– Придется тебе бомбу закладывать, – сказал он Мусе. – Открой сумку, я покажу, как надо ее подготовить…
При этом Адлан испытал вдруг облегчение: ему не придется самому производить взрыв! Как гора с плеч свалилась, и он даже порадовался, что ободрал ладони… А Мусу, наоборот, предложение озадачило.
– Да я же в этом не понимаю, – робко возразил он. – Вдруг что-то не так сделаю… Может, отложим, пока у тебя руки заживут?
«Молодые моджахеды» переглянулись. Чувствовалось, что никому не хочется идти взрывать прокуратуру. Вот если бы она взорвалась сама собой…
Пауза затягивалась.
– Я все сделаю! – вдруг решительно сказал Ильяс, присев на корточки и расстегивая сумку. – Показывай мне – где что!
Подсвечивая себе фонариком, он принялся рассматривать фугас.
Адлан нагнулся, указал растопыренными пальцами.
– Вот видишь кнопку? Нажмешь ее перед тем, как устанавливать. Хорошо замаскируй мину, потом отъедете. Когда утром прокурор придет на работу, позвоните вот по этому номеру, мне его Шамсутдин оставил. Только выждите, чтобы он дошел до кабинета.
Адлан протянул клочок бумаги. Ильяс, не глядя, передал запись Заману.
– На, выучи назубок. Продиктуешь, а я позвоню.
– Хорошо, Ильяс, сделаю, – послушно кивнул Заман. И в этот момент все поняли, что обстановка изменилась: Муса отодвинут в сторону, а место Шамсутдина занял Ильяс. И Муса это понял. Он было попытался что-то сказать, чтобы исправить положение, но не знал, каким образом это сделать. К тому же его никто не слушал. Слушали Ильяса. А тот скомандовал:
– Адлан, иди домой, лечи руки. Сейчас ты нам не помощник. А мы поехали. Аскер сядет за руль. Вперед!
Загрузив тяжелую сумку в багажник, парни полезли в замызганную «Ниву», которая принадлежала отцу Аскера. Машина тронулась с места и, подпрыгивая на замерзших кочках, набрала скорость. Адлан смотрел вслед, пока огни габаритов не скрылись за поворотом. Потом пошел по пустынной улице к теплу родного дома.
Луны почти не было. Лишь изредка меж облаков пробивался красный полумесяц, словно рваная рана на небе. Машину оставили на околице, и пошли пешком. Ильяс шел впереди метров на тридцать, держа наготове автомат. За ним Аскер и Муса несли вдвоем сумку с фугасом. У Аскера был наган, у Мусы – макаров с обгоревшими щечками. Заман с автоматом наперевес замыкал шествие.
Двухэтажное здание прокуратуры ничем не выделялось среди окружавших его домов. Но Ильяс все разведал заранее, еще днем приметил нужное место и теперь уверенно вел группу к цели по известным лишь ему ориентирам. Ему нравилось быть командиром.
У углового дома на пересечении улиц горел фонарь. Входить в круг света не хотелось.
– Стойте здесь! – скомандовал Ильяс поднятием руки, и пропал в темноте. Остальные присели под забором. Где-то впереди лаяли собаки. Но лаяли лениво, совсем не так, как лают на чужаков. В ожидании прошло несколько минут. Ильяс появился внезапно, бесшумно вынырнув из мрака совсем рядом.
– Все нормально, – прошептал он. – Пошли!
Они прошли еще с полсотни метров, свернули направо и оказались сбоку от прокуратуры.
– Туда! – почти беззвучно прошептал Ильяс, указывая рукой в сторону площадки для автотранспорта. В это время парковка была пуста. Она и днем-то не охранялась, а сейчас даже не освещалась. Все четверо поочередно пролезли между разогнутыми металлическими прутьями забора, осторожно пропихнули сумку, прошли еще метров двадцать и остановились. Ильяс побывал здесь вечером и ночью, убедившись, что с наступлением темноты охрана не выходит наружу. Он знал, что кабинет прокурора находится на первом этаже, в торце здания. Как раз там, под стеной, имелась ямка для слива воды – подходящее место для закладки заряда.
Над главным входом горела лампочка, но она освещала только ступеньки и чуть рассеивала темноту на несколько метров. Вокруг прокуратуры была проложена асфальтовая дорожка. Снега в этом месте не было, его здесь регулярно чистили, поэтому он быстро таял. Поэтому тут всегда была полузамерзшая грязь. По идее, здесь должен ходить часовой. Но следов постоянных обходов не видно: как часто бывает, идея и реальность находились в разных плоскостях жизни.
Словом, пока все шло хорошо. Оставалось привести фугас в боевое положение, уложить в ямку под стену, присыпать жухлыми листьями и уйти. Молча, как и было оговорено заранее, Ильяс присел, расстегнул сумку, сунул внутрь руку с маленьким фонариком и только потом включил его, чтобы свет не был виден со стороны. Трое его товарищей стояли вокруг, заглядывая в сумку и молча одобряя осторожность и предусмотрительность своего нового вожака. Ильяс уверенно протянул руку к кнопке.
Охрана, два местных омоновца – прапорщик и сержант, дежурили в ближайшем к входу кабинете. Они не спали, но и в окно не смотрели, так как занимались более важным делом: прапорщик выкладывал на стол тушенку, колбасу и хлеб, а сержант с пустым электрическим чайником пошел в туалет набрать воды.
Ильяс нажал кнопку…
Гух!! – расколол ночную тишину оглушительный взрыв.
– Дзынь-нь-нь! – посыпались выбитые взрывной волной стекла.
На стол, рядом с колбасой, упала обугленная человеческая кисть. Но прапорщик этого не видел, он интуитивно упал на пол и прикрыл голову руками.
Через минуту, включив прожектор, оба омоновца выставили стволы автоматов в окно, приготовившись к бою, но увидели лишь воронку, над которой ветер быстро разносил дым да какие-то ошметки вокруг. Боевой отряд «Молодые моджахеды» перестал существовать.
– Беркут-5, Беркут-5! – разрывалась рация на поясе у прапорщика. – Это у вас там? Почему молчите?
– На связи «Беркут-5»! Из шайтан-трубы[38], похоже, шарахнули. Не попали, – взволнованно ответил прапорщик.
Шум
Как Слон ни старался, но узнать об Айдамире чего-то нового не смог. Точнее, не успел: уже на следующий день его и Шума вызвал к себе Тайсон. В кабинете, вольготно развалившись на стуле и положив локоть на стол шефа, уже сидел Бройлер. Он свысока посмотрел на вошедших и снисходительно кивнул в ответ на приветствия. Зато шеф привстал и протянул каждому свою тяжелую ладонь.
– Этот Айдамир мне сам позвонил! – сообщил он, опережая вопросы.
– Откуда телефон узнал? – удивился Слон.
– Чего его узнавать? – презрительно спросил Бройлер. – Среди братвы все Тайсона знают.
– Не скажи, – покрутил головой Слон. – Значит, какие-то связи у него есть. Вот он и понтанулся – показал свои возможности. И чего сказал?
– «Стрелу» забил, – сказал Тайсон. – Так что готовьте братву! Договорились по две машины с каждой стороны взять. Без оружия.
– Где? – спросил Бройлер.
– За парком с «Кавказской кухней». Там между северным и западным гаражными кооперативами заброшенный асфальтовый завод есть… Туда поедем. – Тайсон посмотрел на часы. – Через три часа надо быть на месте.
– Это он так предложил? – спросил Шумахер.
– Предложил он. А мне отмазываться не в кайф! Пусть так, мне без разницы!
– Стремно как-то, – заметил Бройлер. – Если все ровно, то зачем в таком глухом месте? Можно было прямо в точке, за пивом перетереть… Или рядом, в парке…
Шум кивнул.
