"Sea-Horse " тоже будет надежным убежищем для Их Величеств; там они окажутся в такой безопасности, в какой только можно быть на корабле.
Всегда Ваш
Нельсон".
Второе письмо датировано тем же днем, что и первое, и тоже адресовано Актону. Оно еще более наглядно показывает всю меру неблагодарности этих венценосцев, стольким обязанных кардиналу; на наш взгляд, к такому свидетельству нечего добавить.
"Его превосходительству сэру Джону Актону.
Утро 29 июня.
Милостивый государь!
Не могу выразить, сколь счастлив я буду увидеть возвращение короля и королевы и Вашего превосходительства. Посылаю Вам копию воззвания; опубликовать его я поручил кардиналу, от чего его преосвященство решительно отказался, заявив: бесполезно посылать ему что бы то ни было, поскольку он не станет приказывать ничего печатать. Сегодня вечером капитан Трубридж высадит на берег тысячу триста английских солдат, а я сделаю все что могу, дабы сохранить согласие с кардиналом до прибытия Их Величеств. В последнем своем распоряжении кардинал запрещает всякие аресты без его приказа; это ясно говорит о его намерении выручить мятежников. В общем, вчера мы советовались, не следует ли взять под стражу самого кардинала? Его брат серьезно скомпрометирован; но не стоит долее докучать Вашему превосходительству этими материями. Я устрою все наилучшим образом и головой отвечаю за безопасность Их Величеств. Да поможет Бог скорому и благополучному завершению всех этих событий.
Соблаговолите, Ваше превосходительство, принять заверения, и пр.
Нельсон".
Тем временем кардинал, отправивший брата на борт "Громоносного", был немало удивлен, получив от него записку, в которой тот сообщал, что адмирал посылает его в Палермо отвезти королеве известие о том, что Неаполь сдался в соответствии с их пожеланиями. Письмо, с которым брат кардинала должен был явиться к Фердинанду, завершала примечательная фраза:
"Посылаю Вашему Величеству вестника и одновременно заложника".
Как видите, недолго пришлось Руффо ждать благодарности за проявленное рвение.
А теперь посмотрим, что же делал брат кардинала на борту "Громоносного"?
Он прибыл туда, чтобы передать отказ кардинала напечатать и расклеить воззвание Нельсона ибо, учитывая сложившееся положение вещей и все данные ранее обещания, кардинал в этом документе ничего не понял.
Вот это извещение, а вернее, уведомление:
"УВЕДОМЛЕНИЕ
На борту "Громоносного ", 29 июня 1799 года, утром.
Горацио Нельсон, адмирал британского флота, стоящего на рейде Неаполя, приказывает всем, кто состоял на службе у недоброй памяти так называемой Неаполитанской республики в качестве офицеров либо гражданских чинов, если они находятся в городе, в двадцать четыре часа явиться к комендантам Кастель Нуово и Кастель деля Юво, положившись во всем на милосердие Его Сицилийского Величества; в случае нахождения вне города в пределах пяти миль от его стен им также надлежит явиться к вышеупомянутым комендантам, но в течение сорока восьми часов; в противном случае они будут рассматриваться адмиралом Нельсоном как мятежники и враги Его Сицилийского Величества.
Нельсон".
Как ни озадачила кардинала записка брата, извещавшая, что милорд Нельсон отправляет его в Палермо, не’спрашивая, угодно ли ему туда отправиться, Руффо был удивлен еще более, получив следующее письмо от патриотов:
"Его высокопреосвященству кардиналу Руффо, главному наместнику Неаполитанского королевства.
Вся та часть гарнизона, которая на основании соответствующих статей договора была погружена на суда, чтобы отплыть в Тулон, находится в этот час в крайнем недоумении и подавлена. С полным доверием отнесясь к заключенному договору, все эти люди ожидали, что он будет выполнен, хотя, торопясь выйти из замков, быть может, не отнеслись с должным вниманием ко всем оговоркам, содержащимся в документе о капитуляции. Но вот уже два дня стоит благоприятная для отплытия погода, а необходимое довольствие все еще не доставлено. Сверх того, вчера около семи часов вечера с глубокой скорбью мы увидели, как увозят с тартан генералов Мантонне, Массу и Бассетти; председателя Исполнительной комиссии Эрколе д ’Анъезе, председателя Законодательной комиссии Доменико Чирилло и некоторых других наших товарищей, в том числе Эммануэле Борга и Пьятти. Всех их препроводили на корабль адмирала Нельсона, где держали всю ночь и где они находятся и в настоящее время, то есть в семь часов утра.
Гарнизон ожидает от Вас прямодушного объяснения этого факта и выполнения договора.
Альбанезе.
На рейде Неаполя, 29 июня 1799 года, 6 часов утра".
Спустя пятнадцать минут перед кардиналом стояли капитан Белли и кавалер Мишеру; последний тотчас же был срочно отправлен к Нельсону с требованием объяснить его поведение, в котором, как признавался Руффо, он ничего не понимает; кардинал заклинал Нельсона, в случае если его намерения таковы, как он, Руффо, и думать боится, не пятнать подобным образом свое имя и честь английского флага.
