[31] Обрадованный Мухтарыч осмотрел оружие: в магазине не хватало трех патронов, но запасная обойма была полна, ее он и вставил в рукоятку, предварительно дослав патрон в ствол. Потом установил лючок на место и вылез из ямы. Теперь надо улучить момент и уходить. Или когда принесут завтрак, или ближе к вечеру, чтобы не заметили соседи. О Висхане и Шамсутдине он не думал: их судьба была определена однозначно…
Но завтрак задерживался. Проснувшись, Висхан сразу сменил домашнее трико на клетчатую рубашку, пиджак и черные брюки, как будто собрался уходить на важную встречу.
– И ты оденься прилично! – приказал он сыну.
– Мы куда-то поедем, отец? – почтительно поинтересовался Шамсутдин.
– Нет! – отрезал тот. – К нам придет важный гость – посланник от командования фронтом. Ты должен выглядеть солидно!
– Хорошо, отец!
Они едва успели наскоро перекусить, как пришел тот самый важный гость. Шамсутдин был разочарован. Звали посланника Турпал. До начала второй войны Турпал был на побегушках у главы сельской администрации, но сам себя гордо именовал «замом по неясным вопросам». По возрасту он был младше Висхана, но держался солидно и даже надменно, как и подобает представителю командования. Даже, пожалуй, чересчур солидно. «Все-таки посланник, какими бы важными ни были его хозяева, тот же самый мальчик на побегушках», – так думал Шамсутдин.
Хозяин и гость расположились в гостиной. На столе лишь чай, сыр и хлеб. Не на званый ужин собрались – дела решать. Но уважение гостю оказать все же нужно, а как это сделаешь за пустым столом? После приветствия и традиционных вопросов о семье перешли к делу.
– Так это действительно ты провел акцию с вертолетом? – спросил Турпал, отхлебнув чая.
– Конечно! Мой сын лично сбил его. Шамсутдин, подойди!
Из соседней комнаты почтительно тихо вышел Шамсутдин. Что бы он ни думал о визитере, но необходимо выказать ему уважение – формальности надо соблюдать!
– Молодец! – похвалил посланник, глядя на молодого человека. – Я расскажу о тебе командованию.
Шамсутдин благодарно склонил голову.
– А это что? – Турпал наклонился и, подняв с пола два маленьких кусочка провода в красной и зеленой оплетке, принялся их рассматривать.
– Не знаю, – ответил Висхан. – Меня вчера целый день дома не было…
Он перевел взгляд на сына.
– Что ты тут делал? – Тон его был строгим и недовольным.
– Отец, мы собирали бомбу, – смиренно отозвался молодой человек. – Хотим взорвать прокуратуру…
– А ты разбираешься в минах? – заинтересованно спросил Турпал.
– Немного, – кивнул Шамсутдин. – Меня Адлан учил. А его дядя – хромой Абдурахман.
– Тот был хороший взрывник, – кивнул гость. – Так я вижу, у вас серьезная группа… Честно скажу, в штабе этому не верят!
– Скоро нас все узнают. Мы тут такой шум наведем, – заулыбавшись, кивнул Шамсутдин. – Кафиров на уши поставим!
Но отец не разделил его радости.
– Иди в свою комнату! – сурово сказал Висхан, подкрепив распоряжение знаком руки.
Сын исчез так же беззвучно, как и появился. В соседней комнате ему прекрасно был слышен весь разговор, каждое слово.
– Там были еще живые, когда вертолет упал, – сказал Висхан. – Одного я добил лично, а другого мы захватили. Он мусульманин, говорит, что прибыл к амиру Саббаху из Иордании.
– Ты это проверил? – заинтересовался посланник.
– Как я проверю? У меня даже здесь хороших связей с моджахедами нет. А про Иорданию и говорить нечего.
– Покажи мне его!
Отец с гостем вышли во двор, а Шамсутдин наблюдал за ними через окно. Чтобы было слышно, пришлось незаметно приоткрыть форточку. Слишком уж большой соблазн узнать, о чем пойдет разговор.
Но ничего нового он не узнал. Турпал на цыпочках подошел к гаражу, долго рассматривал пленника через щель в воротах и так же на цыпочках отошел. Потом они с Висханом молча вернулись в дом.
– Знаешь, Висхан, – задумчиво сказал посланник. – Нужно оч-ч‑ч-чень хорошо проверить этого! С вертолета выжили еще несколько человек…
– Возможно, – пожал плечами Висхан. – Мы не успели проверить всех – подъехали федералы на бэтээре, открыли огонь, нам пришлось срочно уходить…
– Я не договорил, – продолжил Турпал. – Этих, которые выжили, вначале отвезли в больницу, потом перевели в тюрьму, а оттуда они сбежали. Говорят, среди них есть и мусульмане. В вертолете, скорей всего, летели шайтаны, разгромившие базу Саббаха.
– Тогда почему их возили из больницы в тюрьму? – возразил Висхан. – И как им удалось убежать? Ты много знаешь таких побегов?
– Пока неизвестно, – значительно сказал Турпал, выделив слово «пока».
– Скорей всего, это наши. Султан так и говорит: шайтаны забрали с собой его и других моджахедов…
– Если только твой Султан не мунафик, работающий на кафиров!
– Но я сам видел, как он молится.
– Ты же знаешь, Висхан, лицемерию мунафиков нет предела!
– Поэтому я и держу его в гараже, что нет возможности проверить стопроцентно.
