Немного пригнув головы, сталкеры направились дальше, вглубь бетонного туннеля.
– Теперь направо, – подсказывал Плут. – Здесь штырь опасный торчит, берегите головы. Теперь по лестнице наверх и сразу влево.
Санай и Сарацин изо всех сил напрягались, стараясь не отставать, но, после всего, что с ними произошло за истекшие сутки, выдержать такой темп было нелегко. Они хотели есть, пить, спать, курить, просто сделать передышку, вытянуть ноги, расслабить мышцы.
Привал необходим – это понимали все. Иначе может случиться так, как с тем боксером в двенадцатом раунде. В самый важный момент своей гребаной жизни ты не сможешь поднять руки, и оружие, ставшее таким неимоверно тяжелым, превратится в огромную гирю, не способную прицельно выстрелить.
А далее все просто. Хлопок – и человек удивленно, как-то даже с облегчением смотрит на дырку в собственной груди, из которой вытекает его жизнь вперемешку с кровью.
Преодолев бесконечный лабиринт, состоящий из таких вот небольших, совсем узких проходов, лазов, люков, подъемов и спусков, поворотов и даже подкопов, похожих на норы, напарники наконец-то оказались в небольшой бойлерной.
– Все! Пришли! – Плут хохотнул, потом выложил пистолет конструкции Ярыгина и потертый ПДА на большой металлический ящик, заменяющий ему стол.
Он резким движением распахнул дверцы старинного шкафа, стоящего в стороне и выполненного из дуба или ореха, деловито достал черный автомат Калашникова, три снаряженных патронами магазина к нему и разложил на столе рядом с пистолетом.
– Располагайтесь, мужики! – Плут по-хозяйски окинул блуждающим взглядом свои владения. – Не думаю, что нас смогут здесь найти, но если даже и выйдут сюда, то полчасика-часик точно в запасе есть.
Санай и Сарацин сняли рюкзаки и устало упали на длинный топчан, грубо сколоченный из досок. Это ложе, основательно заваленное грязными обрезками поролона и грудами тряпья, показалось друзьям роскошным диваном, весьма подходящим для их утомившихся спин. Они по очереди попили воды из фляжки.
Сарацин неторопливо достал пачку сигарет. «Кент»! По местным меркам – несусветная роскошь. Плут от удивления приподнял брови и раскрыл рот.
– Все шикуете, – резюмировал он и потянулся грязной щепотью к пачке.
Сарацин устало протянул ему сигареты:
– На, угощайся.
– Если вам интересно, то мы сейчас находимся в соседнем с литейкой цехе. Тут вроде как делали дезактивацию и первичную разборку зараженной техники, но может быть, все и не так. Хрен его знает, что тут было на самом деле.
Плут опасливо зыркнул на Сарацина и вытащил из пачки сразу четыре сигареты. Три из них он бережно положил в старую коробку от чая, унес в дальний угол, четвертую ловко сунул в рот, достал самодельную зажигалку и прикурил.
Выпустив тонкую струйку дыма в потолок, раздув ноздри, сталкер с удовольствием принюхался к табачному дыму, замахал правой рукой и с восхищением сказал:
– Вещь! Давненько таких не куривал! Я ведь все на махорку налегаю да на «Приму», будь они неладны.
– Плут, Егорушка!.. – Санай потирал левой рукой правое предплечье, ушибленное во время боя. – А скажи-ка, почему там, в литейном, вонь стоит несусветная? Ты что, туда гадить ходишь?
Плут заулыбался, выставив желтые зубы. Видимо, он часто заваривал чифир.
– Так там же бюреры жили. Целый год, между прочим. А потом пришли кровососы во главе с такой огромной твариной, что гномы засраные снялись и ушли куда-то. Видишь ли, когда кровососы становились голодными, они бюреров ловили, что помельче, – детенышей и самок. Не часто, конечно, но бюрерам это не понравилось, вот они и ушли. Только памятник свой поганый оставили. Да и обе баррикады из металлолома они построили. Со всей округи мусор в литейку стаскивали, памятник свой огораживали от чужого глаза. Я тут рядом ошивался и все видел. – Плут с наслаждением сделал очередную затяжку. – У них тут прикольная тусовка была! А теперь тишина. Кровососы не достают, живут в своем подвале, на охоту выходят, по окрестностям шарят. Бюреров совсем нет. Давно их не встречал. Тут тихо было, пока вы не появились, а за вами и этот удивительный хвост притащился. Я, например, монолитовцев никогда в жизни не видел, а тут насмотрелся – они на космонавтов в черных скафандрах смахивают. Да и столько собачек в одной своре не видал. – Плут с сожалением посмотрел на крошечный окурок и спросил: – Скажите мне, старому бродяге и радиоактивному мясу, почему вас вся королевская рать преследует? Какого хера им от вас нужно? Что происходит? Вся сеть в привате только о вас, горемыках, и гудит. Никто ничего не понимает. Все терпят убытки. Сейчас в Зону никто соваться даже не помышляет, все по норам сидят. Цены на хабар резко возросли. В Зоне только крутые да всякие отморозки, благородных и молодняка вообще нет. А вояк столько, что Зона позеленела. Ищут кого-то, вас ловят параллельно. Народу пропало во время непредвиденного выброса – жуть! Теперь все опять выброса ждут. Шаманы говорят, что вероятность составляет процентов восемьдесят – девяносто. Серафим с Синоптиком как убитые, ни слова не говорят. Им даже народ писал, спрашивал, а они молчат в тряпочку.
