Наконец, для нового госсектора как на уровне министерств, так и на уровне самих предприятий просто не хватало квалифицированных специалистов. Многие бежали из страны еще в последние месяцы диктатуры и не спешили возвращаться. Другие не шли на госслужбу потому, что правительство, как упоминалось, ввело для госслужащих предел максимальной зарплаты и многие специалисты предпочитали работу в частном секторе, где такого предела не было.
На Кубу было направлено с целью получения высшего образования 1200 молодых никарагуанцев, в СССР – 700 (за счет кубинской и советской сторон). Начиная с середины 80-х годов эти люди должны были составить костяк нового современного поколения управленцев. Пока же приходилось рассчитывать на энтузиазм никарагуанцев и иностранных советников, которые и разрабатывали под эгидой Национального руководства СФНО экономическую политику правительства. При этом старались – опять же, чтобы не злить США, – сохранить количество советников из социалистических стран (особенно из СССР) минимальным. На первом этапе в экономическом блоке правительства активно работали не только болгары, но и граждане западноевропейских, латиноамериканских стран и США (как частные лица, а не как представители правительств своих стран).
В июле 1979 года в никарагуанском правительстве, по сути, царил хаос, тем более что ранее никаких попыток макроэкономического регулирования в стране не предпринималось и соответствующий инструментарий отсутствовал. Для ликвидации этого недостатка было решено образовать министерство планирования (МИПЛАН) во главе с членом Национального руководства СФНО команданте Хенри Руисом (он учился в Московском Плехановском институте на экономиста, хотя и не окончил учебу). Предполагалось, что МИПЛАН станет экономическим суперминистерством, координирующим всю экономическую политику правительства.
Но этого так и не случилось. Никарагуанские министерства по традиции местнического бюрократизма никак не реагировали на указания МИПЛАНа. К тому же некоторые из них возглавляли политически равновеликие Руису члены Национального руководства СФНО. Если МИПЛАН, например, всячески призывал к ограничению расходов предприятий госсектора, то министерство сельского хозяйства во главе с команданте Хайме Уилоком, наоборот, активно раздавало кредиты сельхозпроизводителям. В Национальном руководстве СФНО возникали постоянные споры, и, в конце концов, МИПЛАН в 1985 году был вообще упразднен, так и не став координатором экономического развития страны.
В 1979-1980 годах под эгидой МИПЛАНа создали отраслевые «программные координационные комиссии». В этих органах представители различных министерств под руководством МИПЛАНа должны были формулировать и контролировать развитие тех или иных секторов экономики. Однако реально министерства часто вообще не посылали на заседания своих представителей и не выполняли решений комиссий, у которых не было права издавать директивные указания.
В конце 1979 года МИПЛАН разработал первый в истории Никарагуа индикативный план экономического развития – «План экономического возрождения на благо народа» на 1980 год, ставший известным как «План 80» В этом 140-страничном документе (кстати, поступившем в свободную продажу, чтобы с ним могли ознакомиться все желающие; было отпечатано 50 тысяч экземпляров) предусматривались основные социально-экономические показатели, которых никарагуанская экономика должна была достигнуть в 1980-м.
В целом ставилась задача в 1980-1981 годах преодолеть последствия гражданской войны и достичь уровня ВВП и потребления начала 1978 года. Для этого требовалось за два года увеличить ВВП ни много ни мало на 45 %. Составители плана прекрасно понимали, что в условиях разрухи и ограничения возможностей для государственных инвестиций прирост ВВП будет достигнут скорее не за счет материального производства (его рост в 1980 году предполагался на уровне 10 %), а за счет строительства, торговли (особенно внешней) и сферы услуг.
Помимо целей восстановления предполагалось с опорой на госсектор как «центральный стержень экономики» начать «постепенный переход от спонтанного экономического регулирования к сознательному и плановому регулированию»[760]. Член Национального руководства СФНО Хайме Уилок заявил, характеризуя роль госсектора: «Это – центр, это – стержень, это – то, что позволяет определить разрыв между старым способом производства и новым, который мы хотим развивать».
План представлял собой уникальное явление для народного правительства, стремящегося строить в будущем социализм, так как был выдержан в монетаристском духе и делал упор на соблюдение финансовой дисциплины и сдерживание роста денежной массы. Понятно, что эта цель плохо сочеталась со стремлением почти на 50 % за два года увеличить ВВП. Без серьезных инвестиций этого добиться было нельзя. Это понимали и творцы «плана 80», которые уповали на помощь иностранных (в основном западных) государств и отсрочку в погашении внешнего долга.
Бюджетный дефицит в 1980 году планировалось удержать в рамках 13 % ВВП и компенсировать его на 80 % заимствованиями и помощью из-за рубежа. Предполагалось, что таким путем можно будет резко снизить инфляцию до уровня в 22 %.
