[715] под руководством сына диктатора и специальные антитеррористические бригады[716]) отличились неслыханными зверствами во время подавления восстания (изнасилования, грабежи, расстрелы без суда, включая пациентов больниц и клиник, и т. д.) и сами предпочли бежать за границу, в основном в Сальвадор и Гондурас. Насильно и спешно набранные в 1978-1979 годах в национальную гвардию рекруты (в основном индейцы из горных районов) после победы революции просто разошлись по домам. Ввиду их плохой военной подготовки и полнейшем политическом невежестве они вряд ли представляли собой достойный материал для будущей народной армии.
Концепция вооруженных сил СФНО коренным образом отличалась от национальной гвардии Сомосы. Если при диктатуре гвардия была элитным наемным соединением, созданным США в 1927 году исключительно с целью подавления возможных народных выступлений (а не для защиты внешних границ, чем обычно занимается армия в нормальной стране), то сандинисты планировали вооруженные силы милиционного типа, то есть вооружение народа. В случае возможной агрессии США, которые, естественно, превосходили Никарагуа в военно-техническом отношении, основной упор планировалось сделать на вооружение сотен тысяч никарагуанцев, уже получивших базовые навыки военной подготовки либо в рядах народной милиции, либо во время краткой службы в Сандинистской народной армии.
Такой подход предполагал введение всеобщей воинской повинности для создания массового обученного резерва на случай войны против США. Однако в условиях Никарагуа, никогда не знавшей призыва и привыкшей относиться к собственной армии с ненавистью и презрением, такой шаг был бы преждевременным и вряд ли получил бы поддержку населения. К тому же введение воинской повинности могло быть использовано американцами как предлог для агрессии.
В целом Национальное руководство СФНО рассчитывало, что введение воинской повинности (которую все равно считали делом ближайшего будущего) даст стране 30-40 тысяч подготовленных резервистов в год.
Сначала руководство СФНО решило обучить массы людей военному делу другим способом. При Комитетах сандинистской защиты были созданы подразделения народной сандинистской милиции. Это были обычные граждане, которые в свободное от работы и учебы время обучались обращению со стрелковым оружием и азам общевойскового боя. Оружие обычно хранилось у командира батальона милиции и раздавалось людям только во время обучения или в чрезвычайных ситуациях (например, при нападении на населенный пункт контрреволюционеров).
Фактически батальоны сандинистской народной милиции стали резервными подразделениями создававшейся с нуля Сандинистской народной армии. Последняя не могла быть большой уже просто потому, что на содержание крупной армии в никарагуанском бюджете не было средств. К тому же революционное правительство, в отличие от Сомосы, выделявшего на свою гвардию львиную долю бюджета, планировало использовать любые свободные средства на улучшение благосостояния широких слоев трудящихся.
Американцы и их союзники среди никарагуанской буржуазии делали все возможное, чтобы сохранить национальную гвардию Сомосы (все ее офицеры прошли обучение в США) в том или ином виде. США считали, что только сохранение национальной гвардии является гарантией против превращения Никарагуа во «вторую Кубу». Планировалось удалить наиболее одиозных старших офицеров, что и было сделано еще до бегства Сомосы из страны.
26 июля 1979 года новый министр обороны и бывший полковник гвардии Лариос заявил, что новая армия должна состоять как из бойцов СФНО, так и из национальных гвардейцев. Правда, министр отметил, что пока не обсуждал эту тему с сандинистами, но подчеркнул, что несколько офицеров гвардии уже изъявили готовность служить в новой армии[717]. Лариос пытался поставить Национальное руководство перед фактом, но здесь сандинисты никак не хотели упускать инициативу.
Национальное руководство СФНО 28 июля ответило Лариосу собственной пресс-конференцией по военным вопросам, на которую полковника не позвали. Директорат СФНО объявил о формировании командования из новых вооруженных сил в составе Борхе, Умберто Ортеги и Карриона. Генеральный штаб армии должен был возглавить Хоакин Куадро Лакайя, который во время войны против диктатуры командовал Внутренним фронтом СФНО (бойцы фронта воевали в городах).
Характерно, что вначале в состав Генерального штаба из 11 человек вошли и представители министерства внутренних дел – заместитель Борхе Пастора (он отвечал за Сандинистскую народную милицию) и Уго Торрес, возглавлявший государственную безопасность. Таким образом, вооруженные силы были под контролем всех бывших фракций СФНО. Это объяснялось сохранявшимся взаимным недоверием, прежде всего братьев Ортега, с одной стороны, и Томаса Борхе – с другой. Например, позднее Борхе критиковал Умберто Ортегу на заседании Национального руководства за то, что в частях Сандинистской народной армии висят только его портреты (Умберто Ортега уже был к тому времени министром обороны). Было решено вывешивать портреты всех членов Национального руководства.
