Все офицеры согласно кивнули. Идея им категорически не нравилась, но общий запрет мог и сработать. Главное было действительно сделать его общим. Архимаг уже почти утвердительно кивнул и даже открыл рот, чтобы одобрить решение, как в разговор вмешался герцог Кас.
– А что каторжанки будут делать в Савоярди? Там их просто негде держать, тем более всю зиму! Если к ним добавить еще и каторжников с других рудников… в городе даже пройти будет нельзя.
– Естественно в Савоярди их держать не стоит, – Александр усиленно перебирал в уме варианты решения.
Герцог задал правильный вопрос. Несколько тысяч каторжан, находящихся под слабой охраной вокруг Залона, были совершенно неопасны для королевства. Бежать они могли лишь в лапы гоблинов или порождений Проклятого леса, естественно среди старателей и купцов были те, кто помогал беглецам достичь цивилизации, но это были единичные случаи. Способных оплатить подобную помощь, среди заключенных просто не было. Ситуация менялась, если разместить их в обжитых районах страны. Предстоящая зима существенно снижала сроки подготовки в подобному мероприятию. И разбежавшиеся каторжане скорее всего пополнили бы ряды бандитов на дорогах герцогства и все грозило очередной катастрофой с разбойниками, которым только-только прижали хвост.
– Я думаю… – и тут неожиданная идея влетела в голову Александра, заставив его улыбнуться, – Я думаю, что их можно будет распределить на зиму по замкам баронов и рыцарей. Дружинники предотвратят их бегство, благородные люди обеспечат питание и кров. А взамен получат дармовую рабочую силу, работающую за одну еду. В том же Савоярди, без особых проблем, можно будет разместить человек двести или даже четыреста и заставить их убирать на улицах и ремонтировать их. Многие рыцари могли бы с их помощью обновить себе укрепления замков или сделать тот-же ремонт.
Услышав про последнее, сразу два рыцаря из свиты герцога, радостно закивали, подтверждая слова Александра. Дармовая рабочая сила пригодилась бы очень многим.
– И скольких готовы взять лично вы? – герцог Кас сделал последнюю попытку загубить план на корню, совсем не горя желанием отвечать за безопасность жителей герцогства, в котором вдруг оказывалось такое количество преступников.
– Я лично готов пойти даже чуточку дальше и выкупить у казны сотню, а может и две сотни каторжанок, ваше сиятельство!
– Выкупить?! Но зачем они вам?
– Я найду им применение.
Применение девицам действительно было найти несложно. В деревне вампиров томились в плену несколько сот мужчин, и женщин у них не было уже больше года. Причем казалось бы мужская солидарность должна была толкать вампиров на хоть какое-то решение этой проблемы, но на собраниях ее с завидной регулярностью поднимали вампирессы, которых она волновала видимо куда больше.
– И вы сможете оплатить… ах да! Запамятовал, что деньги у вас есть.
– Благодаря вашему сиятельству, – вампир вежливо поклонился.
Архимаг поднялся на ноги.
– Тогда решено. Каторжанок выводим в лагерь, а затем в Савоярди, где их надо будет распределить на зиму по замкам. А сейчас мне уже надоело разбираться с местными проблемами. Прикажите подать обед и мы уедем!
– Мы не успеем до темноты, ваше высокопревосходительство! – напомнил один из офицеров, очевидную вещь.
– Поторопимся – успеем, а если нет, то ничего страшного. Это место нагоняет на меня тоску. Не собираюсь ночевать тут! Пусть магистр Блад останется и разберется здесь с делами. Раз уж он так хочет выкупить у казны здешних обитательниц.
Последнее конечно было мелкой местью Александру, за постоянно продвигаемый план, взять Залон измором, а не прямым штурмом. Ведь с каждой неудачей и с каждым днем осады, этот план приобретал в армии все больше и больше сторонников. И такой легкой издевкой, можно было поставить строптивого мага на место. Хорошо, что остаться в форте на ночь, полностью соответствовало планам самого вампира, ведь надо было еще и подобрать себе тех, кого он будет выкупать, но показывать этого не стоило. Сделав немного недовольное лицо, вампир вежливо поклонился, показывая, что исполнит не самый приятный приказ.
Еда, поданная архимагу и его свите, отличалась такой скромностью, что никто не стал задерживаться с обедом. Стоило людям наполнить себе желудки, как они сели на лошадей и уехали по направлению к лагерю. Александр остался один, отказавшись даже от эскорта в пару солдат.
– Вам, в темноте, воины будут нужнее, ваше высокопревосходительство. Я не прощу себе, если с вами что-то случится по дороге!
– А если что-то случится с вами, магистр? Ваш орден мне это простит? Не забывайте, я учился в Валерии и знаю ваши хитрые приемы!
В некоторых магических орденах действительно практиковалось включать в клятву крови, месть всем виновным в гибели лидера. Но даже во времена, когда архимаг учился в Валерии, этот обычай почти не использовался. Странно, что Дукун вообще о нем вспомнил.