– Это правильно! Если даже он окажется мунафиком, его можно будет обменять на нескольких моджахедов. Или казнить. Записать казнь на видео и выложить в интернет, чтобы другим неповадно было. Лишь бы не сбежал!
– От меня не сбежит!
– Знаешь… В последнее время много амиров стали шахидами, иншааллах, – печально сказал Турпал. – Группа Исмаила Умарова в сагашкинском лесу полностью погибла, Борза застрелили и лагерь его разгромили, а отряды амира Итум-Калинского сектора Абу Усмана и амира Сайди между собой перестрелялись – кто-то их навел друг на друга… Базу амира Саббаха разбили, как ты уже знаешь…[32] Нужно срочно восстановить структуру фронта! Ты собрал группу, проявил героизм… Но почему ты не делаешь полевой лагерь?
– Потому что, пока зима, мне так проще. Кафиры сюда, слава аллаху, не наведываются, а в лесу сейчас прокормить отряд трудно – это лишние проблемы. А главное – командование пока не признало меня амиром, от них нет распоряжения, где мне делать лагерь, за какой сектор отвечать…
– Вот, Висхан, ты сам подошел к этому вопросу! Я пришел, чтобы пригласить тебя на шуру. Ее хотят собрать в ближайшее время и решить все вопросы. С назначением тебя амиром проблем, думаю, не возникнет. И сын у тебя достойный, можешь выдвинуть его своим заместителем. Но не дело ему отсиживаться дома, когда нам важен каждый боец! Особенно владеющий саперным делом… Я заберу его с собой, в отряд Железного Али.
Висхан оторопел.
– Сыну учиться нужно, в Москву ехать…
– Какая учеба?! Какая Москва?! Жизнь моджахеда – лучшая школа! Пусть приносит пользу Ичкерии! Или ты не согласен?
Турпал впился в него змеиным взглядом. Висхан закашлялся.
– Согласен, конечно… Но грамотных людей нам и сейчас не хватает, а с дипломом он будет полезен и когда мы победим…
– Знаю я, чему они там учатся, в этой Москве! – Гость покачал головой. – Пьянству и разврату они учатся. Пусть учится у Железного Али! Он как раз затевает большую операцию, и ему нужен взрывник!
– Ну какой он взрывник? – несвойственным ему просительным тоном произнес Висхан. – Мальчишка просто расхвастался… Я хочу, чтобы он принес как можно больше пользы своему народу…
– И для этого дезертировал с поля боя? – Турпал зло оскалился. – Что-то я тебя не пойму! То ты хочешь воевать бок о бок с сыном, то ты хочешь отправить его в адский город, подальше от родной земли! Знаешь поговорку: «Чем более высокопарные слова произносит человек, тем более корыстны и низменны его мотивы»? Так ведут себя лицемерные мунафики!
Висхан подивился тому, как ловко и складно говорит мелкий канцелярист. И не то чтобы зауважал его, но вынужден был признать, что тот многому научился.
– Нет, нет, ты неправильно меня понял! – Висхан понял, что перегнул палку, недооценив посланника штаба. – Конечно, мы сделаем так, как вы скажете…
– Ну, то-то, – сбавил тон Турпал.
– А что мне делать с пленником? – перевел разговор в другую плоскость Висхан. – Тащить его с собой на шуру?
– Я спрошу у командования, – ответил Турпал. – Думаю, на шуру его приводить не надо – много чести. Решим с ним сами. Я приведу Хуссейна, и он расколет эту крысу!
– Но как? – угрюмо спросил Висхан. – Он тертый калач, и крепкий, как камень!
– Ничего, Хуссейн воевал бок о бок с иорданскими братьями и хорошо их изучил. К тому же в штабе фронта есть опросник, по которому можно выявить любую ложь…
– А если не получится?
Турпал усмехнулся.
– Тогда испытаем его, «на пушку» возьмем!
– Это как? – не понял Висхан.
– Мы придем, ребята начнут с ним разговор: мол, что да как. А я зайду немного позже и вроде узнаю: дескать, видел его с кафирами и он один из них! Если это правда, он и расколется!
Турпал довольно расхохотался.
– Ну как, здорово придумал?
– Да, ты хитрый, как змея, – согласился Висхан.
Турпал захохотал еще громче. Висхан тоже улыбнулся, хотя было ему совсем невесело. И гость, видно, прочитал его мысли.
– А сын пусть собирается, – оборвал смех Турпал. – Он уйдет с нами!
– Сколько времени даешь на сборы? – мрачно спросил Висхан.
– Час. Может, сегодня придем, может, завтра. Он же не девушка на выданье, моджахед всегда готов к бою.
Проводив гостя, Висхан вернулся в дом. Встревоженный Шамсутдин ждал его.
– Про Железного Али ходят плохие слухи, – сказал он, как только отец ступил на порог. – Он вроде бросает людей в самое пекло, и ему плевать, сколько погибнет…
– Так и есть, – тяжело вздохнул Висхан. – Собирайся, сын. Дам тебе денег, поедешь в Москву сессию закрывать. Пересидишь там, а потом ситуация прояснится. Если я стану амиром, то возьму тебя к себе.
Тон его был непривычно мягким.
– А что ты скажешь этому Турпалу?
– Что-нибудь придумаю! – отмахнулся отец. – Собирайся быстро, они могут прийти в любой момент! Надо выбраться из республики, а потом уже сесть в поезд на Москву.