Я уже открыл рот, чтобы объяснить, что Бог — это не какой-то парень с соседней улицы, если подумать — Ну, он ведь просто НЕ МОЖЕТ им быть... Ведь правда не может?..
И тут мне в мозг ударила мятная волна. Она расплескалась под сводом черепа, затопила глазные впадины, брызнула из ушей...
Подпрыгнув до потолка, я сделал кувырок в воздухе — словно на батуте — и снова приземлился на ноги.
Минуту назад я чувствовал себя, как старая высохшая подмётка, по которой проехал асфальтовый каток. Но сейчас...
Казалось, я съел целое ведро солнечных зайчиков и закусил радугой!
— Кажется, энергетик подействовал, — сказала Белоснежка.
— Только он как-то не так подействовал, — осторожно заметила Чарли. — Обычно никто не воображает себя Попрыгунчиком.
— Гей-гоп! — крикнул я и от избытка чувств совершил ещё один кульбит под потолком. — Гей-гоп!..
— Ты как, Оторва? — осведомилась Лолита.
— Лучше не бывает! — я был на пике всего. Мой разум, не в силах спокойно лежать на своём месте, в черепной коробке, совершал такие же судорожные скачки, как и тело. — Дайте мне точку опоры, и я переверну мир! — пообещал я и прыгнул снова. На этот раз — с перекрутом.
— А если дать ему две таблетки?.. — с видом физика-ядерщика, которого только что допустили к адронному коллайдеру, спросила Чарли.
— Лучше подумай о том, какой приз мы выставим победителю, — посоветовала Лолита. — Лично я размышляю об этом весь последний час, и никакого толку.
— Лола права, — кивнул Розарио. — Я занят примерно тем же, и в голову так ничего и не пришло... На что могут польститься существа, практически всемогущие? Деньги? Драгоценности? Артефакты? У них всего этого добра и так навалом.
— А ничего этого и не надо! — я забегал по комнате. Взгляды остальных следили за мной с некоторой опаской. Но чтобы продолжить разговор, пришлось остановиться... — Я так понял, в этом городе больше всего ценится крутизна. Так вот: наградой в конкурсе будет титул!
— Титул? — хором переспросили девочки.
— Королева Сан-Инферно! — вскричал я. — Сварганим опупенную корону, шелковую ленточку через плечо...
— Понимаю, понимаю... — закивал, улыбаясь, Розарио. — И победитель сможет щеголять в этой короне. Открывать мероприятия, встречаться с фанатами, подписывать автографы... Мы продадим им БОЛЬШУЩИЙ кусок славы!
— А почему королева? — нахмурилась Лолита. — Я думала, ты имеешь в виду ВСЕХ, кто захочет принять участие.
Я смутился. С другой стороны, устраивали же на Земле конкурсы на звание "мистер галактика" и тому подобное? И вполне брутальные мужики с удовольствием принимали в них участие — играли мускулами, и всё такое...
— Ладно, меняем стратегию, — заявил я. — Короны будет две. Одна — для мисс, другая — для мистера.
— А как же андрогины? — встрял Розарио. — И существа, для которых пол — явление в принципе абстрактное?
— Хорошо, — я прикрыл глаза. — НИКАКИХ корон. — Победитель, победительница, или... кто-то там ещё. Словом, лучший андрогин на деревне. Но я что хочу сказать? Победа и БУДЕТ тем самым призом.
— Ладно, мы поняли, — кивнула Лолита. — Теперь следующий момент: необходимо разрешение глав диаспор.
— Каких диаспор?.
— Ну, ты уже знаешь, Оторва, что в Сан-Инферно намешано всякой твари по паре, — начала объяснять Лолита. — Кого-то больше, кого-то меньше... Но ангелы и демоны — это две самые крупные. И соответственно, влиятельные. Без их участия не обходится ни один хипес, если ты понимаешь, о чём я... Так кто возьмёт на себя эту почётную задачу?
Я перевёл взгляд на девочек.
— А разве вы не пообещали договориться...
— Мы обещали взять на себя потенциальных конкурсантов, — накручивая локон на палец, пояснила Белоснежка.
— А обычные представители диаспор, и их главы, как ты и сам можешь догадаться — две большие разницы, — добавила Чарли.
— Да? — я махнул рукой. — Ничего страшного, я просто схожу, и поговорю с ними...
Народ вновь расхохотался. Несмотря на эйфорию, меня это начало несколько раздражать.
— Что опять не так? — рявкнул я так громко, как в общем-то не собирался.
— Оторва, собрать глав диаспор вместе — это всё равно, что бить молотком по ампуле с нитроглицерином, — пояснила Лолита. — И при этом надеяться, что как-нибудь пронесёт, и тебе не оторвёт голову.
— Поганец и Золотко не выносят друг друга, — расшифровал метафору Лолы Розарио. — И если в обычной среде контакты ангелов и демонов — вполне обычное дело, — он отвесил лёгкий поклон в сторону Белоснежки и Чарли. — То главы диаспор не могут оставаться в одном помещении дольше... Нисколько не могут. Буквально ни одной секунды.
И это натолкнуло меня на гениальную мысль.
— Отлично! — я деятельно потёр руки. — Устройте мне трёхстороннюю встречу.
— Оторва, тебе только что сказали, что они не встречались лично уже... Лет сто, не меньше. И не будут менять привычки только из-за того, что тебе не хочется повторять два раза.
