Я забрал у него АКМ, он лег на соседний диванчик, а я отправился в ночной дозор по лечебному корпусу санатория «Подгородецкий».
Когда я спустился по лестнице на первый этаж, из раздевалки вдруг выскочил кот Васька и мяукнул пару раз.
— Привет, — сказал я ему, — тоже на дежурство вышел? Ну давай вместе пройдемся — все веселее будет.
Васька облизал свою лапу и присоединился ко мне, так мы и пошли дальше гуськом, я впереди, кот позади на расстоянии метра. Первым делом проверил входную дверь — заперто тут было на совесть.
— Надо еще и черный вход проконтролировать, — с глубоким вздохом констатировал я, — как считаешь, Василий?
Василий не имел на этот счет никакого мнения, поэтому я принял единоличное решение спуститься в подвал, хотя делать этого мне совсем не хотелось. Темно там, наверно, и страшно…
Но свет в подвалах так никто и не выключил, поэтому до черного выхода, сопровождаемый котом, я добрался быстро и беспрепятственно. Был он намертво закрыт на большой ригельный замок и вдобавок на мощную задвижку… все окей, Василий, сказал я коту, тут враг не пройдет, возвращаемся на боевой пост.
Обошли мы вдвоем и все помещения, примыкающие к столовой. Тут помимо кухни с плитами и холодильниками имелась еще куча кладовок и подсобок. В них я уж заглядывать не стал, а холодильники открыл для порядка… ну чего, от голоду мы по крайней мере не умрем в ближайшую неделю. И на том спасибо.
Один раз мне почудился скрип половиц сзади, мигом обернулся и осмотрел все вокруг… фу, показалось наверно. Василий тоже, кстати, среагировал на этот шум — быстро обернулся и принял защитную позу… но буквально тут же расслабился.
— Будем считать, Вася, — обратился я к нему — что это нам обоим показалось, верно?
Он потерся о мою штанину, я почесал у него за ухом, после чего мы отправились сразу на третий этаж. Тишина по-прежнему сильно давила на уши… в среднем же человек привык, что его постоянно окружают какие-то звуки, а если их нет, то мозг может начать и генерировать что-то фантомное, как я прочитал в одной умной книжке — вот только слуховых галлюцинаций нам и не доставало для полного счастья.
На третьем этаже я чуть ли не первый раз оказался… а ничем он и не отличался от второго, разве что названия процедурных кабинетов другие были — магнитотерапия да электрофорез. В дальнем левом углу имелся тренажерный зал, не тот, в котором я пилатесом занимался, но почти такой же и по размерам и по наполнению. Шведские стенки по бокам и большое количество матов, мячиков и гантелей в дальнем углу. Посередине почему-то стояло кресло-качалка, богато украшенное резьбой.
— Ну что, Василий, покачаемся возле окна? — предложил я коту, а он не отказался.
Я подтянул кресло к среднему окну, они тут низко были расположены, так что из кресла открывался прекрасный вид на площадь с клумбами, рядами кустарников и Владимиром Ильичом в роли якорного арендатора площадки. Пожалел, что под рукой не оказалось курева… так-то я давно бросил, но по таким экстренным поводам можно было бы и нарушить собственные запреты.
Вот так и мы качались туда-сюда с Васькой (успокаивает нервы, как говорят, это занятие), пока мое внимание не привлек некий синенький огонечек, возникший на самом краю моего периферийного зрения. Мозг тут же дал команду остальному телу, и я чуть не выпрыгнул из кресла к подоконнику. А кот сиганул туда же вслед за мной, издав по пути неопределенный возглас. А огонечек тем временем все приближался и приближался, пока не трансформировался в фонарик в руке некого гражданина… он подошел вплотную к статуе вождя, и тут я его узнал — на площади же фонарь горел, он запитывался видимо от внутренней сети первого корпуса.
Это был тот самый Михаил — подозреваемый гражданин, которого Гриша сначала определил в подвал, а потом он пропал оттуда таинственным способом. Гражданин был все в том же модном плаще прямиком из миланского бутика, а на голове у него имела место спортивная кепка с козырьком.
— Ты тоже это видишь? — спросил я у Васьки, а тот мяукнул в ответ, потом выгнул спину дугой и зашипел, оскалив зубы. — Понятно, видишь…
А этот ночной визитер тем временем начал размахивать своим фонариком слева направо и сверху вниз, выписывая сложную геометрическую фигуру. И буквально через минуту к нему присоединились два спортсмена в серой одежде… один очень был похож на того, которого я спугнул рядом с озером. Второй был совсем незнакомым, но путем логических сопоставлений можно было его индентифицировать, как неудачливого грабителя нашего ларька. А далее они все выстроились полукругом вокруг Ильича, вытянувшись по стойке смирно…
Тут сзади что-то свалилось с грохотом — я обернулся посмотреть, это со шведской стенки упал на пол эспандер. Обернулся назад и оказалось, что я вовсе не на подоконнике сижу, а тихо-мирно покачиваюсь в кресле-качалке, и Васька лежит рядом… заснул я что ли?
Встал и посмотрел в окно — кроме Владимира Ильича там ничего интересного не просматривалось… ну точно заснул, елки-палки.
