Четверка выздоравливающих, на противоположной скамье, продолжала пировать. Эти парни не были призраками, они имели документы, биографии, твердое место в жизни и знали свое будущее. Конечно, в тех пределах, которые доступны простым смертным. В плане определенности Мухтарыч им даже немного завидовал.
Самолет с каждым мгновением приближался к Москве. Но как там встретят сандаловцев, кто их будет «оживлять» и награждать, не знал даже Вампир, несмотря на свой напускной оптимизм. Он-то надеялся, что судьбы героев наконец войдут в правильную колею, но уверенности в этом у него не было. Кто знает, что там, в головах у высшего руководства?!
Такого в Организации давно не было. Какие-то звери быковали в пивбаре «У Семена», а когда приехали бойцы разборной бригады – одного оглушили, двоих порезали, отобрали пистолет… Шум был в ярости.
– Как ребята? – спросил он у Змея, которому поручил расследование этого дела.
– У Борца сотрясение мозга, у Крота проникающее в грудь, у Слона щека распорота. Все в больнице, Крот – тяжелый…
– А эти, быки?
Змей пожал плечами.
– Кавказцы, молодые, раньше их не видели… Особенно один быковал, самый старший. Он нарочно выступал: дерзко, нагло, на публику. Показывал, что никого не боится…
– Надо было его сразу шлепнуть – и дело с концом!
– Так когда ребята приехали, он ветошью прикинулся, усыпил бдительность и неожиданно стал мочить…
– Так всегда бывает! – выругался Шум. – Не выстрелил ты – выстрелят в тебя!
– Закопаем гадов, никуда не денутся! Я все наши точки оповестил – приметы, поведение… Если появятся – сразу нам позвонят!
– Ладно, пусть одна группа все время дежурит в машине, если что – сразу выезжают!
– Сделаем! – кивнул Змей.
Следующий раз они собрались через четыре дня на той же квартире. Правда, компания уменьшилась. Дени из общежития выехал и на связь не выходил. Впрочем, Шамсутдин этого и ожидал. А вот то, что Идрис последовал его примеру, стало неприятной неожиданностью. Но виду он не подал.
– Боится, как этот слабак Дени! – объяснил он тем, кто сохранил верность. – А значит, нам с ними не по дороге! Что там в общаге?
– Алина проболталась, что тебя менты искали, – сказал Дауд. – Все комнаты обошли, ребят расспрашивали…
Шамсутдин хмыкнул:
– Ничего, она комендант, пусть отдувается. Я ей всегда хорошо платил. Еще что?
– Муслим тебе зачетку передал, все оценки проставлены! – Салман протянул синюю книжицу, Шамсутдин взял ее, пролистал, довольно улыбнулся и спрятал во внутренний карман.
– Только он недоволен, – продолжил Салман. – Говорит, что ты зря этих парней из бара побил: они из серьезной группировки… Те обязательно мстить будут. И менты теперь всех наших подряд задерживают – проверяют, обыскивают…
– Это точно, моего односельчанина двое суток в камере продержали, – сказал Назир.
– Выходит, я во всем виноват?! – окрысился Шамсутдин. – Разве я один там был? Нет, мы все! Если бы я сидел и молчал, нас бы всех прикончили! Это что, лучше?
Он обвел взглядом свое воинство. Анзор успокаивающе поднял руку.
– Никто не говорит, что ты виноват. Никто не виноват. Просто так получилось.
– Получилось… Муслим в Москве бабки кует, он только об этом и думает! Потому ему спокойствие и тишина нужны! А то, что у нас дома идет война, – ему на это наплевать! Ничего, он еще нам будет деньги отстегивать, а мы их нашим бойцам передадим! – кричал Шамсутдин. – Мы не зря засветились – теперь о нас слух идет, нас боятся. Мы еще многих на колени поставим!
– Хорошо, успокойся, – примирительно сказал Салман. – У Муслима свои дела, у нас свои…
– Ладно, пойдем потренируемся, – уже обычным тоном произнес Шамсутдин. – Я покажу вам, как надо себя вести. Только надо отъехать подальше, чтобы следы запутать.
Впятером они вышли на улицу и направились к ближайшей остановке автобуса. Уже смеркалось, хотя дни становились длиннее. Проехав семь остановок, вышли. Неподалеку виднелся небольшой сквер с несколькими расчищенными от снега аллеями, расходящимися в разные стороны от центра, как солнечные лучи. Людей там видно не было.
– Здесь будем ждать! – сказал Шамсутдин.
Земляки уселись на спинку скамейки, поставив ноги на сиденье.
– У меня насвай[42] есть! – предложил Назир.
– Давай! – протянул руку Шамсутдин.
Остальные тоже не стали отказываться. Но не успели все разобрать по горстям черные горошины из пакета, как в дальнем конце аллеи показались двое прохожих.
– Убери! – приказал Шамсутдин.
Назир спрятал пакет в карман.
Прохожие оказались молодыми людьми – один покрепче, второй послабей и в очках. У обоих было по чертежному тубусу под мышкой. Видно, студенты шли с занятий, и на пятерых сверстников обратили внимание лишь, когда те соскочили со скамьи и преградили им дорогу, взяв в полукольцо.
– Стоять! – приказал Шамсутдин.
Он стоял прямо напротив молодых людей и смотрел на них в упор.
– Что такое? – спросил крепыш.
Очкарик озирался по сторонам, видимо в поисках возможной подмоги. Но сквер в это время был пуст.
– На колени! – приказал Шамсутдин.
– Ты что, с ума сошел? – Крепыш выпятил нижнюю челюсть. – Ты кто такой?
– Сейчас скажу. – Шамсутдин подошел вплотную, будто и вправду хотел что-то сказать. Но когда они сблизились, он ударил несостоявшегося собеседника головой в лицо. Парень упал и, похоже, потерял сознание.
Очкарик бросился бежать.
– Догони его! – приказал Шамсутдин Дауду и протянул ему кинжал. – Этот клинок сам режет неверных!
Но Дауд спрятал руки за спину.
– За что его резать? Что он нам сделал?
Шамсутдин протянул кинжал Назиру.
– Тогда отрежь голову этому. – Он показал на приходящего в себя крепыша.
Но тот шагнул назад.
– Нет. Я и барана никогда не резал…
– Что, опять вам показывать?! – Выставив зловеще блестящий клинок, Шамсутдин направился к студенту, откинув ногой валяющийся на снегу тубус. Он схватил парня за волосы, закинул голову назад, нацелился клинком в шею.
– Не делай этого! – Дауд схватил его за рукав. – Дени правильно говорил: Коран запрещает бесцельное убийство!
Шамсутдин остановился.
– Тогда иди к Дени!
– И пойду! – Дауд повернулся к сверстникам. – Кто со мной?
– Пойдем, мне это все не нравится! Ему бы на бойне работать! – сказал Назир, и они направились к выходу из сквера.
– Ну и пусть идут! – Шамсутдин ударил парня ногой, и он завалился на бок. – Ладно, живи пока!
Он спрятал кинжал.
– Пошли, парни! Что раскисли? Сила за нами!
– Ты знаешь, мне так тоже не нравится, – угрюмо сказал Салман. – Одно дело – драка, бой… А другое – баранов резать. На это я не подписываюсь!
– Согласен, – кивнул Анзор. – Во всем смысл должен быть!
Парни были настроены решительно. Шамсутдин осмотрел каждого и прикинул, что еще один неверный шаг – и он останется один. Это не покорные односельчане, безоговорочно признающие его авторитет! Надо было аккуратно сдавать назад.
– Может, вы и правы. Ладно, будем работать с пользой – начнем «крыши» ставить. Надо подобрать хорошую точку и на ней попробовать!
– Это другое дело, – расслабился Салман.
– Вот это правильно, – заулыбался и Анзор.
Шамсутдина постоянно душила злость: все шло не так! Совсем недавно жизнь складывалось гладко: он был героическим моджахедом, отец – без пяти минут амиром, да и у него уже готовый отряд, в котором все его слушаются беспрекословно… И вдруг все исчезло! Отец убит, отряд погиб, сам он вынужден скрываться в этом чужом городе неверных, иметь дело с земляками, которые не хотят ему подчиняться… Он все время пытался понять: как это получилось? Почему? Кто виноват? Неужели это случайные совпадения? Или коварный и изощренный расчет?
Он с трудом дозвонился дяде Леме, расспросил – как дела? Какие новости?
– Тело Висхана отдали, похоронили… И твоих друзей тоже упокоили… Тебя ищут, говорят, во всероссийский розыск объявили…
– А среди убитых в нашем доме Султан был? – вдруг спросил он, пораженный внезапной догадкой. – Ну, тот, кого мы из вертолета забрали?
– Нет. Кроме отца там Турпал был и двое «лесных», – ответил дядя Лема.
– А в гараже кого-нибудь нашли?
– Нашли. Адлана Идигова. Арестовали его за подрыв машины в Мырмашах.
– А про Султана ничего не слышали? – допытывался Шамсутдин.
– Слышали. В ту же ночь, когда Висхана убили, кто-то на вашей машине ехал и Шамиля с Хасаном застрелил – они у шлагбаума на выезде из села дежурили. Наверное, это он и был. За ним погнались, так он еще на трассе человек восемь положил…
– А из чего отца убили?
– Из этого… Знаешь, генеральский пистолет? Маленький калибр, но пули острые, быстрые…
Черная ярость накрыла Шамсутдина, он заскрипел зубами. Так вот в чем дело! Значит, никакой Султан не моджахед, а презренный муртад, ядовитая змея, проникшая в их дом! Это он подстроил подрыв «Молодых моджахедов», он убил отца, руководство штаба и односельчан! Убил благодаря тому, что он, Шамсутдин, ему доверился! И из его пистолета, который он оставил в гараже! Ну, ничего, за него будут расплачиваться другие!
Когда стемнело, он вышел на улицу, отошел на несколько кварталов, выследил одинокого прохожего, догнал в темном подъезде и убил двумя ударами кинжала. Старинный клинок действительно будто сам резал…
На другой день пришли ребята. Подходящую точку для крышевания предложил Салман.
– Место хорошее, кормят вкусно, народу всегда много, – сказал он. – Правда, там драка большая была, все побили, но ремонт уже сделали.
– Пойдем посмотрим, раз так, – кивнул Шамсутдин. – Посидим, поедим, присмотримся… Понравится – подробные справки наведем, а потом решать будем!
– Дай мне свою пушку, – попросил Салман.
– Зачем она тебе? Сегодня только разведка.