– Кавказские парни хитры и опасны, – подтвердил он интуицию Бройлера.
– Любые опасны, – уточнил Тайсон.
– Не знаю насчет любых… Но этим верить нельзя! Стопудово с оружием придут, чтобы нас завалить! – сказал Шум. – Я бы вообще не разговаривал – перестрелял на подходе, да и все!
Тайсон встал и стал ходить взад-вперед. Кабинет был маловат для его массивного тела. Натруженно скрипел паркет под ботинками сорок шестого размера. Бойцы молча ждали. Наконец шеф нарушил молчание.
– Нет! Не хочу проблем с ментами. Серъезную «мясню» они не потерпят. И бабло не поможет отмазаться…
Бройлер хлопнул ладонью по колену.
– Это не проблема, Тайсон! Проблема будет, когда они нас там положат! Меня чуйка еще никогда не подводила…
Тайсон на минуту задумался.
– Что ты предлагаешь? Имей в виду, мочить их только в крайнем случае!
– Стволы надо взять, вот что предлагаю, – буркнул Бройлер. – А по ходу видно будет.
– А ты, Шум, что скажешь?
– Во-первых, надо бронежилеты надеть. Хотя бы переговорщикам. А во‑вторых, снайперские засады выставить.
– Это нарушение договоренности. – Тайсон задумался. – Хотя ладно!
Лучше перестраховаться…
– Тогда мне на рекогносцировку смотаться нужно. Прямо сейчас. Времени совсем мало.
– Чего?
– Съездить на место надо, посмотреть, куда засады спрятать. Оставлю там людей и вернусь.
– Слышь, Тайсон, я не врубаюсь – кто тут командует? – зло спросил Бройлер. – Или ты уже Шума надо мной поставил?
– Над тобой небо, как и над всеми нами. Но Шум дело говорит, а повоевал он больше нашего! Занимайся сам, если тебя это задевает: поезжай и расставь снайперов грамотно. Все, иди! Слон и Шум остаются со мной!
Бройлер встал и направился к двери, но Шум жестом остановил его.
– Что еще? – спросил Тайсон.
– Предлагаю еще человек пятнадцать на трех-четырех машинах оставить неподалеку. Чтобы по сигналу могли быстро к нам подскочить. Да пусть возьмут автоматы!
– Это уже не «стрелка», а битва под Бородино!
– Думаю, лишним не будет. Пройдет нормально – их никто и не увидит.
– Тоже правильно! – неохотно согласился Тайсон. – Давай, Бройлер, делай, как Шум сказал.
Бройлер вышел. Лицо его выражало крайнее недовольство.
– Ты вот что, – сказал Тайсон Шуму, когда они остались втроем. – Будешь вместе со мной базарить…
Слон удивленно вскинул голову: это против правил! Терки трет всегда старший!
– Потому, что ты их обычаи знаешь, и язык, – пояснил Тайсон. – Я за главного, конечно, а ты на подхвате… Вроде как секундант на ринге…
– Да нет вопросов, – равнодушно пожал плечами Шум.
Как и договорились, на «стрелку» выехали двумя внушительными черными джипами – «Гелендвагеном» и «Лендкрузером», в каждом, спрессованные, как сардины в банке, сидели пятеро вооруженных бойцов. На месте, в заброшенных, покрытых пылью, с выбитыми стеклами и проваленной крышей корпусах, уже ждали два снайпера с «Тиграми» – гражданскими собратьями снайперской винтовки Драгунова, на которые у владельцев имелись официальные разрешения: Тайсон всегда старался легализовать то, что можно. Правда, лицензий для охоты на людей у владельцев «Тигров» не было, тем не менее их сектора обстрела, накладываясь друг на друга, с двух сторон перекрывали площадку, на которой должна была происходить встреча. А между гаражами, справа и слева от завода, затаились машины резерва с автоматчиками. Расчетное время прибытия на место – до пяти минут.