В условиях фактической американской блокады Никарагуа не оставалось ничего иного, как обратиться за помощью к странам Варшавского договора, прежде всего СССР и ГДР. Фактически страна оказалась в том же положении, что и президент Египта Насер в 50-е годы: он сначала обратился за военной помощью против Израиля к США и, получив отказ, был вынужден искать поддержки в Москве.
Однако даже по данным ЦРУ советское оружие стало прибывать в Никарагуа в более или менее осязаемых объемах лишь в 1983 году – в ответ на начало полномасштабного наступления «контрас». В 1982 году в Никарагуа поступили только несколько установок РСЗО БМ-21, способных за один залп выпускать 40 реактивных снарядов.
Но главной советской помощью в 1982 году было развертывание в Чинандеге палаточного госпиталя для оказания помощи населению, пострадавшему от наводнения в северных районах страны. Среди врачей были и военные медики, но они занимались исключительно оказанием неотложной медицинской помощи[1012]. В 1985 году госпиталь торжественно отметил прием двухтысячной пациентки. Советские военные медики работали на износ, каждый день проводя хирургическую операцию (а то и несколько). Треть персонала в 1985 году переболела малярией.
Даже ЦРУ признавало в своих аналитических докладах, что в Никарагуа нет значительного количества советских военных советников, к тому же никто из них не участвовал в боевых действиях. В это же самое время Пентагон разрешил военным советникам США в Сальвадоре принимать непосредственное участие в боевых операциях против партизан.
По данным ЦРУ, в 1981-1982 годах СССР поставил в Никарагуа военных грузов в объеме 6000 метрических тонн. Однако большая часть этих тонн приходилась на устаревшие танки Т-55, которые Никарагуа к тому же закупила не в СССР, а в Алжире. Американские военные аналитики признавали, что Никарагуа не сможет использовать танки для нападения на Гондурас, так как обе страны разделяли река Коко, непроходимые горы и леса. В северных районах Никарагуа практически не было элементарных дорог с твердым покрытием.
Единственным коридором для танковой атаки могло быть узкое Панамериканское шоссе, где никарагуанские танки, растянутые в колонну, стали бы прекрасной мишенью для реактивных истребителей Гондураса. У Никарагуа современных боевых самолетов не было, и ВВС страны не смогли бы оказать своим танкам абсолютно никакой поддержки.
В целом солидарность СССР с Никарагуа в 1980-1981 годах носила в основном политический и моральный характер, что тоже было важно для никарагуанцев в условиях нараставшего грубого давления со стороны США.
В ноябре 1980 года Москву посетила никарагуанская экономическая делегация во главе с министром сельского хозяйства Хайме Уилоком. Вместе с Уилоком приехал министр планирования Хенри Руис (оба были членами Национального руководства СФНО), а также заместители министров промышленности и внешней торговли. Цель визита для советской стороны состояла главным образом в получении информации «из первых рук» о том, что происходит в Никарагуа.
В опубликованном (в том числе и для американцев) совместном коммюнике отмечалось: «С советской стороны была подтверждена солидарность с никарагуанской революцией, отмечена ведущая роль СФНО в проведении в жизнь общественных преобразований на благо трудового народа. Высказано пожелание народу Никарагуа новых успехов в развитии по пути демократии и социального прогресса». При этом было подчеркнуто неотъемлемое право никарагуанского народа самому, без какого-либо вмешательства или давления, извне решать судьбы своей страны, избирать путь социально-экономического развития. Никарагуанские представители выразили признательность за «интернационалистскую солидарность с народом Никарагуа»[1013].
Примечательно, что в коммюнике не было и слова о марксизме-ленинизме или социализме.
По мере наращивания американского давления на Никарагуа тон советско-никарагуанских отношений становился все доверительнее и сердечнее. В совместных документах после прихода к власти Рейгана четко зазвучала тема противодействия любому давлению на Никарагуа.
В поздравлении по случаю второй годовщины Сандинистской революции генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев и Председатель Совета Министров СССР Н. А. Тихонов отмечали: «Никарагуанский народ добился за короткий срок значительных успехов в реализации важных социально-экономических преобразований в интересах всех трудящихся, строительстве демократического общества, отстаивании завоеваний революции перед лицом усиливающихся угроз и провокаций империализма и реакции»[1014].
12-15 декабря 1981 года СССР посетил министр иностранных дел Никарагуа Мигель д'Эското, получивший новые заверения в поддержке со стороны СССР. Была подписана программа культурных и научных обменов на 1982-1983 годы.