— Будут, — убеждённо сказал я. — Потому что я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться.
Остаток дня прошел продуктивно.
Сначала мы с Розарио обсудили мерчендайзинг: футболки, кепки, накладки на лапы и хвосты, наклейки на чешую и временные тату. А также открытки с участием конкурсантов — их можно сверстать заранее, а когда определиться десятка победителей — сделать фото и шустро напечатать, чтобы распродать к концу мероприятия.
Остатки улетят и на следующий день, но нас это уже не спасёт: конкурс должен пройти следующей после этой ночью, и наутро, то есть, к официальному закрытию квартала, у нас должна быть вся сумма.
Честно говоря, я сознательно не интересовался у Розарио, сколько это — пятикратная прибыль клуба за три месяца. По двум причинам: от величины суммы я могу впасть в панику, а это заставит меня принимать глупые решения.
Вы будете смеяться, но я прекрасно понимал: в этом безумном предприятии как никогда нужна холодная голова.
Вторая причина была в том, что я пока не разобрался в номиналах местных валют. И какую бы цифру Розарио не назвал, для меня это будет всего лишь абстрактное число, без которого я вполне могу обойтись.
Ставка сделана, обратного хода нет, и шансы в данный момент пятьдесят на пятьдесят: мы или сможем набрать достаточно, или нет.
Но стараться нужно так, словно от этого зависит моя жизнь... Стойте. А ведь от этого и вправду зависит моя жизнь!
До наступления вечера мне предстояло совершить ещё один подвиг: уладить проблему со своими непосредственными обязанностями — то есть, мытьём посуды. Потому что, как только начнётся рабочая ночь — посуда начнёт поступать бесперебойно.
Моё отсутствие сразу же заметят. И разумеется, доложат Эросу Аполлону...
А подвиг состоял вот в чём: договориться с Папой Борщом о том, чтобы он поставил кого-нибудь мне на замену.
— Никаких проблем, дружок, делай своё дело, — сказал Папа.
— Но я обещаю, что потом, когда всё закончится... Что? — я во все глаза уставился на повара. Тот как раз орудовал огромным тесаком, разрубая коровью тушу. Ну, я надеюсь, что туша была коровья... если закрыть глаза на то, что у неё была зелёная шкура и больше, чем четыре ноги. Сам процесс, надо сказать, тоже был весьма поучительным. — Что?.. — я с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть, когда Папа Борщ повернулся ко мне всем туловищем, держа на весу длиннющий окровавленный тесак. — Вы меня отпускаете?
— Все знают о твоём пари, сынок, — повар посмотрел на меня так, словно я следующий в очереди на расчленение. — Я тоже там был, если ты помнишь. И что уж говорить, многим не понравилось то, как хозяин хочет с тобой обойтись, — он потянулся, и с хрустом почесал небритую щеку тыльной стороной руки, в которой был зажат тесак. — Мы-то уже привыкли, и лучше иметь такую работу, чем не иметь вообще. Но вот так облапошить новичка...
— Я гражданин. Если вы помните, мне присвоили статус, когда я стал владельцем казино.
— Так и я об том же! — он снова принялся рубить тушу. Теперь — на аккуратные маленькие кусочки. И наблюдая, с какой ловкостью Папа Борщ орудует тесаком, мне в голову закралась мысль, что далеко не всегда он был поваром... — Ты добился того, о чём многие мечтают годами. И это просто здорово. Помогает не опускать руки... Но хозяин затеял мерзкое дело: сбросить тебя на самое дно. А потом растоптать. И тем самым вроде как напомнить всем нам: ваше место в грязи. Не смейте поднимать голову...
— Но мне он показался довольно адекватным, — возразил я. — Немного высокомерным, но я не знаю ни одного хозяина стрип-клуба, который был бы при этом душкой.
Чёрт побери, да я НИ С ОДНИМ хозяином стрип-клуба, кроме Аполлона, не знаком. Но зато я знаком с папой Коломбо, а у того ГОРАЗДО больше влияния, чем у нашего шефа. И всё равно Коломбо ведёт себя нормально. Я хочу сказать, не задаётся и не плюёт никому на голову...
— Так что иди, сынок, — подытожил Папа Борщ. — Делай своё дело. Даже при нулевых шансах иногда везёт.
Я не стал уточнять его последней фразы, и наскоро поздоровавшись с Фонци и пустив его плавать в раковину, слинял.
А вечером мы с Лолитой вновь направились в казино. Да, вы не ошиблись, именно ВЕЧЕРОМ.
Нам понадобилось тихое местечко, чтобы переговорить с глазу на глаз с представителями диаспор, а так как бурная светская жизнь в злачных местах проходит днём, то казино, которым мы с Лолитой совместно владеем, и было тем самым тихим местечком... по ночам.
Послав с посыльным весточку папе Коломбо, я также попросил его пригласить от своего имени Поганца и Золотко, — как выяснилось, это были настоящие имена тех, с кем мне предстояло общаться.
В дверях нас встретил Лука Брази.
Поздоровались мы как закадычные друзья, и вместе прошли туда, где вот-вот должны были начаться переговоры.
Зал был пуст. Не крутилось колесо рулетки, никто не шлёпал карты за столиками, никто не тряс азартно стаканчик с костями... Не было даже официанток.