Глава 18Мой дельтаплан
Неси меня, мой дельтаплан
В коридоре опять что-то заскрипело, на этот раз не показалось — открылась дверь и в нее вплыла Ирина в белом спортивном костюме. Как привидение из Кентервиля. Кот мяукнул и быстро перебрался поближе к ней, она взяла его на руки и сказала:
— Не спится что-то, решила прогуляться…
— Садись, — предложил я ей кресло-качалку, — гостем будешь. Как здоровье-то? Мы же все сюда поправлять его приехали…
— Здоровье в порядке, — выдавила она из себя, — спасибо зарядке. А вот нервы ни к черту стали… чудится что-то постоянно.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я, присаживаясь на подоконник, — расскажи, что чудится — сравним с моими глюками.
— У тебя, выходит, они тоже есть, глюки? — спросила она, поглаживая кота.
— Ну, натурально имеются, — ответил я, — но давай ты первая начнешь — инициатива, как говорят в армии, наказуема.
— Хорошо, — со вздохом отвечала она, медленно раскачиваясь в своем кресле, — могу и я начать. Вечером, когда вы разбирались с этим ларьком, как его…
— Сапсан он называется,- помог ей я.
— Правильно, с Сапсаном… я сидела на кухне и готовила салат из овощей, и тут… — и она сделала паузу, а я помог ей.
— Ты одна там что ли сидела? А Вера с Тамарой где были?
— Вышли куда-то, так что одна я была одинешенька, — пояснила она, — и тут воздух прямо передо мной вдруг задрожал… ну знаешь, как это бывает, если снизу что-то очень горячее стоит…
— Знаю-знаю, — кивнул я, — продолжай.
— И в этом дрожащем мареве… по-другому не знаю, как это назвать… появился некий товарищ с лысиной, прикрытой кепкой…
— А одет он во что был? — продолжил бомбить ее вопросами я, — я не просто так интересуюсь, а чтобы сравнить со своими глюками…
— Обычно он был одет, — поджала губы она, — штаны с рубашкой, обувь, извини, не запомнила, какая была… штаны коричневые, рубашка белая в полосочку.
— Ничего общего с моими…- пробормотал я, — но ты продолжай, я внимательно слушаю.
— А продолжать-то уже и нечего, поболтался этот лысый в своем облаке несколько секунд, усмехнулся и пропал с концами… да, напоследок выдавил из себя примерно следующее — ну вы попали, так попали. А теперь твоя очередь колоться, — передала она эстафету мне.
— Пожалуйста, — пожал я плечами, — у меня секретов нет — не далее, как полчаса назад было мне такое видение, что этот самый Миша, ну который в подвале сидел, а потом пропал, вышел на площадь к статуе… с фонариком в руке…
— С каким фонариком? — почему-то озаботилась она.
— Да я не приглядывался,- даже растерялся я, — самый обычный вроде был, маленький светодиодный, синего цвета… так вот, подошел он к Ильичу и начал махать своим фонарем в разные стороны. После чего к нему еще двое подошли…
— А эти двое как выглядели? — спросила она.
— Один был очень похож на того, что я спугнул вечером у озера, — продолжил я, — а второй незнакомый. Одеты были модно и во все серое…
— А на головах у них что было?
— Кепки, по-моему, — потер я лоб, — не помню… ну и короче говоря, все это закончилось тем, что я проснулся.
— Нехорошо в карауле спать, — усмехнулась она, — в армии за это как минимум на губу посадят, а могут в дисбат определить.
— Откуда такие точные сведения? — ответно усмехнулся я, — служила что ли?
— Отец военный был, — пояснила она, — я с детства по гарнизонам моталась…
— Понятно, тщ командир, — отдал я ей честь, — больше не повторится тщ командир.
— Вольно, ефрейтор, — улыбнулась она, — последнее предупреждение.
— Вообще-то я капитан-лейтенант запаса, — сделал я робкую попытку поспорить, — но ладно, согласен на ефрейтора…
И тут еще раз заскрипели половицы на этаже, и в наш зал вошел Валера, продирая свои заспанные глаза.
— Смена караула, — сообщил он мне, — можешь идти спать. А ты, — показал он в сторону Ирины, — можешь остаться, все веселее будет.
— Нет уж, — встала она с кресла, — я тоже спать пойду, а тебя вот Васька веселить будет.
И она протянула ему кота… больше ночью ничего не случилось, а утром после завтрака весь наш коллектив двинулся провожать в полет Толика — не каждый день такое случается, в самом деле. Дельтаплан оказался модели Урал, о чем Анатолий и сообщил всем остальным.
— Я как раз на нем и учился летать, — сказал он с радостной улыбкой, — ну не совсем, конечно, на этом, это модель Р16, а у меня была Р18, но отличия очень маленькие… мотор, управление, электрика почти такая же — в аэроклубе и тот, и этот рядом стояли…
— Значит, осваивать заново тебе ничего не надо, — ответил ему Гриша, — давай тогда так сделаем — первый полет чисто тренировочный, на сотню метров поднимешься, сделаешь круг над санаторием и сразу назад. А потом уже решим, как дальше действовать будем.
— Забились, — жизнерадостно отвечал Толик, — между площадью и бассейном есть чистая лужайка, с нее можно стартовать будет — это хоть и не самолет, но метров 30–40 разбега все равно нужно.