Очень сердечным было поздравление Л. И Брежневу с 75-летием, которое советскому лидеру в декабре 1981 года от имени Национального руководства СФНО направил команданте Байардо Арсе: «…В этот день, 19 декабря, когда Вы переступаете рубеж трех четвертей века своей жизни, исполненной доблести и борьбы, мы хотим выразить уважение и восхищение, которые никарагуанский народ и бойцы сандинистского движения испытывают к Вам и советскому народу, постоянно проявляющему к нам чувство солидарности и дружбы»[1015].
Рефреном выступления главы делегации СФНО на XXVI съезде КПСС (который практически совпал по времени с инаугурацией Рейгана) команданте Карлоса Нуньеса (председателя госсовета Никарагуа) была «…уверенность в братской, революционной, солидарной поддержке стран социализма». «Центральной Америке, этой героической земле, которую грабят в течение многих десятилетий, грозит немало опасностей, – сказал Нуньес. – В рамках этого небольшого региона Никарагуа привлекает внимание наиболее агрессивных сил империализма, страна стала объектом милитаристской политики. Сегодня это – голодная блокада, завтра – вторжение. Осознавая эту реальность, мы рассчитываем на солидарность революционных, демократических, прогрессивных народов мира, мировой общественности, готовых крепить основы мира и прогресса, решительно выступить против любой формы интервенции»[1016].
Помимо антисоветской пропаганды ЦРУ организовывало утечки в СМИ о 12 тысячах кубинцев в Никарагуа. Правда, даже по данным американской разведки только 3 тысячи из них можно было отнести к военным советникам. Остальные строили дороги, учили детей и принимали больных. Но ЦРУ туманно рассуждало о неких «военных способностях» кубинских строителей», которые якобы в случае чего немедленно превратятся в обученных солдат и офицеров. Общественное мнение США подспудно готовили к тому, что «контрас» будут убивать и мирных кубинцев, так как те все равно ни что иное как потенциальные военнослужащие.
Раздувая шумиху насчет советского и кубинского военного присутствия в Никарагуа, американцы между тем делали все возможное, чтобы полностью заблокировать выделение Никарагуа кредитов и помощи по линии международных финансовых организаций. Точно такую же тактику США успешно использовали в 1970-1973 годах против правительства Сальвадора Альенде в Чили.
Был заблокирован кредит МБРР для закупки Никарагуа рыболовных судов вместо тех, которые национальные гвардейцы в 1979 году угнали в Гондурас и Сальвадор. Однако, несмотря на противодействие США, 14 января 1982 года МБРР одобрил кредит Никарагуа в размере 16 миллионов долларов для восстановления разрушенной в ходе гражданской войны инфраструктуры городов – уличного освещения, канализации, мостовых и т. д.[1017] Но в 1983 году поток кредитов по линии международных организаций прекратился практически полностью.
В это время аргентинцы на деньги ЦРУ в Гондурасе усиленно готовили специальные диверсионные группы «контрас» для вывода из строя важнейших экономических объектов Никарагуа – мостов, портов, дорог и важнейших заводов (в том числе и единственного нефтеперерабатывающего завода).
Подготовка продолжалась по 19 часов в сутки. Начинали аргентинцы (которые вели себя надменно, изображая выдающихся специалистов диверсионного дела, – реальная цена этой браваде со всей наглядностью проявилась во время позорного поражения аргентинской военной хунты в конфликте вокруг Фолклендских островов в марте – июне 1982 года) с часовой зарядки и гимнастики еще до рассвета. Затем «контрас» учили обращаться с компасом, читать карты и ориентироваться на местности. Будущие диверсанты отрабатывали скрытное передвижение на местности мелкими группами. Практические занятия сменялись теоретическими – «контрас» пичкали тактико-техническими характеристиками оружия и новейшей американской пластиковой взрывчатки С-4[1018], которую, как и все другое оснащение, предоставляло ЦРУ.
Тренировки продолжались и в темноте, когда «контрас» с измазанными сажей лицами отрабатывали ночное патрулирование. После двух недель ускоренной подготовки (ЦРУ торопило) аргентинцы сформировали две диверсионные группы. Каждому бойцу дали бельгийскую винтовку ФАЛ, длинный нож, американские пайки, заряды С-4 и детонаторы к ним. Боевой задачей, поставленной ЦРУ, было уничтожение лагеря строителей, которые строили дорогу от тихоокеанского побережья Никарагуа до золотых приисков в Москитии. Правительство Никарагуа закупило большую партию катков, грузовиков «фиат», запчастей и станков для ремонта техники. ЦРУ заверяло, что лагерь не охраняется.
По дороге нагруженные взрывчаткой боевики заблудились и прибыли на место с опозданием на неделю. Но затем все оказалось легко – единственный часовой был убит, «контрас» прикрепили заряды С-4 к дорожной технике, и она взлетела на воздух. Аргентинцы были