Гонсалес (родился в Матагальпе в 1945 году) участвовал в борьбе против диктатуры с 1961 года в рядах консерваторов, был членом СФНО с 1972 года и воевал в колонне Помареса. По некоторым данным, он был даже заместителем легендарного Эль Данто. После победы революции Димас стал офицером Сандинистской народной армии, но уже с мая 1979 года готовился к переходу на нелегальное положение. Он якобы был убежден, что Помареса убрали сами сандинисты, и решил им отомстить. Но эта версия представляется полностью притянутой за уши, тем более что ее впоследствии распространяла гражданская жена Димаса Марина[904]. Интересно, что нападение на Килали сам Гонсалес объяснял не благородной местью за Помареса, а борьбой против организации кооперативов в деревне. В отряд Димаса вступило много крестьян, в чьих семьях были национальные гвардейцы, и они опасались возможных репрессий со стороны новой власти (Сомоса охотно брал в гвардию забитых и неграмотных индейцев из горных районов, а для тех это была при диктатуре единственная возможность выбиться в люди).
Новым элментом в тактике мильпистов было то, что Гонсалесу впервые удалось на время объединить для боевой операции несколько разрозненных групп мильпистов. Он был довольно харизматичной личностью, носил «революционную» бороду и называл всех своих бойцов «братишками». Силой Димаса и всех мильпистских отрядов было то, что они воевали вблизи своих деревень и опирались на поддержку родственников и друзей. По некоторым оценкам, у Димаса к концу 1979 года было 400-600 связных («корреос») и информаторов в районе действия его отряда.
В основном все бойцы Гонсалеса были индейцами (псевдоним Димас он взял в честь очень популярного в тех местах индейского вождя, противостоявшего испанским колонизаторам). Гонсалес умело разжигал их расовую неприязнь к «белым» и «образованным» чужакам из крупных городов.
Однако в атаке на Килали приняли участие не более 80 плохо вооруженных мильпистов[905]. В это же время мелкие группы других мильпистских командиров предприняли отвлекающие нападения на окрестные населенные пункты. Успех операции для «контрас» заключался в том, что им впервые удалось захватить оружие и боеприпасы.
На этот раз сандинисты оперативно задействовали против МИЛПАС регулярную армию и вертолеты. Димасу срочно пришлось разбить свой отряд на мелкие группы и отойти в горы. Один человек был направлен в Гондурас, чтобы установить контакт с бывшими национальными гвардейцами и попросить у них оружия и боеприпасов. Госбезопасность Ленина Серны смогла внедрить в окружение Димаса своих агентов, и 19 сентября 1980 года его группу блокировали в районе все того же Килали. Димас отстреливался, но был убит вместе с большинством своих бойцов, хотя некоторым все же удалось сбежать в Гондурас[906].
По другим данным, Димаса убил в августе 1981 года в пьяной драке один из его родственников – некий Эррера.
После смерти Гонсалеса его банда распалась и присоединилась к другим вооруженным группам. Теперь на арену вооруженной борьбы выдвинулся еще более оригинальный персонаж – Тигрильо, Дикий Кот. Нового лидера мильпистов прозвали так за характерную внешность – он был приземистым, бородатым и со злыми маленькими глазками.
Тигрильо был членом еще одного мощного семейного горного клана – Бальдивия. Вместе со своим братом (Димасом Тигрильо, не имевшим ничего общего с упомянутым выше собственно Димасом), он, как и Гонсалес, сначала воевал в колонне Помареса (Димас Тигрильо начинал на Южном фронте Пасторы). После победы революции оба брата стали офицерами сандинистской армии, но уже с мая 1979 года планировали мятеж. В феврале 1980 года, накопив оружие, Тигрильо с братом и несколькими сторонниками ушли в горы. В июле 1980 года они участвовали вместе с Димасом в нападении на Килали.
В конце 1980 года у Тигрильо, по его собственным данным, было примерно 80 бойцов, среди которых попадались и бывшие национальные гвардейцы[907]. Многие из них были членам кланов Бальдеано и Галеано и, следовательно, состояли друг с другом в родстве.
У мильпистов было мало современного оружия, в то время как «Легион 15 сентября» Бермудеса в конце 1980 года начал получать через аргентинцев деньги ЦРУ. Таким образом, обе контрреволюционные группы – крайне левая и крайне правая – нашли друг друга. У Тигрильо было много забитых бойцов-индейцев, готовых воевать просто ради самого процесса при условии хорошего питания и современного «модного» оружия[908]. У национальных гвардейцев имелось оружие, но не было бойцов.
В начале 1981 года примерно 60 человек из легиона Бермудеса отправились в Аргентину на курсы партизанской войны. Но ЦРУ понимало, что вооруженная никарагуанская оппозиция должна отличаться от национальной гвардии, попросту обуреваемой чувством мести по отношению к собственному населению. Бермудесу было дано указание срочно создать презентабельную политическую крышу для бывших гвардейцев из гражданских политиков, желательно не связанных с диктатурой Сомосы. Бермудес взял под козырек (его офицер связи из ЦРУ ценил бывшего полковника именно за покладистость и интеллигентный внешний вид, поскольку тот носил очки)[909]. 11 августа 1981 года в столице Гватемалы при содействии ЦРУ и аргентинцев была создана Никарагуанская демократическая сила (испанская аббревиатура ФДН) как объединение вооруженной антисандинистской оппозиции.