– В отличии от вас, ваше высокопревосходительство, я буду ехать в лагерь при дневном свете. И я не думаю, что в округе есть кто-то или что-то, способное угрожать мне. Тем более, что о засадах я узнаю заранее.
– Ах да! Ваши секретные заклинания.
Это решило исход спора и помахав на прощание путникам рукой, Александр занялся своими делами. Предстояло отобрать кандидаток на переезд в поселение вампиров.
Почему эта идея вообще пришла в голову триумвира? Ведь несколько десятков уголовниц по соседству, это совсем не то, что нужно для нормального существования, пусть они ничего не могут сделать против вампиров, но могут создать много бытовых проблем. Решать которые придется именно хозяевам деревни. Но вся суть была именно в том, за какие преступления находились тут девушки и женщины. По заявлению сотника, на каторге содержались самые злостные преступницы. А вот кровь управляющего и его заместителя, хранила немного другую информацию. Хотя все подопечные действительно были «злостными» преступниками на том основании, что у каждой это было не первое знакомство с судебной системой Элура. А вот причины, по которым девушки представали перед судьей… у части из них, мягко говоря, были откровенно выдуманными.
Южные районы королевства находились во власти герцогов и там правила феодальная вольница, во всем своей красе, когда законы могли меняться по несколько раз в день, а право более знатного, стоящего перед тобой, значило куда больше написанного на бумаге, пусть и украшенной королевскими гербами. И девушки оказывались на каторжных работах по обвинению в «непочтительном отношении», что обычно означало, что она недостаточно быстро задрала юбку по требованию дворянина, или по обвинению в «злостной лени», что означало, что их работа просто кому-то не понравилась. Еще одну категорию составляли сироты, лишенные возможности как-либо зарабатывать себе на жизнь и не желая торговать своим телом, они предпочитали отправиться на каторгу, где их ждала пусть и не самая лучшая доля, но голодная смерть не грозила. Конечно большинство каторжанок находился здесь совершенно заслуженно. Именно отделить зерна от плевел и предстояло в ближайшее время вампиру.
Сначала Александр попробовал работать с бумагами, но быстро плюнул на это дело и приказал отвести себя в барак. Из памяти крови он прекрасно знал внутреннюю планировку каторги, но в ближайшее время ему предстояло сделать несколько странных для местных вещей и он предпочел не добавлять к ним еще одну. Прихватив надсмотрщика и писаря с бумагами, вампир направился к первому бараку, в котором и коротали свое немногочисленное свободное время здешние подопечные.
Барак представлял собой деревянное строение, почти не приподнятое над землей. Кроватей или нар не было. Лежанки представляли собой просто кусок плотной ткани, брошенный прямо на полу. Вдоль одной стены находилась прибитая к ней скамейка, которая судя по лежавшим на ней кускам материи, служила кроватью для привилегированной части заключенных. Обогрев обеспечивали две жаровни, создавая чуть более комфортабельные условия, чем на улице.
– А ну лохудры, построились перед его милостью! – зычно заорал надзиратель.
Каторжанки поспешили исполнить указание. Уже через минуту Александр наблюдал перед собой неровный ряд грязных и изможденных женщин, в бесцветных лохмотьях. Вампир поморщился и сделал шаг к ближайшей даме.
– Назови свое имя, – заорал над ухом надсмотрщик, видимо желая выслужиться перед рыцарем, которого выделял сам архимаг, иначе его поведение не вписывалось в обычно довольно мирное сосуществование обитателей каторги и их немногочисленных сторожей.
– Марта…
– Стоп, – перебил ее рыцарь, и обратился к надзирателю – Дальше я сам, постой в стороне.
Еще раз осмотрев ряд, Александр глубоко вздохнул. Без некоторого объяснения не обойтись.
– Слушать меня! Сейчас я буду подходить к каждой из вас и смотреть в глаза. Взгляд не отводить! Кто отведет взгляд накажу!
Пусть лучше думают, что дело в прямом зрительном контакте, чем в соприкосновении с телом. Именно необходимостью смотреть в глаза каждой, Александр и собирался объяснять возможные вопросы о том, зачем он хватал каждую за подбородок и держал.
– Тем из вас, кого я выделю, подойти к писарю и назвать ему свое имя!
Убедившись, что его услышали, вампир еще раз глубоко вздохнул и грубо схватив стоящую перед ним женщину за нижнюю челюсть, заставил ее посмотреть себе в глаза. Память крови услужливо показало всю жизнь, всего двадцатилетней девушки, выглядящей не меньше чем на тридцать пять.
Воровка, многочисленные уличные кражи, участие в бандах, уличные ограбления. Не подходит! Следующая в ряду грубо схвачена за лицо.
Сирота семнадцати лет, попробовала торговать телом, но не понравилось и совершила две мелкие кражи ради того, чтобы оказаться на каторге. То что доктор прописал!
– К писарю! – девушка выдернута из ряда и подтолкнута в сторону стоящего мелкого чиновника, вампир же взялся за лицо следующей.
Сирота, двадцать девять лет, на каторге с пятнадцати