При себе они оставили ПДА, ножи и пистолеты, не забыли прихватить по паре запасных магазинов с патронами к ним. Контейнеры с артефактами друзья сгрузили в рюкзак, который смотрелся поприличней. Российские паспорта и деньги на случай отхода из Зоны у обоих сталкеров хранились в запаянных непромокаемых пакетах.
Стемнело.
– Я чувствую себя голой обезьяной, – пожаловался Санай.
– И у меня в руках чего-то не хватает, – согласился Сарацин. – Бедненький мой винторезушка! Теперь скучать будет без дела.
– Готовы? – шепотом спросил сталкеров призрак Петров.
– Да!
– Ну, тогда с Богом!
Передовой периметр к тому времени преобразился. Крепостная стена ощетинилась лучами прожекторов. Широкие стволы света шарили по карантинной полосе, сгущая окружающий мрак. Некоторые медленно плавали из стороны в сторону, метр за метром высвечивая черную землю. Несколько лучей хаотично метались по всему доступному пространству, уходили за линию отдаленных кустов и даже вверх, пробивая низкие дождевые облака. Солдаты не любили ночных смен. В темноте особенно страшно. Мало ли какая тварь выскочит! Поэтому часовые не жалели сил, прочесывая опасные направления. Но стрельбы не было.
– Тихо! Вон там!.. – прошептал призрак прямо в уши сталкерам. – Под двумя близкими прожекторами в стене периметра есть дверь. Сейчас она открыта. Идите за мной след в след. Я научился чувствовать механические ловушки, а люди нас не увидят.
Напарники пошли. Это медленное вышагивание под прицелами скорострельных пушек и крупнокалиберных пулеметов завораживало. Ослепительные потоки света волшебным образом не касались маленькой группы. Иногда луч упирался в невидимую преграду буквально в нескольких шагах от крадущейся троицы и продолжал свой путь по другой траектории, плавно огибал место нахождения напарников и призрака Петрова. Иногда опасный прожектор просто неожиданно гас. В такие моменты на бетонном сооружении раздавались матерные крики, но через миг тысячеваттная лампа вспыхивала снова и ругань прекращалась. Постоянные отказы осветительного оборудования могли насторожить защитников периметра, поэтому призрак продолжал использовать прежнюю тактику. Он влиял на солдата, управляющего прожектором.
Сарацин впоследствии признался Санаю, что этот последний тревожный эпизод оказался самым фееричным и запоминающимся за всю его бытность в Зоне.
Троица оказалась в мертвой зоне, вне доступа прожекторов и видимости часовых, и прижалась к холодной поверхности грубого бетона, такой вожделенной и, казалось бы, недосягаемой. Стена возвышалась над их головами, нависала над ними и давила. Без помощи призрака ни Санай, ни Сарацин не смогли бы преодолеть это величественное сооружение ни вместе, ни в одиночку.
– За мной! – тихо скомандовал призрак и нырнул в черный зев пустоты.
Напарники ощупью последовали за ним.
– Только не трогайте его, – поступило предостережение Петрова. – Это он впустил нас сюда. Здесь рядом караульное помещение, будьте аккуратны.
Сарацин наткнулся руками на что-то мягкое и податливое. Он очень жалел, что оставил фонарик в «разгрузке». Чиркнула спичка. Санай поднес ее к лицу солдата, стоявшего рядом с дверью. На незваных гостей смотрел молодой парень с перекошенным лицом и выпученными от ужаса глазами. Сарацин ахнул. Парнишка был полностью седой! На полу валялся его автомат, но солдат не мог пошевелиться.
– Не убивайте, – с трудом прошептал он.
– Тьфу, твою мать! – высказался Санай. – Еще одна покалеченная судьба. Витенька, отпусти его, когда мы пройдем.
– Конечно. Сейчас я открою дверь, и мы выберемся в центральный коридор. Повернем направо, там еще один солдатик застыл. Готовы?
– Пошли, – ответил Сарацин.
Коридор, в который попали друзья, хорошо освещался. Пахло краской и гуталином. Нормальные ароматы для армейского помещения. Троица свернула направо, в тишине преодолела десяток метров. Первая же попавшаяся дверь в стене обрадовала надписью «Выход» и наличием огнетушителя.
Друзья понимающе переглянулись. Еще немного, и Зоне конец. Они уже вышли за ее пределы, но впереди оставался трудный путь по территории, заполненной военными.
Призрак остановился и прошептал:
– Выходите. Там есть люди, но они все до одного отвлечены и не повернутся в вашу сторону. На площадке стоит армейский автомобиль с включенным двигателем, но пользоваться им я бы не советовал. Скоро солдаты очнутся и поднимут тревогу. Лучше всего исчезнуть под прикрытием ночи. Внешний периметр вы преодолеете быстро и без моей помощи. Он охраняется довольно плохо. Лучше я приведу парочку монстров, и пусть ребятушки постреляют по ним из своих пушек и пулеметов. Мое навязчивое влияние может быть замечено, а наличие реальной угрозы отвлечет солдат и от своих внутренних переживаний, и от вас.
– Будем прощаться? – с грустной ноткой спросил Сарацин.
– Да. Теперь у меня есть очень важное дело. Думаю, что Господь мне поможет. Не знаю, встретимся мы или нет, но обещаю, что вы обо мне еще услышите.
