В кульке были орешки вперемешку со сладкой земляникой, которую в лесу даже осенью можно было найти на паре волшебных полянок. Чудовище вспомнила, как мальчишка тогда поклонился на четыре стороны и сказал: «Большое спасибо, добрая душа». И такая ее взяла злость, что она, позабыв про зарок не общаться с людьми, выкрикнула из-за кустов: «Дурак! Нет тут никого доброго! Я – жуткое чудовище и в друзьях у меня ведьмы, кикиморы да самые злые колдуны, убирайся поскорей, покуда не съела тебя!» И потом, уже ночью, сидя на любимом дубе и глядя на луну, жалела, что так сильно напугала беднягу. По мальчишке было видно, что живется ему не очень. Одет был не по погоде, босиком. Хотя деревенские без обуви до самых заморозков бегали. Да все равно.
У того мальчишки были странные глаза – один черный, другой зеленый. Никогда Чудовище таких у людей не видала…
…Колдун смастерил шалаш. Ветки взял покрепче, из заплечного мешка достал старую дерюгу, которой хватило, чтобы обернуть странноватого вида конструкцию сверху. Постоял перед своим жилищем, пошептал что-то. Дерюга словно прилипла к веткам. Парень довольно хмыкнул и забрался в шалаш. Только грязные сбитые пятки наружу выставил. Через некоторое время послышался храп.
Вот же тип! И не страшно ему – в лесу, полном диких зверей. Да еще ведь Чудовище есть! Все люди как люди – приходить боятся. Даже колдуны, между прочим, не очень-то с Чудовищем связываются. А этот – поглядите-ка! Храпит, словно ему тут дом родной и никакая опасность не угрожает.
Чудовище с досады даже подумала: не сломать ли его дудку? Просто из вредности! Она же Чудовище. Но вспомнила того, другого мальчишку. Как он старался играть. И не стала. Пускай колдун дрыхнет. Поди уйдет потом. Все уходят.
А колдун не ушел. Ни назавтра, ни через три дня. Бродил по лесу, искал редкие растения, потом возвращался, заползал в шалаш и – снова храпел. Такое впечатление создавалось, что за все прошлые годы отсыпался. Даже жалко его было. Совсем чуть-чуть. Вот самую капельку! Больше, конечно, надоедливый тип раздражал. Чудовище приглядывала – на случай, если вздумает все же темным колдовством заниматься.
Но колдун вел себя смирно. Собирал грибы, ловил рыбу, варил по вечерам похлебку, заедал сухарями, которые в его мешке, кажется, не переводились. На третий день Чудовище, не сдержавшись, попыталась снести его обиталище. Пусть убирается! Нет в этом лесу жизни людям! Но хрупкий на вид шалашик оказалось не так-то просто расшевелить. Только и получилось – дерюгу поцарапать в нескольких местах. Странная была ткань. Недавно ливень прошел. А в шалаше было совсем сухо, и дерюга будто не намокла даже.
Чудовище видела, как вернувшийся вечером колдун долго рассматривал шалаш… а потом завалился спать, даже не разжигая костра. Не выдержала, принялась шуршать ветками и подвывать. К полуночи колдуна таки пробрало. Он вылез из шалаша.
– Ты чего шумишь?
– Ты же звал Чудовище! – протянула она самым страшным голосом, на какой только была способна. Деревенские разбегались уже при первых звуках. А этот – сел, скрестив ноги, и даже не особенно оглядывался.
– И что надо?
Чудовище возмутилась.
– Это тебе что надо?! Ты меня звал! Весь лес переполошил! Говори, а потом я тебя съем.
– Не съешь, – парень зевнул и почесал лохматую шевелюру.
– Это почему? – теперь Чудовище еще и обиделась.
– Если хотела съесть – не стала бы будить, – пояснил парень.
– Ну… может, я тебя сначала попугать хотела. Напуганные люди куда вкуснее получаются!
– А, вон оно что. Попугать – это дело хорошее! В смысле – злое. Как раз по мне.
– А ты что же, злой колдун? – подозрительно спросила Чудовище. Ну, ведь знала, знала! Это, выходит, он пока не нашел всех нужных травок. А как найдет – так и заварит какое-нибудь отвратительное зелье, зверье потравит…
– Самый злой, какой только есть! – заверил парень.