Интересно, что многие бывшие гвардейцы не желали в названии ничего «демократического» и хотели назвать свою организацию просто Никарагуанской национальной гвардией[910]. Но американцы сказали, что в этом случае они не дадут ни цента на заранее обреченное с политической точки зрения начинание.
Формально ФДН был результатом слияния Легиона 15 сентября и Демократического союза Никарагуа – эмигрантской группы, которую организовал бывший президент Строительной палаты Карденаль (участник заговора Салазара) после своей эмиграции в США в мае 1980 года. Но гражданские политики с самого начала были фиговым листком для Бермудеса, Лау и им подобных. Во главе ФДН стояла «гражданская хунта» из трех человек: Карденаль, Аристидес Санчес (друг Бермудеса, близко стоявший и к Сомосе) и Мариано Мендоса (бывший профсоюзный лидер).
Все учредительные документы ФДН были написаны и переведены на испанский язык сотрудниками ЦРУ. Штаб-квартира руководства ФДН расположилась в столице Гондураса Тегусигальпе в доме, снятом ЦРУ.
Теперь американская разведка уже могла не прятаться за спины аргентинцев и различного рода подставные фирмы. Еще в марте 1981 года, едва вступив на пост президента, Рейган издал секретный приказ о выделении никарагуанским «контрас» по линии ЦРУ 19,9 миллиона долларов.
На эти деньги люди Бермудеса построили рядом с никарагуанской границей тренировочный лагерь. Питались они теперь очень хорошо – наряду с надоевшими бобами появились мясо и спиртные напитки. «Легионерам» стали платить и твердое жалованье. Хотя штаб-квартира ФДН по указанию ЦРУ была переведена из Гватемалы на явку ЦРУ в Тегусигальпу, реальная штаб-квартира находилась в Майами.
Несмотря на «демократическую обложку», всем по-прежнему заправляли Бермудес и его начальник штаба Лау. К осени 1981 года у «контрас» было уже три лагеря на гондурасско-никарагуанской границе.
Не хватало только бойцов, и в конце 1981 года в одном из гондурасских баров Бермудеса познакомили с Тигрильо. Выпив пива, Тигрильо стал хвалиться, что в Никарагуа у него сотни сторонников, и Бермудес немедленно предложил хмельному партизану это доказать, взяв тщеславного Дикого Кота «на слабо». Бермудес предложил Тигрильо взаимовыгодную сделку – он приводит в Гондурас новых бойцов, которых вооружат и накормят, а самому Коту еще и выплатят за каждого рекрута деньги.
Бывшие национальные гвардейцы презирали Тигрильо, как и любого выходца из простого народа. При первом же появлении в лагере ФДН (который за непролазную грязь именовался «грязной дырой») гвардейцы потребовали у брата Тигрильо Димаса немедленно сбрить бороду, так как в настоящей армии носить ее не принято. Тот упирался, но два гвардейца просто пригнули его к земле и сбрили «партизанскую» бороду ножами. Тем самым Тигрильо ясно дали понять – кто платит, то и заказывает музыку.
Но за Кота ухватились аргентинцы и ЦРУ – имидж «крестьянского вождя» был гораздо более привлекательным для мировой общественности, чем, например, палача Лау или «уличного регулировщика» (как его называли сами же «контрас») Бермудеса.
Тигрильо регулярно ходил через границу в Никарагуа (причем во время первого похода он заблудился и два дня водил своих людей вокруг одной и той же горы, а потом «контрас» не научили его пользоваться компасом) и приводил в Гондурас многих рекрутов. Сначала это были родственники и родственники родственников, но потом жадный до денег Дикий Кот просто уводил из деревень парней под дулом автомата. Сомневающихся расстреливали, а их жен насиловали. Димас Тигрильо, оставшийся в Никарагуа, завел себе целый гарем, а когда две дочери фермера по фамилии Осорио не оценили его «ухаживаний», он просто убил их отца и трех его сыновей[911]. Окрестных крестьян Димас обложил рэкетом, который именовался «налогом на дело демократии».
За несколько недель своих рейдов Тигрильо пригнал в Гондурас 160 «идейных бойцов». К концу 1981 года «войска ФДН», по выражению директора ЦРУ Уильяма Кейси, состояли из «примерно 500 человек разного сброда». Но ЦРУ поставило себе честолюбивую задачу – превратить ФДН в самую большую партизанскую силу в истории Латинской Америки.
Бывшие гвардейцы вовсю издевались над бывшими крестьянами во время обучения. Тигрильо почти умолял их не роптать – ведь скоро они получат обещанное новое оружие, и тогда уже можно будет снова поиграть в самостоятельность. Самому Тигрильо аргентинцы подарили новехонький «браунинг», и теперь он чувствовал себя настоящим офицером.