[1081]. Именно об этом открыто предупредил в свое время посланника госсекретаря Эндерса Байардо Арсе.
Братья Ортега, напротив, полагали, что наибольший урон американцам можно нанести именно в городских боях, тем более что поддержка СФНО сильна именно среди горожан. Если же отойти в горы, то население будет деморализовано. К тому же, в отличие от времен Сандино, американцы наверняка установят жесткую морскую блокаду Никарагуа, и партизанские части в горах будут отрезаны от любых видов снабжения. «Решающие битвы против сил вторжения разыграются в городах тихоокеанского побережья, а не в горах. При поддержке Советского Союза и Кубы мы строим армию, способную отразить вторжение. В горы мы уйдем, только если проиграем войну и потеряем власть, – и тогда опять станем партизанским движением, которое со временем будет ликвидировано. Сильнейшая наша социальная опора – горожане тихоокеанского побережья, а не жители гор. Наконец, технически невозможно взять в горы танки, орудия и самолеты, которые нам даст СССР. Мы должны превратить каждый город в братскую могилу для тысяч империалистов»[1082].
Следует признать, что в этом споре были, несомненно, правы братья Ортега. Ведь именно в городских боях американцам было бы труднее всего применить авиацию – свое главное преимущество.
Национальное руководство СФНО решило также несколько изменить тактику в пропагандистском противоборстве с США. До Гренады во время антиамериканских демонстраций в никарагуанских городах было принято сжигать флаги США. Братья Ортега предложили, чтобы вместо флагов сжигали чучело Рейгана, проводя четкую разницу между американским народом и президентом США, которого в этом самом народе очень многие не любили. Национальное руководство СФНО единогласно поддержало это предложение.
Сандинисты перешли в контрнаступление и на дипломатическом фронте. Никарагуа представила в октябре 1983 года четыре проекта договоров, призванных снизить напряженность в Центральной Америке, включая договор о ненападении между Никарагуа и США, Никарагуа и Гондурасом, а также многосторонний договор о недопущении любого иностранного вмешательства в гражданскую войну в Сальвадоре.
Госдепартамент США отверг все мирные инициативы Манагуа, но администрация Рейгана явно проигрывала пропагандистскую войну даже в самих США. 20 октября 1983 года палата представителей конгресса опять проголосовала за прекращение всех тайных операций против Никарагуа. Причем конгрессмен Майкл Барнс, только что вернувшийся из Никарагуа, фактически открыто назвал лживой версию, что «контрас» якобы нужны для того, чтобы побудить сандинистов сесть за стол переговоров с США. «Это миф, что тайные операции предназначены для того, чтобы принудить никарагуанцев занять место за столом для переговоров. Проблема в том, что никарагуанцы уже там. Никарагуа постоянно пытается начать переговоры с администрацией Рейгана. Не Никарагуа не хочет вести переговоры. Это мы не хотим. Никарагуа давно демонстрирует свою готовность учесть нашу заботу о безопасности при единственном условии – что мы тоже будем готовы учесть их заботу о безопасности. Есть только одна вещь, которая не является для никарагуанцев предметом переговоров, – это их революция. И здесь мы приближаемся к истинной цели тайных операций. Они предназначены для того, чтобы уничтожить никарагуанскую революцию»[1083].
Однако сенат, где господствовали республиканцы, 3 ноября 1983 года одобрил продолжение финансовой поддержки «контрас». Обеим платам пришлось образовать согласительную комиссию, и под давлением администрации конгресс все же решил выделить на «борцов за свободу» 24 миллиона долларов на срок до июня 1984 года.
Кларридж, по его собственным словам, понял, что продлить финансирование в 1984 году не удастся. Тем более что в октябре 1984 года в США должны были пройти президентские выборы, и шансы кандидата демократов Гэри Харта оценивались высоко. Для ЦРУ поражение Рейгана было бы равносильно катастрофе, и американская разведка начала подыскивать альтернативные источники финансирования «контрас».
Одной из возможностей была операция «Стадо слонов». Так сотрудники ЦРУ на своем жаргоне называли поставки «контрас» лишнего оружия из арсеналов Пентагона. