Марго приглаживает волосы. Они сальные и облепляют череп, крепко приколоты несколькими заколками-звездочками. Из-за этого она кажется более остроносой и нескладной.
Элин задумывается и тут же понимает свою ошибку.
Марго с каменным лицом отступает назад.
– О боже! – пронзительно вскрикивает она. – Лора мертва, да?
– Нет… – Элин с трудом выжимает из себя слова, язык прилип к нёбу. – Но мы по-прежнему не знаем, где она.
Глаза Марго сверкают.
– Я решила… – запинается она. – Ее уже так долго нет…
– Входите, – мягко говорит Элин. – Можем поговорить здесь.
Марго входит за ней в номер. Лицо у нее измученное и бледное. Она смотрит на экран телефона и крутит его в пальцах.
Повисает неловкая тишина.
Элин делает глубокий вдох и смотрит в окно. Сугроб с той стороны подрос и добрался почти до середины окна.
Когда она оборачивается, Марго смотрит на нее.
– Простите.
– Ничего страшного. Я понимаю, как это вас пугает. Легко можно сделать определенные выводы.
Марго по-прежнему крутит в руках телефон.
Снова повисает тяжелое молчание.
В конце концов Марго кладет телефон на стол и начинает ковырять ногти. На пол сыплются крошки серого лака.
Что-то случилось, понимает Элин, глядя на нее. Дело не только в Лоре. А в чем-то еще.
– Марго… что-то случилось?
Не сразу, но та кивает.
– Мне кое-что пришло в голову. Когда мы разговаривали раньше, я была не совсем честна.
– Насчет чего?
– Насчет отношений Лоры и Айзека. Мне кажется, после того, что произошло с Адель, вы должны кое-что знать. Я не упоминала об этом из-за того, кто еще в этом замешан.
Она отводит взгляд, а затем снова смотрит на Элин.
– Продолжайте.
– Лукас Карон. У них с Лорой кое-что было, некоторое время назад.
– Я знаю. Мне сказал Лукас.
Марко удивленно вскидывает голову:
– А он сказал, что их отношения возобновились?
– Он сказал, что все закончилось. Отношения были недолгими, в то время Лора и Айзек были в ссоре. – Элин смотрит на Марго. – А у вас другая информация?
– Да. Несколько недель назад я видела их в коридоре, ведущем к спа-комплексу. Через камеру. Лора пришла пригласить меня пообедать вместе.
– И что-то произошло? – нетерпеливо спрашивает Элин.
– Да. Похоже, Лора хотела пройти мимо него, но он ее остановил, схватил за руку.
Марго наклоняется над столом, ее губы дрожат.
– И что было дальше?
– Они поговорили несколько минут, и Лукас ушел.
Элин пытается сохранить лицо нейтральным, но ее мозг бешено работает. Лукас ничего об этом не сказал.
– А Лора пришла в спа?
– Да, но вела себя странно. Не упомянула о встрече с Лукасом. Потому я и решила, что их отношения возобновились и она просто не захотела мне рассказывать, ведь она была помолвлена с Айзеком…
– Она выглядела обеспокоенной? – интересуется Элин. – Нетерпеливой?
– Не особенно. – Марго прикусывает губу. – Как жаль, что я ни о чем ее не спросила.
– Но когда она начала встречаться с ним в первый раз, то рассказала вам?
– В первый раз – да, но в то время она не была в отношениях, порвала с Айзеком. Если честно, это было в отместку, хотя я не уверена, что ее чувства к Лукасу не изменились к тому моменту, когда их отношения закончились. Она была очень расстроена. – Марго пожимает плечами, но жест противоречит ее напряженному взгляду. – Но ведь это вполне понятно, когда тебя бросают как ненужную вещь. Никому такое не понравится, правда? Чувствовать себя использованной.
– А она сказала, что случилось именно это? – говорит Элин, осознавая, что ее голос дрожит. Все это… Элин не нравилось, к чему это все ведет.
– Да. Лукас ее просто кинул. Мне кажется, она считала их отношения более серьезными, понимаете?
Элин кивает, размышляя над тем, что это значит. Придется переосмыслить свое впечатление от Лукаса. Он отрицал, что знает про тело Даниэля, и его фотография с Адель намекает на то, что он был знаком с ней лучше, чем уверяет. А теперь еще и это.
Он совершенно однозначно утверждал, что не общался с Лорой после разрыва.
Зачем он солгал?
Элин уже знает ответ: если он солгал, значит, ему есть что скрывать.
53
Элин находит Айзека рядом с Уиллом в столовой, за маленьким столиком у окна.
Они не разговаривают. Наклонив голову, Уилл смотрит в телефон, а Айзек уставился через стекло в темноту.
Подвинув стул, Элин садится между ними.
Сердце бешено стучит. То, что она собирается сказать… ужасно. Ей никогда не удавалось правильно сообщать плохие новости, смягчая удар. Слова вечно выходят неуклюжими.
Уилл с каменным лицом поднимает голову.
– Давненько тебя не было. Уже поздно, Элин. Половина десятого.
– Не так уж долго.
– Я отправлял сообщения. Искал тебя в номере. Не обнаружив тебя там, вернулся сюда и нашел Айзека, – говорит он несвойственно укоризненным тоном. – Подумал, может, ему нужна компания.
