[930]. Солдаты сожгли не только покинутые деревни, но и церкви и часть урожая на полях, чтобы он не достался контрреволюционерам.
Был введен особый режим посещений Москитии для иностранцев и жителей остальной части Никарагуа. Теперь требовалось получить предварительное разрешение МВД на поездку на атлантическое побережье.
Для переселенцев-мискито отстроили новый поселок и назвали его Тасба При, что в переводе с языка индейцев означало «свободная земля». Однако после переселения их собратьев в Гондурас ушли еще около 10 тысяч индейцев.
Правительство США немедленно обвинило сандинистов в геноциде коренного населения. В телевизионном шоу посол США при ООН Джин Киркпатрик говорила, что «примерно 250 тысяч мискито (столько индейцев вообще никогда не было в Никарагуа – прим. автора) жестоко репрессированы в концентрационных лагерях, которые построены на побережье Никарагуа, чтобы подавить их волю к сопротивлению». Другой участник дискуссии – министр иностранных дел Никарагуа и католический священник Мигель д'Эското ответил, что не знает, о какой стране говорит Киркпатрик.
ЦРУ распространило в СМИ фотографии, на которых солдаты СНА якобы сжигали трупы убитых ими индейцев. Правда, французская газета «Фигаро» выяснила, что на фото изображены сотрудники Красного Креста, действительно сжигавшие мертвые тела, но не индейцев, а жертв национальной гвардии Сомосы, погибших при жестоком подавлении восстания в 1978 году[931].
Фагот утверждал, что при переселении были убиты 3000 мискито, а тысячи пропали без вести. Но международные правозащитные организации (в том числе и американские) не смогли найти никакого подтверждения этим обвинениям. Следует отметить, что к массовым переселениям целых деревень в Гондурас прибегали и «контрас». В марте 1982 года люди Фагота насильно увели за границу целую общину сумо в составе 1600 жителей.
Один из сбежавших из лагеря «контрас» индейцев рассказывал о тактике «массовых мобилизаций» в «ряды борцов за свободу»: «Они говорили нам, что сначала надо окружить деревню и стрелять в воздух, чтобы люди испугались и покинули свои дома. Нельзя было упустить ни одного человека, поэтому нам приказывали делать это только по ночам»[932]. Как мы видим, жителей деревни захватывали врасплох спящими.
23 апреля 1983 года «контрас» силой увели в Гондурас 1500 индейцев из центра по восстановлению лесонасаждений Слималила. Нападение с применением минометов началось сразу же после 22:00, когда в центре обычно отключали электричество. «Контрас» принялись жечь дома и уничтожили цистерну с пресной водой. Бандиты кричали, чтобы все немедленно выходили на улицу. Свидетель нападения Хуан Бустильо Мендоса так описывал свои злоключения: «Спустя пятнадцать минут (после начала нападения) мы услышали шаги, которые приближались к нашему дому. Они три раза постучали в дверь. Я не открыл, и они взломали дверь, после чего в дом с фонарем вошли семь человек. Я находился дома вместе с женой, братом и девятилетней сестрой. Сестра начала плакать, и они приказали ей заткнуться. Моя мать спросила, как же она может заткнуться, ведь она же маленькая. Тогда они стали угрожать матери штыком и пригрозили, что убьют ее. Мать спросила, почему они делают такие вещи, если называют себя христианами. Они опять приказали ей заткнуться – в противном случае они немедленно убьют ее. Они сказали, что если убивают, то во имя бога, а не потому, что уж очень этого хотят. Потом они приказали нам выйти из дома, так как собирались его сжечь… Они приставили пистолет к ребрам моей матери и пригрозили убить ее, если я вздумаю убежать»[933].
Интересно, что, по всей видимости, 15-20 жителей деревни знали о нападении, так как были уже готовы к походу. Остальных погнали в Гондурас полураздетыми, не разрешив даже взять с собой одеяла, чтобы укрыться от холода ночью.
19 декабря 1983 года большой отряд «контрас» в составе примерно 500 человек захватил маленький городок Франсиа Сирпе на севере Москитии. Жители рассказывали, что бандиты ворвались, «стреляя, как бешеные, зажигательными пулями». Лусио Варгаса, 44-летнего работника здравоохранения и его жену и детей около 20 бандитов застигли дома. «Они приказали немедленно собираться, угрожая в противном случае расстрелять дом из пулеметов»[934]. Варгасу удалось сбежать и спрятаться в горах.
Сандинисты, напротив, приняли жесткие меры по наведению дисциплины в армии и милиции в Москитии и строго наказывали за грубость и насилие по отношению к местному населению. Предпринимались большие усилия по вовлечению в органы безопасности и армии коренного населения атлантического побережья, и уже к 1984 году 70 % рядов сотрудников госбезопасности составляли местные жители.
