Элин поворачивается к Сесиль:
– И о чем вы попросили Марго?
– Связать их. На большее у нее не хватало смелости. – Сесиль криво улыбается. – В любом случае в том, что она стала соучастницей, виноват Лукас. Она хотела только одного – признать, что происходило в санатории, обнародовать историю своей прабабки. Устроить что-то вроде мемориала, памятного знака, чтобы все услышали голоса тех женщин, но Лукас ничего не сделал.
– Я собирался сделать комнату с архивом…
– Но так это и не осуществил. А на самом деле и не собирался. Ты так сказал, только чтобы отвязаться от Марго. А что еще хуже, предложил ей работу, чтобы загладить вину. Как будто этого достаточно, – с отвращением смотрит на него Сесиль. Ее щеки блестят от снега и слез. – И расставил по всему отелю стеклянные ящики. Превратил прошлое санатория в фетиш, устроил развлечение для постояльцев. И это после всего, что узнал.
Элин набирает в легкие воздуха.
– И вы решили свалить преступления на его голову…
– Да, я выставила жертв напоказ, в точности как врачи поступали с теми женщинами на снимках.
– А что насчет Лоры? – Когда Элин произносит это имя, ее голос надламывается. – Зачем было убивать ее? Она же подруга Марго, ваша коллега.
– В итоге оказалось, что она такая же, как все остальные. Трусиха. – Сесиль проводит по лицу рукой. – Началось все с ее связи с Лукасом. Он мерзко с ней обошелся. Она расстроилась и разозлилась, начала задавать вопросы о строительстве, взятках и коррупции. Собиралась опубликовать все в блоге и разоблачить Лукаса, но так и не отважилась. Вернувшись к вашему брату, она предпочла обо всем забыть.
– Тогда-то вы и решились на второе убийство, – говорит Элин, с ужасом замирая, когда рука с ножом придвигается ближе к лицу Лукаса.
Сесиль кивает.
– Тогда я повысила ставки. Несколько месяцев назад. – Сесиль дергает ножом, чтобы подчеркнуть слова. – Велела Марго отдать Лоре флешку с подправленными историями болезни. Мы решили, что она будет заинтригована, захочет разузнать, в чем дело, но она нас разочаровала. Сказала, что не хочет в это впутываться. Она не заинтересовалась, даже когда Марго показала ей истории болезни без купюр.
– Но ведь это вполне объяснимо. Скорее всего, она испугалась.
– Нет. – Лицо Сесиль искажается и становится пугающе багровым. – Вовсе нет. Она просто решила отвернуться. Как Лукас. Как Адель. – Ее глаза вспыхивают. – Даже как Марго в самом конце. Даже она решила, что с нее хватит, захотела остановиться.
– Но зачем убивать Лору? Она не была для вас угрозой.
Элин хочет глубоко вдохнуть, но что-то сдавливает грудь. Не холод, а гнев. Она страшится того, что может произойти дальше, и объяснения Сесиль ее не трогают – такие причины могут оправдать эти жуткие убийства только в глазах Сесиль.
– Это было необходимо. Когда мы с Лукасом вернулись из поездки раньше времени, Лора поняла, что я что-то готовлю. Тем вечером перед ее исчезновением она позвонила мне. Хотела уговорить меня ничего не предпринимать. А когда я отказалась, заявила, что у нее кое-что на меня есть.
– Флешка.
– Да. Я попросила кое-кого взломать сервер клиники и вытащить электронные истории болезней, но взлом мог привести ко мне. Вот почему она исчезла. Она надеялась, что я подумаю, будто она сбежала, но я-то знала, что она здесь. Затаилась и готовится меня разоблачить.
– Вот почему Лора держала тайную флешку при себе, – размышляет вслух Элин. – Но вы ведь не собирались дать ей шанс воспользоваться флешкой. Вот почему вы ее похитили.
– Да. С помощью Марго. Послав сообщение вам, Лора связалась и с Марго, уговаривала ее убедить меня остановиться. Марго назначила ей встречу на раннее утро.
– До того, как я поднялась в пентхаус.
– Да. Это была ловушка. Ее ждала не Марго, а я.
– И вы ее убили.
– Да. Это было просто. Проще простого. Она ничего не подозревала. Я решила, что у меня все под контролем, но совершила ошибку.
– Оставили при ней флешку.
Сесиль кивает:
– Я знала, что флешка у нее, но не сообразила, что Лора перекинула файлы на другую флешку, замаскированную под зажигалку. И она меня провела. Я искала старую флешку и не нашла ее.
– Вот почему вы не сразу поднялись в пентхаус.
– Да. Но это уже не играет роли. Все получилось, у меня всегда получалось. – Сесиль выпрямляется и ставит на ноги Лукаса. – Прошу вас, Элин. Я ничего вам не сделаю. Мы же похожи, обе одиночки. Мы борцы. И требуем ответов и справедливости. – Ее рука, обнимающая Лукаса за талию, дрожит. – Нам обеим приходится уживаться с эгоистичными братьями. Дайте мне закончить начатое.
Ее глаза превращаются в узкие щелочки, мокрые от снега светлые волосы прилипли к черепу.
Лукас кашляет, его ноги подгибаются.
Элин замирает, видя блеск ножа, прижатого к шее Лукаса. Потом очень медленно двигается вперед. Нужно действовать осторожно.
– Я не могу уйти, – спокойно говорит Элин, не прекращая движения. – Так… поступать нельзя. Вам может казаться, что вы правы, но это не так.