– Видимо, я совсем чуть-чуть с тобой разминулась, – отвечает она, проигнорировав его замечание. – Проверяла записи с видеокамер вместе с Сесиль, а потом вернулась в номер и поговорила с Ноа. Он переслал мне расшифрованные файлы.
– Так быстро? – впервые поднимает на нее взгляд Айзек.
– Да.
Элин сбивчиво рассказывает им обо всем, что обнаружила. Закончив, она чувствует на себе пристальный, немигающий взгляд Айзека.
Молчание давит на плечи.
Элин боится посмотреть ему в лицо и потому разглядывает другие занятые столики. Одна компания ест, группа сотрудников играет в карты.
– Ты правда считаешь, что Лора замешана? – наконец произносит Айзек, наклонившись над столом и поставив на него локти. – Ты что, выжила из ума?
От пронзительных нот в его голосе Элин начинает запинаться:
– Ну, ее явно не держат взаперти, как ты считал. По записям камер мы знаем, что она все время была здесь. А если так, то почему прячется? Почему не сообщит тебе, что с ней все в порядке?
Айзек каменеет.
– Не знаю, но должно быть какое-то другое объяснение.
Проходит несколько секунд. Элин слышит его быстрое дыхание.
Она колеблется, не сразу решаясь спросить:
– Лора часто говорила с тобой о депрессии?
– Так, фрагментарно, – с непроницаемым видом говорит Айзек.
– В зашифрованных файлах Лориного ноутбука… было кое-что о психотической депрессии. – Она с трудом подбирает слова. – Это когда депрессия становится такой серьезной, что возникают психические сдвиги.
Айзек вспыхивает, его лицо становится злым и пунцовым.
– Ты знал?
– Нет. – Его голос дрожит. – Она мне не говорила.
Элин кладет руку на его ладонь, но Айзек отдергивает ее.
– Айзек, может, она не хотела. Может, она не знала, как ты это воспримешь…
– Как я это восприму? Элин, мы помолвлены. – Он сжимает кулак. – Вся эта ложь – просто бессмыслица какая-то, особенно теперь.
– В том-то и дело. Люди, страдающие психотической депрессией, могут потерять связь с реальностью. Ложные убеждения, ложные представления могут привести к параноидальному, маниакальному поведению.
Глаза Айзека превращаются в узкие щелочки.
– Все это… – тихо говорит он. – Ты пытаешься меня подготовить, да? Ты действительно думаешь, что она имеет отношение к случившемуся?
Элин чувствует, как пылает ее лицо.
– Пока что мы не знаем наверняка. Я просто хотела…
– Нет. Ты копаешь не в том месте, это дурацкая теория. На самом деле мы должны ее искать. Она не замешана, Элин. Я точно знаю. – Опустив взгляд на свои руки, он сжимает ладони. – Вспомни, что случилось с Адель. Думаешь, Лора на такое способна? – Он кусает губы. – Боже мой, Элин! Она же была твоей подругой!
Уилл встревоженно смотрит на нее и касается ногой под столом. Хочет, чтобы она замолчала, это ясно, но Элин не может замолчать. Айзеку придется это переварить. Если Лора замешана, то он должен понимать.
– Айзек, пока нельзя ничего сказать определенно, но мне кажется, тебе следует подготовиться. Лора лгала. И не раз.
Он качает головой.
– Не все так просто, Элин. Все мы лжем. Люди всегда лгут. О неприятных эпизодах, в которых они выглядят отвратительно. – Он поворачивается к Элин. – Взять тебя, разве ты честна? Относительно того, что происходит с твоей жизнью, с работой? – Он напрягается. – А как ты поступаешь сейчас? Ты ведь даже не рассказала Лукасу и Сесиль о том, над чем работаешь, верно?
Элин набирает в легкие воздух, чтобы ответить, но не может найти нужные слова. Она просто не может объяснить, почему им не сказала. Слишком сложно отделить одно от другого, даже в собственной голове.
По множеству путаных причин. Это рефлекс, она отказывается признавать, даже признаваться самой себе в том, что больше не детектив и, возможно, никогда им не будет. Но больше всего ее смущает другая причина – гордость. Желание по-прежнему играть важную роль.
Айзек с триумфом смотрит на нее.
– Это не значит, что ты сделала что-то плохое.
Упершись ладонями в стол, Элин чувствует, как что-то внутри ее надламывается, рвется невидимая нить, за которую так долго дергали.
– Ладно. Я им скажу. Ты этого хочешь? Чтобы я рассказала все подробности?
– Нет, – твердо отвечает Айзек. – Если ты не хочешь, то и не надо. Просто ты должна понять – нет идеальных людей. У каждого есть недостатки. Даже у тебя. Наверное, Лора понаделала глупостей, но это не значит, что она замешана в убийстве.
– Конечно, но…
– Что – «но»? – Айзек встает, его щеки покрыты красными пятнами. Стул со скрежетом царапает пол. – Ты сама-то себя слышишь, Элин? Ты прямо как мама, у тебя на глазах шоры. Считаешь мир черно-белым, как будто на все должен быть идеальный ответ. Если Лора совершила одну ошибку, она необязательно ведет к другой. Все запуталось, не всегда на все есть объяснения.
– Я такого не говорила.
Ее голос звучит с хрипотцой, приглушенно. Элин замечает, что вспотела, кожа под мышками чешется и горит.