Санай с Сарацином тревожно переглянулись. Как бы не случилось так, что Серафим с дружком Синоптиком уже на дне Припяти псевдогольянов кормят. Когда большие парни начинают бодаться в Зоне – жди свежих трупов.
Сарацин утвердительно кивнул напарнику и сказал, обращаясь к Плуту:
– Ты нас спас и имеешь право знать.
– Слышь, нерусь! Витенька, вылазь! – Санай несильно пнул свой потрепанный рюкзак. – Людей посмотри и себя покажи, а то мы с самого утра бегаем-бегаем, стреляем-стреляем, а про тебя ни хрена, по сути, не знаем.
На лице Сарацина проявилась ироничная улыбка. Ему было интересно увидеть, как отреагирует Плут на явление призрака Петрова народу.
Витенька сердито заворчал в своем убежище. Тушенку он уже доел и теперь отчаянно хотел пить.
Он высунул наружу невообразимую лысую башку, похожую на головку синего эльфа с заостренными ушками из детских мультиков, и сказал:
– Товарищ Сарацин, я прошу прощения, но моему организму совершенно необходима жидкость. Ну, то есть вода.
От такого зрелища Плут напрягся и, очевидно, опасаясь сделать резкое движение, медленно двинулся к оружию, лежащему на ящике.
Санай хохотнул и продолжил мысль призрака:
– А моему организму совершенно необходима жидкость в виде пива или, на крайний случай, ханки.
Плут недоверчиво оглянулся на Саная, затем озадаченно посмотрел на Сарацина, а уже потом – на призрака, причем с явным изумлением.
– Что? – спросил Витенька Петров, полностью выбравшись из рюкзака.
Оказалось, что он прекрасно держится на ногах и вообще нормально сформирован. Если бы не этот зеленоватый оттенок кожи, то чудик запросто смахивал бы на худого годовалого ребенка.
– Без трусов, – тупо пробормотал Плут, не совсем культурно тыча пальцем в Петрова. – И писютки нет.
Сарацин потянулся, расслабляя затекшие мышцы:
– Ты бы еще поинтересовался, есть ли у него гузка!
Санай устало хихикнул.
– Он точно не опасен? – спросил Плут.
Его можно было понять. Не каждому доведется торчать на расстоянии вытянутой руки от монстра неизвестной физической природы.
– Налей ему попить. У тебя вода есть? – обратился к хозяину бойлерной Сарацин. – Я не думаю, что он опасен. Мы с ним уже целый день трясемся. За это время Витенька зарекомендовал себя как истинный ариец и надежный соратник по несчастью.
Плут достал мятый алюминиевый чайник и такую же видавшую виды армейскую кружку, налил воды до краев и опасливо протянул ее невиданному созданию.
Призрак Петров аккуратно принял сосуд из рук сталкера и жадно выпил содержимое.
– Еще можно?
Плут повторил.
Призрак снова выпил и с удовлетворением вернул хозяину мятую посудину, огляделся и вздохнул.
– Это что же?.. – Сталкер повернулся к друзьям. – Весь сыр-бор из-за него? Я в Зоне перевидал всякого, но сейчас не нахожу особых причин для начала Третьей мировой из-за этого доходяги.
– Эх, Егорушка! – Санай уже разобрал «Печенега» и чистил его первой попавшейся тряпицей. – Мы тоже так думали, пока Витенька не продемонстрировал нам свои таланты. Но информация в Зоне – вещь очень дорогая. Ты сам знаешь.
Сарацин закурил и снова протянул пачку сигарет Плуту:
– Возьми всю за спасение наших задниц. Теперь мы твои должники. Ну, давай колись. Чем с тобой расплатиться? Деньги, оружие, услуги, хабар? Можешь не стесняться.
Санай ухмыльнулся. Он знавал этого прохиндея и хитреца в былые годы и не сомневался в том, что без весомого прибытка этот бродяга-одиночка теперь не останется.
Но Плут повел себя не так, как ожидал Санай.
Маленький осунувшийся человек сел на перевернутое ведро, исполняющее роль табурета. Руки плетьми повисли между колен, опущенный подбородок – все не так. Санай даже вздернул бровь от неожиданности. Что-то у Плута стряслось. В те упомянутые годы он уже давно предоставил бы список товаров с точной калькуляцией и стоимостью проведения работ, если бы ему, конечно, потребовались услуги вместо хабара.
– Пацаны, – тихим голосом проговорил Плут.
Он как-то разу сник. В глазах проявилась черная безысходность и такой липкий страх, что друзья опешили и застыли в ожидании продолжения.
– Я попал в беду.
– Ну, говори.
Призрак Петров заерзал, переступая с ноги на ногу:
– Я прошу прощения! Э, товарищ Санай, с вашим знакомцем происходят ужасные метаморфозы. Прямо сейчас. А на полке в шкафу две «черные капли» лежат.
После этих слов Сарацин без лишних вопросов одним движением достал ГШ-18 и направил на Плута. За последнее время он привык доверять Витеньке – случайному, но такому важному советчику. Санай вскинулся, бросил взгляд на разобранный пулемет, схватил «Вихрь», выключил предохранитель, дослал патрон в патронник. На все ушло где-то полторы, а может, и все две секунды.
Плут поднял голову, с тоской посмотрел на оружие, направленное на него, и сказал: