– С мешками, скорей всего, так вышло: настоящие увезли, а тут надо репортаж делать… Вот и нашли похожие, – рассуждал Костя, но наткнувшись на удивленный взгляд молодой жены, осекся.
Когда голой женщине рассказываешь про какие-то мешки, трудно убедить ее, что у тебя все в порядке… И он перешел к делу, тем более, что дальнейшие новости его не интересовали.
А Аюба с товарищами – наоборот, интересовали.
– Пятого ноября в Чечне уничтожена группа турецких наемников из четырех человек. По оперативным данным, боевики планировали совершить теракт. На месте боя была обнаружена начиненная взрывчаткой автомашина «Нива». Среди личных вещей убитых найдено письмо председателю расположенного в Анкаре Комитета кавказской солидарности, – деловито сообщила дикторша и, заглянув в какой-то листок, прочитала:
– «В целом обстановка здесь очень скверная. Везде много военных. Передвигаемся только ночью, живем в подвалах. Люди перестают помогать моджахедам. Уже не помогают угрозы и поджоги. Один командир не доверяет другому. Арабы не верят чеченцам и уходят за границу. Положение с медикаментами также плохое. Не хватает людей, которые могут организовать большие взрывы», – говорится в письме. По мнению террориста, «нужно много денег, чтобы удержать моджахедов, иначе ситуация выйдет из-под контроля». Турецкий боевик призывает сократить время обучения моджахедов, а также ускорить направление в Чечню «специалистов» для реализации плана «Серебряный поток».
Потом стали показывать трудовые достижения тиходонцев, но это заняло бойцов куда меньше. Они закончили обед в молчании. Только напоследок Аюб сказал:
– Информация льется, как вода из крана! Уже по телевизору передают про «Серебряный поток»!
– И про нехватку спецов и денег! – добавил Монтана.
– Ну, денег никогда и никому не хватает! – философски заметил Фитиль.
И никто не стал с ним спорить.
Тиходонский край, ноябрь 2004 г
В станице Шлыковской группа высадилась с катера. На берегу их ждал микроавтобус с занавешенными шторками окнами. За рулем сидел незнакомый славянин, рядом с ним Мухтарыч – в клетчатой фланелевой рубахе, открывающей волосатую грудь, и широких штанах, – он был похож на торговца фруктами с Тиходонского базара. Мухтарыч выскочил навстречу, поздоровался со всеми, обнял Аюба, они соприкоснулись щеками. В салоне находились еще шестеро, во главе с Джигитом. Они встретили товарищей смехом и радостными выкриками.
– Ну, и облажались вы, парни! – сказал Джигит. – Где обещанная волна с девятиэтажный дом?
– Ничего, покажете, как вы умеете работать! – огрызнулся Аюб. – А мы поучимся!
– Есть хотите? – спросил Мухтарыч.
– Хотим! – за всех ответил Аюб. – Я для всех поляну накрываю в честь Ураза-байрама… Есть тут по дороге кафе с бараниной? Или так только в Чечне бывает?
– Найдем, – кивнул Мухтарыч.
– Только надо такое кафе искать, вокруг которого много собак и кошек! – вмешался Фитиль.
– Это еще почему? – заинтересовался Провайдер.
– Они на запах мяса должны собираться со всей округи, – пояснил Фитиль. – А если их нет, значит – что?
– Что?
– Значит, их самих жарят вместо баранины…
– И свинины, – уточнил Монтана. – Я бы с удовольствием свиную шейку умолотил…
– А если корейку из жирной овчарки? – спросил Алха.
Мухтарыч многозначительно кашлянул, и переходящий на скользкую тему разговор смолк. Почти все помнили, как, в самом начале, Мухтарыч построил бойцов в одну шеренгу и спросил:
– Есть желающие пойти на свалку, парочку собак подстрелить?
Ребята удивились.
– А зачем, Мухтарыч, нам собак стрелять?
– Ну, как, зачем? – ответил тот. – Повар на всех шулюм приготовит…
Бойцы ошалели. Ведь если даже отказаться от ужина, все равно потом из собачьего котла есть придется…
А Мухтарыч, чуть заметно, улыбнулся.
– Сейчас я пошутил. Но если услышу шуточки всякие про свинину и баранину, то заставлю есть собак!
Шутка оказалась доходчивой: с тех пор разговоров насчет того, какое животное чище и какое предпочтительней кушать, никто не слышал.
– Мухтарыч, в тебе живет великий психолог, – вспомнив давнюю историю, хохотнул Фитиль. – Откуда у тебя такие таланты?
– Оттуда, что у меня единственная такая банда, как вы! – буркнул командир. – Бывают интернациональные бригады, а про интеррелигиозные слышать не приходилось. Вот и приходится быть педагогом! Кстати, справа приличное кафе…
Микроавтобус притормозил у красивого здания с вывеской «Ветерок» над входом. Бойцы высадились, с удовольствием разминая ноги. Аппетитно пахло шашлыком. На парковке стояло около десятка машин. Просторный зал был почти полон. Аюб подошел к стойке делать заказ, Магомед и Алха принялись составлять столы. Посетители, тем временем, поспешно доедали горячее мясо и покидали кафе. Некоторые забирали свои порции в блестящих тарелочках из фольги. Через несколько минут зал очистился от посторонних и все машины с парковки разъехались.
– Чего это они? – удивился Провайдер. Вопреки прозвищу, он не был щуплым «ботаном» в обязательных очках. Жилистый чернявый парень, заросший по глаза жесткой щетиной, он умел все, что умеют остальные. Только компьютер знал лучше других и увлекался им не по необходимости, а от души.
Аюб усмехнулся, но ничего не ответил. Ответ на этот вопрос Провайдер получил чуть позже.
Когда принесли большие блюда с дымящейся бараниной и свининой, к кафе подъехал серебристый «Мерседес», из которого вышли две веселые молодые пары. Но как только первый парень зашел в «Ветерок» и осмотрелся, он тут же выскочил обратно.
– Поехали дальше, тут полный зал «черных»! – донеслось до обедающих, пока дверь не успела захлопнуться.
«Мерседес» умчался.
– Может, дать им вслед очередь, чтоб не зря боялись? – спросил Алха.
– Потерпи, еще настреляешься, – урезонил его Мухтарыч. – Ешь быстрей! Сейчас поедем, доэкипируемся, а в восемнадцать уже вертолет придет!
Но блюда с мясом и так быстро освобождались. Аппетит у всех был хороший.
Глава 4Сходка в горах
Горная Чечня, Аржи-Чу, ноябрь 2004 г
В своем родовом селе, раскинувшемся на северных отрогах Черных гор, название которых по-чеченски звучит как Аржа ламнаш, начальник участка магистрального нефтепровода Увайс, по прозвищу Нефтяник, бывал нечасто: один раз в неделю, а то и две. Хотя дом он здесь выстроил немногим меньше того, что в Грозном – тоже двухэтажный, с просторным двором, гаражом и еще кое-чем. Но в городе все же цивилизация – больница, школа для детей рядом, да и на дорогу до работы меньше времени уходит. Зато здесь чистейший свежий воздух, покой и прекрасный горный пейзаж.
Дорога, правда, никуда не годная: вся в рытвинах и ямах, то прижимается к скале над пропастью, так что даже с ишаком не разъехаться, а то вьется змеей между полукилометровыми обрывами… Даже орлы иногда парят ниже машины – дрогнет рука у Султана, или лопнет скат, – только мокрое место от всех останется!
Обычно ему такие мысли в голову не лезли. Но сейчас в Аржи-Чу Увайс ехал без настроения. Может, потому, что он и не ехал – его везли! За рулем сидел ближайший помощник самого страшного бандита республики, а он подчинялся их воле. Холодное солнце готово было скрыться за горным хребтом и напоминало ему серебряную монету. Не ценную старинную, дорогую – серебряный доллар или песету, а обычную сегодняшнюю мелочь – рубль или два… Может, потому, что его жизнь обесценилась как раз до такой стоимости…
На заднем сиденье новенькой пятидверной «Нивы» серебристого цвета три милиционера из «нефтяного» полка[7] внимательно смотрят в окна. Идеальная охрана: во-первых, потому что официальная, во-вторых – все они его родственники. Хотя насколько бы «идеальна» она не была, от серьезного покушения вряд ли спасет. А сейчас и вовсе непонятно: то ли они его охраняют, то ли конвоируют. Машину сопровождения пришлось оставить – так приказано: дескать, гость приедет со своей охраной, а большое количество вооруженных людей может привлечь внимание соседей… Может, конечно, так, а может – по-другому… Тревожные мысли теснились в голове Нефтяника.
«Просьба, вроде, пустячная – принять на ночлег в своем доме человека… Если бы попросил кто-то из родни, друзей, соседей, да кто угодно, – вопросов бы никаких не возникло, и настроение бы не испортилось. Но попросил не кто иной, как Борз! Самый авторитетный и жестокий полевой командир из местных, одно имя которого внушало ужас! Злейший враг федералов! И это меняло дело в корне – что-то здесь нечисто… Есть мудрая восточная пословица: “Змею из норы лучше вытаскивать чужими руками…”»
Так вот сейчас Увайс чувствовал, что это его руками Борз хочет решить какую-то свою опасную проблему. Может спрятать важного посланца из их Центра – из Турции, или Катара, или еще откуда-то – где там у них Центр?!
Дело-то несложное: встретить гостя, накормить, напоить, спать уложить… Еды на десять человек хватит, комнат много: не просто ночуй – хоть неделю живи, не жалко! Но вдруг его выследят – со спутников, с самолета-разведчика… И пустят ракету, так что на месте дома только воронка останется? Или из соседей кто-то донесет, что у меня посторонний, да еще и с вооруженной охраной? Хотя не должны донести, я же им всем помогаю: Хасану лекарства привозил, Данильбеку протез немецкий оплатил, Ризвану оставшиеся стройматериалы подарил… Но люди быстро забывают хорошее и не любят рисковать своей шкурой…
Увайс тяжело вздохнул. Да все равно выбора нет – Борзу не откажешь! Лично он, конечно, не обращался: прислал этого змееныша – Султана, с поганой улыбкой жабьего рта… Но почему они именно его выбрали? Султан вроде бы уважительно передал просьбу своего амира, тут же усадил в машину и повез. Чтобы никому не рассказал и не позвонил…
В сгущающихся сумерках они въехали в Аржи-Чу. Улицы, как и следовало ожидать, были пустынны, хотя наверняка через щелки в ставнях за ними наблюдает не одна пара любопытных глаз. Проехав через все село, «Нива» остановилась у высоких черных ворот в заборе из итальянского кирпича. Дальше были лишь величавые, покрытые густым темным лесом горы – изумительный вид из окон южной стороны. А под окнами, из подвала, в направлении гор тянется то самое «кое-что»: подземный туннель с замаскированным выходом в зар