В целом эти расчеты были более чем реалистичны – до конца 1979 года Никарагуа получила кредитов на 490 миллионов долларов, 344 из которых были направлены на инвестиционные цели, а 147 миллионов – на восстановление страны[761]. США рассматривали возможность оказания Никарагуа экономической помощи в размере 75 миллионов долларов, но только в интересах частного сектора (чтобы противодействовать «скатыванию Никарагуа к марксизму»). Правда, из 344 миллионнов инвестиционных средств 178 были предоставлены еще Сомосе, который не успел их получить. Большая часть кредитов была льготными и выделялась по линии МБРР и МАБР.
Согласно «Плану 80» в 1980 году было намечено потратить иностранных кредитов на общую сумму 370 миллионов долларов.
Помимо кредитов Никарагуа получила во второй половине 1979 года грантов и помощи на 72 миллиона долларов, и ожидалось, что в 1980 году поступят еще 25 миллионов (в основном на ликвидацию неграмотности).
Что касается внешнего платежного баланса, то план предполагал дефицит в 12 % ВВП. Признавалось, что в 1980 году Никарагуа по-прежнему останется зависимой от конъюнктуры мирового рынка. Но уже в 1981 году дефицит внешнеторгового баланса планировали ликвидировать, а с 1983-го Никарагуа должна была возобновить обслуживание внешнего долга.
Таким образом, в «Плане 80» формулировался сознательный отказ от стимулирования спроса для восстановления экономики, за счет чего, например, вышли из кризиса Германия и США в 30-е годы. Наоборот, за счет экономии и финансовой дисциплины предполагалось в 1980 году достичь 80 % докризисного уровня производства в сельском хозяйстве, 87 % – в промышленности, 136 % – в строительстве (то есть госсектор должен был взять на себя лидирующую роль). ВВП к концу 1980 года должен был достичь 91 % от уровня 1978 года.
Хотя «План 80» был одобрен Национальным руководством СФНО, почти никто из его состава не принял этот документ сердцем. Многим команданте план казался антинародным или, по меньшей мере, технократическим. Сандинисты понимали, что люди ждали от революции улучшения своего материального положения, а план призывал их больше трудиться и не требовать роста зарплаты.
В дальнейшем реальность, в том числе и политическая, часто вторгалась в реализацию плана.
Тем не менее первоначально намерения СФНО не допустить ухудшения жизненного уровня при одновременном соблюдении финансовой дисциплины были самыми искренними. И достичь этого предполагалось при помощи контроля над ценами на продукты первой необходимости.
Требование контроля над ценами содержалось еще в политической программе сандинистов 1978 года. Без всякого сопротивления со стороны буржуазных партнеров по антисомосовской коалиции оно перекочевало и в программу Хунты национального возрождения. Регулировать предполагалось цены на продовольствие, лекарства и одежду. Газета СФНО «Баррикада» писала 10 октября 1979 года, что «контроль цен является ключевой функцией при строительстве более гуманного общества»[762].
22 июля 1979 года декретом хунты № 10 в стране вводилось чрезвычайное экономическое положение с целью преодоления разрухи (действовало до апреля 1980 года). Согласно этому закону предполагалось тюремное заключение на срок до двух лет для торговцев, которые продавали товары первой необходимости по ценам выше предельных, установленных государством. В октябре 1979 года государство заморозило цены на продукты первой необходимости, такие как кукуруза и фасоль (основа повседневного рациона бедных никарагуанцев, то есть подавляющего большинства населения).
Была основана государственная оптовая компания по продаже основных продуктов питания ЭНАБАС, которая в принципе выполняла функции ИНСЕИ. Частные торговцы-оптовики продолжали свою деятельность, но не имели права закупать у производителей продовольствие по ценам выше государственных. ЭНАБАС явно представляла интересы городских потребителей продовольствия, и ее цены были ниже, чем у частных торговцев. Поэтому крестьяне (как крупные, так и мелкие) предпочитали сбывать свой товар частникам, которые с самого начала не собирались соблюдать государственные ограничения цен. А у государства просто не было отлаженного аппарата, чтобы претворить контроль над ценами в жизнь. Главную роль здесь играли Комитеты сандинистской защиты.
К концу 1979 года комитеты в массе сообщали властям, что розничные торговцы не соблюдают ценовых ограничений. В январе 1980 года министерство внутренней торговли было вынуждено официально объявить, что закон от 22 июля действует и тюремный срок за его нарушение – дело реальное.
Но тут в экономику опять вмешалась политика. Розничные торговцы, сконцентрированные на самом большом рынке Никарагуа – Восточном рынке Манагуа, составляли чуть ли не треть экономически активного населения крупных городов. Во время народного восстания они поддержали сандинистов, и многие из них после июля 1979 года стали членами революционных массовых организаций, например, народной милиции. СФНО не решался активно применять декрет № 10, чтобы не ссориться с мелкими торговцами. Тем более что никакой альтернативной работы правите