– Меня зачем искал? – спросила Чудовище.
– Хочу стать твоим подельником… в смысле, напарником, – сообщил он. – Чтобы вместе творить злые дела! Лес большой, богатый. Вдвоем будет удобней конкурентов отваживать.
– Какой еще напарник? – расхохоталась Чудовище, и в ветвях деревьев засвистело, застрекотало, закаркало. – Не нужен мне никто! Я тебя лучше съем!
– Не съешь.
– Да почему еще?!
– Хотела бы – уже давно съела, – сообщил парень и полез обратно в шалаш.
– Сроку тебе – два дня! – прокричала Чудовище. – Не уберешься – точно съем!
– Не уберусь. Через два дня ты меня лучше в напарники возьми, – донеслось из шалаша.
– Ну, пеняй на себя! – Чудовище с досады бросила в шалаш шишку и ушла. Правда, недалеко.
Злой колдун – это скверно. За ним следить надо. Чтобы не пропустить, когда он свое злое колдовство творить начнет.
… Ночь парень продрых. А утром первым делом пошел на озеро купаться. Водяной, конечно, его опасался, но все же из природной вредности незаметно стянул его одежду. Даже Чудовище не сразу обратила внимание, наблюдая, как плещется в воде колдун. Тот, не смущаясь, выбрался на берег. Огляделся, присел, рассматривая мокрый след на песке. Пошептал что-то. Почти тут же одежа сама собой всплыла на поверхность озера и направилась к хозяину, а из близлежащих кустов раздался недовольный вопль, и в небо пыхнуло дымное облачко. Чумазый водяной, высунувшись из зарослей, погрозил колдуну кулаком.
– Уууу, черная твоя душонка!
Парень выловил вещички, придирчиво оглядел, вздохнул по поводу очередной прорехи. Чудной он. Колдун, говорит, самый страшный, а портами приличными разжиться не смог. Обманул, наверное. Никакой он не страшный. И не сильный. Обычный подмастерье, поди выгнали за нерадивость. Уж больно спать любит.
Но водяному она все равно сказала:
– Сам виноват.
И тот даже не придумал, что возразить.
Колдун вернулся к шалашу, развел костер и грелся в мокрой одежде.
– Ну что, видала, как я водяного одолел? – посмеиваясь, спросил он, хотя Чудовище снова сидела среди ветвей, надежно скрытая густой листвой.
– Видала, как он тебя облапошил, да одежду твою на дно утянул, – отозвалась Чудовище насмешливо.
– Ну, это я специально. Чтобы урок запомнил, – беззаботно отмахнулся колдун. – А в следующий раз что-нибудь злое-презлое придумаю. Обязательно.
– Что же не сейчас?
– Да лень что-то!
– А может, ты просто слабак?
Обычно такие разговоры заканчивались у людей спором, а то и дракой. В лес прежде разбойники захаживали. Да и колдуны были, конечно. Пока Чудовище всех не отвадила. Слишком уж хлопотные соседи.
А этот колдун только усмехнулся, упал на траву, да закинул руки за голову.
– Просто у меня повода нет свою силу показывать, – сообщил он. – Ты ж меня в напарники не берешь.
– И что ты вообще тут собрался делать? – с досадой спросила Чудовище через некоторое время. – Травки всякие собираешь… зелье варить будешь?
– Может, и зелье. Я свои планы только союзнику поведаю.
– Никогда нам с тобой союзниками не быть! – выпалила Чудовище.
– Жаль, – сказал колдун. – Мы бы таких дел наворотили!
– Каких?
– Злых!
– Что ты заладил – злых да злых?!
– Но ты же чудовище, только злые дела и творишь, – удивленно протянул колдун.
– Откуда тебе знать?
– Люди говорят.
– Вот и пусть дальше говорят! Убирайся из леса! Понял или нет?! Нечего тебе тут делать!
Колдун пожал плечами.
– Нууу… если с тобой ничего не выйдет, так хоть красавицу найду.
– Чего-о? Какую еще красавицу?!
– Да говорят еще, что где-то в лесу живет заколдованная принцесса. Слыхала?
– Как же! – Чудовище расхохоталась. – За ней раньше даже всякие королевичи чужеземные да рыцари познатнее приезжали. Лет эдак триста назад последний побывал.