16-19 августа 1979 года были опубликованы декреты Хунты национального возрождения по военным вопросам. Национальная гвардия и ее элитные части официально упразднялись. Символика национальной гвардии и ее отдельных подразделений запрещалась по всей стране.
По разным данным американских журналистов, после революции подверглись аресту от 6310 до 7500 бывших военнослужащих гвардии и прочих сторонников диктатуры.
Кстати, очень большую роль в обнаружении бывших национальных гвардейцев и агентов службы безопасности Сомосы сыграли Комитеты сандинистской защиты. В декабре 1979 года начались процессы против бывших гвардейцев, которые проводили специально созданные антисомосистские трибуналы. Всего было создано девять таких трибуналов, каждый из которых состоял из трех человек – одного профессионального юриста (иногда студента юридического факультета) и двух «честных, уважаемых и моральных» граждан, которых отбирали власти. Смертная казнь в стране была отменена, и максимальное наказание, грозившее гвардейцам, составляло 30 лет тюрьмы.
Международные (прежде всего американские) правозащитные организации критиковали трибуналы за то, что в обвинительных заключениях было много политики, а также за несоблюдение некоторых формальных аспектов судебной процедуры. (Обвиняемым давали только два дня на подготовку к защите, судебное разбирательство длилось не более трех дней, и решение трибунала обжалованию не подлежало; правда, трибуналы могли приговаривать не более чем к 10-летнему сроку заключения.) Однако в целом особых принципиальных нареканий не возникало.
Всего судами были рассмотрены дела 4250 функционеров диктаторского режима[718]. 267 были оправданы, обвинения против 30 были сняты самим судом. Из осужденных 38 % получили тюремный срок от года до 5 лет, 6 % – от 6 до 10 лет, 27 % – от 11 до 20 лет и 29 % – от 20 до 30 лет. В октябре 1981 года многие осужденные были амнистированы.
Заместитель госсекретаря США Вейки в сентябре 1979 года заявил на слушаниях в конгрессе США, что революционное правительство Никарагуа «продемонстрировало в целом умеренные плюралистические тенденции в своей первоначальной политике. Оно не является явно марксистским по своей ориентации, хотя марксисты занимают в нем некоторые ключевые позиции. Оно ограничило репрессии, приняло закон о гарантиях индивидуальных прав, разрешило деятельность независимых СМИ и обещало провести свободные выборы»[719]. Через шесть недель после победы революции один из сотрудников администрации Картера писал: «Эксперты администрации приятно поражены и довольны. Возможно, никогда раньше такая ожесточенная гражданская война не сменялась таким прочным миром и спокойствием. Ясно, что хунта старается предотвратить эксцессы и самосуды…»[720]
18 августа 1979 года Верховным главнокомандующим новыми вооруженными силами – Сандинистской народной армией (СНА) – стал Умберто Ортега. Буржуазная оппозиция немедленно заговорила о том, что сандинисты создают собственную, а не общенациональную армию. На это Борхе хладнокровно отвечал, что неполитических армий не бывает, а слова «народный» и «сандинистский» в названии армии говорят сами за себя и характеризуют лицо новых вооруженных сил.
Первоначально генеральный штаб, который во всех армиях отвечает за военное планирование и боевую подготовку, был скорее политическим представительным органом. Реальной работой по созданию новой армии руководили местные штабы на уровне департаментов. Это было связано с тем, что армия формировалась на базе отдельных партизанских фронтов СФНО, командиры которых знали кадры и имели представление о находившемся в зоне их действия оружии.
Сандинистская народная армия была официально учреждена декретом хунты 22 августа 1979 года. Функции полиции (которые ранее осуществляла национальная гвардия) передавались министерству внутренних дел.
Первоочередными задачами новой армии и ее командования были:
– стандартизация оружия (у гвардии в основном было американское и израильское вооружение, СФНО имел самое разнородное оснащение – от бельгийских автоматических винтовок до советских пулеметных зенитных установок, полученных с Кубы);
– создание системы воинских званий и порядка прохождения службы в пока еще профессиональной армии;
– наведение элементарной дисциплины среди создаваемых из партизан и молодежи регулярных воинских частей.
Что касается оружия, то сандинисты в первую очередь обратились за военной помощью к США. Это было логично, ведь Вашингтон с самого начала образования национальной гвардии в 1927 году оснащал ее