– Уходите, – говорит Сесиль уже громче и настойчивее.
По ее щекам текут слезы.
– Я не могу, Сесиль. Давайте поговорим, все обсудим, прежде чем вы решите, что делать. Я понимаю…
– Понимаете? – Элин чувствует, что в тоне Сесиль что-то изменилось. Она теряет над собой контроль. – Никто не знает, через что мне пришлось пройти. Никто. Как вы можете понять, Элин?
– Но ведь могу попытаться. Если мы все обсудим…
– Обсудим? Это ничего не даст. Я должна действовать. – Она прижимает нож к шее Лукаса, так что остается белый след. – Вот что мне нужно. Это. В отместку за меня. За всех тех женщин.
– Сесиль…
– Нет. Не пытайтесь меня остановить, – голос Сесиль срывается на крик, взгляд прикован к Лукасу. – Все вокруг пытаются меня остановить. Не дают сказать правду, не дают отплатить…
На лице Лукаса – застывшая маска страха. Судя по всему, действие снотворного уже заканчивается, он отлично осознает, что происходит, какая ему грозит опасность.
Сейчас или никогда.
Элин бросается к Сесиль, раскинув руки.
90
Сесиль теряет равновесие и падает набок, взмахивая левой рукой в попытке удержаться на ногах.
Элин охватывает надежда – если получится разделить ее и Лукаса, повалить на землю…
Но ничего не выходит – не тот угол броска.
Все происходит как в замедленной съемке – падая в бассейн, Сесиль разворачивается корпусом и тянет Лукаса за собой. Он падает на нее, и на краткий миг Сесиль погружается в воду в фонтане брызг.
Но через несколько секунд Сесиль выныривает на поверхность, с ее лица стекает вода.
Теперь она уже подмяла Лукаса под себя, резко вздернув руки над головой, а потом сжимает его горло.
Элин с ужасом вспоминает, что Сесиль отлично плавает. Она достаточно сильна, чтобы утопить их обоих. В глазах Лукаса вспыхивает паника. Элин тоже в панике – это худший сценарий из всех возможных.
Она не может прыгнуть в воду.
Все мысли улетучиваются, остается только острый как нож, ослепляющий ужас.
Ее поглощает знакомый страх. Сцена перед глазами сжимается в одну точку, все остальное исчезает, фрагмент за фрагментом.
По бассейну пляшут волны, Лукас молотит руками, Сесиль крепко держит его голову, пытаясь погрузить ее под воду.
Но тело отказывается подчиняться Элин, становится чужим. Она чувствует снег и пот на лице, но не может пошевелиться, поднять руку и смахнуть влагу.
Вода, похоже, стряхнула с Лукаса остатки сна.
Он разворачивается и отталкивает Сесиль. А потом плывет к бортику.
Все бесполезно – даже не переводя дыхания, Сесиль плывет за ним и бьет локтем в горло, по трахее.
Один раз, потом второй, резко и быстро.
Лукас вскрикивает, в его глазах мелькает страх, а потом голова скрывается под водой.
Это зрелище воскресает воспоминания – эхо того летнего дня.
Воспоминания о Сэме. О том деле годичной давности. Воспоминания о ее бездействии.
О страхе, параличе.
Элин не может позволить этому повториться.
Она тянется к своей шее и хватается за ожерелье.
Схватившись за крючок, с силой дергает, и цепочка рвется. Одна половина падает в мягкий пушистый снег, а другая остается в руке.
Элин набирает в грудь воздуха и, крепко сжимая цепочку, ныряет в бассейн. Она чисто входит в воду, не позволяя себе задумываться, выныривает на поверхность и переворачивается. А потом плывет вслед за Сесиль.
Та даже не оборачивается. Она сосредоточена на убийстве Лукаса. Зажав в кулаке цепочку с крючком, Элин швыряет ее Сесиль в лицо. Рука вибрирует от напряжения, и Элин водит ею быстрыми круговыми движениями, пока не чувствует, как за что-то зацепилась. Крючок вонзился Сесиль в щеку.
Элин резко отдергивает руку.
Сесиль вскрикивает от боли и выпускает Лукаса.
Нож выпадает из ее руки.
Элин кладет правую руку Лукасу на грудь и пытается оттолкнуть его в надежде, что он наконец-то сможет перевести дыхание. Она замечает, как нож опускается в бурлящую воду, поблескивая металлом.
Она без колебаний бросается вперед и хватает его левой рукой.
Сесиль делает то же самое. Из ее щеки хлещет кровь. Их пальцы соприкасаются, но Элин успевает первой. Крепко зажав рукоятку, она отводит нож в сторону, подальше от Сесиль.
Но, пользуясь моментом, пока Элин отвлеклась, Сесиль снова набрасывается на Лукаса. Он сопротивляется, отплывая от них обеих, пытается зацепиться за бортик бассейна и выбраться из воды, но у него не хватает сил. Мокрые руки скользят по заснеженному кафелю.
За считаные секунды Сесиль снова хватает его и тянет обратно в воду.
– Сесиль! Прекрати! Отпусти его!
– Нет! – визжит она. – Он заплатит за свою ложь!
– Заплатит. Я знаю, чего ты хочешь, чего хотела с самого начала. Ты хотела, чтобы тебя услышали. Хотела справедливости. Признания. – Элин переводит дыхание. – Ты все это получила, Сесиль. Теперь мы знаем, что с тобой произошло, что произошло с ними. Истории тех женщин теперь станут известны. Ты рассказала правду о них. И о себе. Убийство Лукаса ничего к этому не добавит.