– Мы с братишкой надолго отчаливаем из Зоны и сюда, скорее всего, уже не вернемся. – Санай добродушно усмехнулся. – Каким же это образом мы теперь о тебе услышим?
Призрак, уже собравшийся уходить, повернулся, продемонстрировал белоснежную улыбку и сказал:
– Из средств массовой информации. Обязательно услышите! Я обещаю.
– Прощай, Витенька.
– Прощайте.
Призрак отвернулся и пошел прочь.
Друзья открыли дверь и лицом к лицу столкнулись с солдатом из российского контингента. Он стоял в тамбуре и не двигался. От неожиданности напарники вздрогнули и выхватили пистолеты, но ефрейтор не реагировал.
– Тьфу, твою-то мать! – Санай сплюнул. – И этот в коматозном состоянии.
Призрак не обманул. В десяти шагах от дверей урчал военный автомобиль с брезентовой крышей. Сталкеры обошли машину стороной, хотя соблазн сесть и уехать определенно был.
Далеко в стороне светился военный городок, та самая площадка № 21. Оттуда вглубь сектора уходила хорошая асфальтовая дорога. На обочине росли небольшие кустики, вполне мирные на вид. Внешний периметр отсюда нельзя было разглядеть, но друзья и сами знали, что он недалеко.
Не успев удалиться на сотню метров, Санай и Сарацин остановились. За передовым периметром началась такая пальба, что сомнений не оставалось: на этот участок напали мутанты. Солдаты очнулись от оцепенения и непонятной скованности. Теперь они стреляли из всего, что только могло это делать. Грохот стоял такой, что и в ста шагах уши закладывало.
Санай и Сарацин непроизвольно бросили прощальный взгляд на бетонную стену передового периметра и бесшумно растворились в темноте разгорающейся ночи. Темень, которая в этих местах и так хоть глаз выколи, под плотным облачным покровом сегодня казалась густой и совершенно непроницаемой. Тревожно завывал ветер, с неба посыпались мелкие капли влаги. Постепенно начинался противный дождик. Сталкеры знали, что здесь уже нет мутантов и аномалий, но противник был по-прежнему рядом. Осторожность и скрытность повредить никак не могли.
До внешнего периметра напарники добрались за час и преодолели его на удивление легко. Это заграждение служило больше для предотвращения незаконного проникновения с Большой земли различных авантюристов, новичков, пожелавших стать сталкерами, прочего постороннего люда с темным прошлым.
Такие случаи бывали. Нарушителей отлавливали и помещали на фильтрацию. Тем из них, кто в электронных базах не фигурировал, выписывали внушительный штраф и выпроваживали, а на тех, кто там засвечивался, надевали наручники и передавали представителям украинских властей.
Со стороны Зоны ходоков было мало, считанные единицы.
Санай и Сарацин осторожно приблизились к бетонной стене, ожидая подвоха, непредвиденных выкрутасов бдительных часовых. Дежурное освещение имелось и здесь, но фонари были неподвижными и по округе не шарили. Подход к стене перекрывало несложное проволочное заграждение, которое, конечно же, было не в состоянии остановить двух полевых профессионалов.
На стену напарники поднялись по штатной металлической лестнице, которую использовали солдаты боевого охранения. Все прошло тихо, без малейшего скрипа. Напарники внимательно всматривались влево и вправо, но так и не обнаружили ни одного часового или дозорного наблюдателя, только метрах в двухстах заметили два мерцающих уголька. Видимо, часовые с двух граничащих постов сошлись на стыке участков и мирно покуривали, грубо нарушая правила несения караульной службы.
Это событие упростило положение сталкеров, стремящихся исчезнуть. Напарники стояли на стене, облокотившись на металлические поручни, и прислушивались. Тишина оказалась не полная. Где-то там вдали, возле стен передового периметра, шел бой.
До напарников долетали отголоски пулеметных очередей и разрывов пушечных снарядов.
– Видать, Витенька тешится на славу, – прошептал Санай и приготовился спускаться со стены.
Она в этом месте оказалась невысокой, метра три, не больше.
Пулеметчик по старинке повис на руках, спрыгнул и подстраховал Сарацина. Тот приземлился на ноги мягко и пружинисто.
Друзья рывком преодолели освещенное пространство и остановились уже на опушке небольшого лесочка. Санай с удовольствием вдохнул ночной воздух, ощущая запахи поздней осени. Обоим не верилось, что Зона теперь позади, что они снова на нормальной, человеческой земле без мутантов и аномалий.
– Грибы, наверное, отошли, – спокойно заявил Санай.
– В лес углубимся, там оружие спрячем, – откликнулся Сарацин. – Я отметку на карте ПДА поставлю. Если вдруг понадобится, то запросто потом найдем.
– И совсем без ничего останемся? – забеспокоился Санай. – Непривычно как-то. Я ведь со своим пулеметом даже в сортир ходил все эти годы, а теперь что же, с голыми руками туда отправляться?
– А ты что предлагаешь? Ментов мочить?
– Нет, конечно. Надо тихо свалить. С хохлами в погонах связываться не хочу. Они начнут хамить, а я этого не люблю. Ты же знаешь! Еще, чего доброго, бить их буду. Я тебе не рассказывал, как в Львове однажды отлупил целого начальника местной криминальной полиции?