В ноябре – декабре 1982 года по мере роста активности вооруженной контрреволюции правительство Никарагуа провело еще два массовых переселения индейцев из районов, охваченных боями. Были выселены примерно 4 тысячи индейцев из восьми деревень[935]. Переселение объяснялось тем, что ряд приграничных районов объявили зоной чрезвычайного военного положения.
1 декабря 1983 года правительство официально признало переселение индейцев ошибкой и объявило всеобщую амнистию для мискито и сума, участвовавших в контрреволюционной деятельности.
Вооруженная контрреволюция в Никарагуа перешла в конце 1980 года к активным действиям по прямому приказу ЦРУ и на фоне стремительно ухудшавшихся еще при Картере никарагуанско-американских отношений.
Американцы осенью 1980 года нашли желанный повод ужесточить линию в отношении Манагуа. В сентябре, опираясь на некий анализ ЦРУ, Картер заявил, что Никарагуа активно помогает оружием левым сальвадорским повстанцам и тем самым нарушает условия предоставления кредита и помощи со стороны США в размере 75 миллионов долларов.
В Сальвадоре с 1980 года действительно бушевала гражданская война между правой реакционной хунтой и левыми повстанцами. Никарагуа публично заявляла о солидарности с борющимся сальвадорским народом, и в Манагуа была штаб-квартира сальвадорских партизан. С территории Никарагуа вещала и радиостанция повстанцев.
Однако причины гражданской войны в Сальвадоре были чисто внутренними и коренились в беспросветной нищете подавляющей части населения и чудовищных нарушениях прав человека – армия и организованные при помощи армейских офицеров «эскадроны смерти» убивали без всякого суда любого, кто осмеливался протестовать против сложившегося порядка вещей.
Сальвадорская армия, которой активно помогали США, имела в этом смысле «богатые традиции». Еще в 1932 году армейские части жестко подавили восстание крестьян, убив 30 тысяч человек. Эти события известны в сальвадорской истории как «резня» (La Matanza). Командующий сальвадорской армией полковник Видес Казанова в начале 80-х годов говорил, что страна сумела пережить гибель 30 тысяч крестьян в 1932 году, и обещал: «А сегодня вооруженные силы готовы убить 200 000-300 000, если это понадобится, чтобы предотвратить коммунистический переворот»[936]. И полковник явно держал слово. Только между октябрем 1979-го и январем 1984 года армия и «эскадроны смерти» убили в маленькой стране 40 тысяч мирных жителей, в том числе и архиепископа Сальвадора Оскара Арнульфо Ромеро. С особым цинизмом Ромеро был застрелен прямо во время воскресной мессы, через день после того, как обратился к армии и полиции со следующими словами: «Братья, вы же часть народа. Вы убиваете своих собственных братьев и сестер среди крестьян… Во имя господа и во имя страждущего населения… я умоляю вас, я прошу вас, я приказываю вам от имени бога: прекратите репрессии»[937].
В главной террористической реакционной организации ОРДЕН («Союз белых воинов») состояло до 50 тысяч человек, среди которых было много отставных военных и полицейских.
Как уже упоминалось, сальвадорские военные охотно брали на службу бывших национальных гвардейцев Сомосы, которые с удовольствием вернулись к любимому делу – убийству беззащитных граждан.
Для американских ястребов вроде Рейгана начавшееся сопротивление населения в Сальвадоре беззакониям военного режима было очередными происками русских и кубинцев и наглядным доказательством «теории домино». Вчера, мол, «пала» под натиском коммунистов Никарагуа – теперь на очереди Сальвадор.
Картер в преддверии выборов 1980 года не мог не учитывать общественного мнения страны, которое устами Рейгана требовало «остановить коммунистов» в Сальвадоре. Но проблема была в том, что никаких реальных доказательств поставки оружия из Никарагуа сальвадорским повстанцам просто не было. К тому же у Никарагуа не существовало ни сухопутной границы с Сальвадором, ни флота, способного перебрасывать оружие морем, а в заливе Фонсека (между Гондурасом, Никарагуа и Сальвадором) постоянно патрулировали американские военные корабли. В Гондурасе у власти тоже находился проамериканский режим, и вся граница с Никарагуа была наводнена гондурасской армией и лагерями «контрас». Наконец, и у самих сальвадорских повстанцев не удалось обнаружить и захватить никакого оружия советского производства.
Согласно внутреннему анализу ЦРУ, у партизан стрелкового оружия было и так достаточно – они отбивали или покупали его у армии, которую, в свою очередь, щедро снабжали США. Сразу же после начала партизанского движения американцы предоставили сальвадорскому режиму экстренную помощь в размере 5,7 миллиона долларов. А поставить Сальвадору вертолеты или ЗРК Никарагуа и сама была не в состоянии.
Зато США не считали себя в этом вопросе связанными какими-либо ограничениями. В 1981 году они предоставили антинародному режиму Сальвадора военную помощь на общую сумму в 25 миллионов долларов, а в 1982 году – на 65 миллионов (из 76, выделенных на все страны Центральной Америки)