Выслушав Мишеру, Нельсон лишь поднял его на смех: — Чем недоволен кардинал? Я обещал не препятствовать посадке гарнизона на корабли и сдержал слово, поскольку гарнизон находится на кораблях. А теперь, когда он там, я ничем более не связан и волен делать что хочу.
Когда же кавалер Мишеру заметил, что двусмысленность обещания, на которую ссылается адмирал, недостойна его, Нельсон побагровел и раздраженно добавил:
— К тому же я действую так, как подсказывает мне моя совесть, и имею на то неограниченные полномочия короля.
— Имеете ли вы такие же полномочия и от Бога? — возразил Мишеру. — Сомневаюсь.
— Это не ваше дело, — отрезал Нельсон. — Действую я, и я готов отвечать за свои действия перед королем и перед Богом. Уходите.
И он выпроводил посла кардинала, не дав себе труда придумать другой ответ и прикрыть свое вероломство хоть каким-нибудь оправданием.
Поистине, перо выпадает из руки у всякого честного человека, вынужденного во имя правды описывать подобные деяния!
Получив через посредство кавалера Мишеру такой ответ, кардинал Руффо обратил красноречивый взгляд к небу, потом взял перо, набросал несколько слов, поставил свою подпись и отправил с чрезвычайным курьером в Палермо.
Он извещал Фердинанда и Каролину о своей отставке.
CLXVIIДВА ДОСТОЙНЫХ ПРИЯТЕЛЯ
Возьмемся снова за выпавшее из наших пальцев перо: мы еще не кончили свой рассказ, и самое худшее в нем впереди.
Читатель помнит, что, когда Нельсон проводил кардинала после его визита на "Громоносный", простившись с ним так холодно после неразрешенного спора по поводу договора о капитуляции, Эмма Лайонна сказала адмиралу, нежно положив руку ему на плечо, что Шипионе Ламарра (тот самый, кто доставил кардиналу хоругвь, вышитую королевой и ее дочерьми) находится на борту и ожидает его в каюте сэра Уильяма Гамильтона.
Как и предвидел Нельсон, Шипионе Ламарра явился, чтобы обсудить с ним способ захватить Караччоло, покинувшего свою флотилию в день появления британского флота на рейде.
Королева устно приказала Эмме Лайонне и письменно кардиналу не давать пощады адмиралу Караччоло, которого она обрекла на смерть.
О том же писала она и Шипионе Ламарре — одному из наиболее преданных и деятельных своих агентов. Ему было велено условиться с Нельсоном, каким образом захватить Караччоло, если адмирал ко времени прибытия Нельсона в порт Неаполя успеет скрыться.
Однако тот бежал, как сообщил Сальвато старшина канонерской лодки, где адмирал находился во время сражения 13 июня, так что наш герой, предупрежденный кардиналом о грозящей Караччоло опасности, тщетно пытался разыскать его в военной гавани.
Шипионе Ламарра предпринял такие же поиски, как и Сальвато, хотя из прямо противоположных побуждений, и достиг той же цели, то есть узнал, что адмирал покинул Неаполь и укрылся в доме одного из своих арендаторов.
Ламарра явился, чтобы доложить об этом Нельсону и узнать, должен ли он выследить беглеца.
Нельсон не только обязал его сделать для этого все возможное, но и объявил, что гот, кто доставит к нему адмирала, получит награду в четыре тысячи дукатов.
С этой минуты Шипионе поклялся себе получить эту сумму или хотя бы большую ее часть.
По-приятельски войдя в доверие к матросам, он выведал у них все, что они сами знали о Караччоло, а именно, что адмирал укрылся у кого-то из своих арендаторов, на верность которого твердо рассчитывал.
По всей вероятности, этот человек жил не в самом городе: адмирал был слишком умен, чтобы прятаться так близко от львиных когтей.
Поэтому Шипионе даже не потрудился навести справки в двух принадлежавших адмиралу домах, из которых один был расположен у Санта Лючии (именно там обычно жил Караччоло) и почти примыкал к церкви, другой — на улице Толедо.
Нет, адмирал, вероятно, удалился на какую-либо из своих ферм, чтобы в случае опасности иметь перед собою открытый путь к бегству.
Одна из этих ферм находилась в Кальвидзано, у подножия гор. Как человек сообразительный, Шипионе решил, что именно здесь надо искать Караччоло: тут к услугам адмирала было не только поле, но и гора — укрытие, как бы приготовленное для беглеца самой природой.
Итак, Шипионе получил от Нельсона охранную грамоту, переоделся в крестьянское платье и отправился в путь с намерением явиться на ферму в Кальвидзано под видом бежавшего от преследований патриота, истощенного голодом, разбитого усталостью и предпочитающего рискнуть жизнью, но не двигаться дальше. Он смело вошел во двор фермы и, разыгрывая доверчивость отчаявшегося человека, попросил у хозяина ломоть хлеба и разрешения переночевать в риге на охапке соломы.
Мнимый беглец так хорошо сыграл свою роль, что не вызвал у фермера ни малейшего подозрения: тот спрятал его в чем-то вроде пекарни своего дома и сказал, что ради общей безопасности должен обойти ферму и проверить, не заметил ли кто-нибудь прихода г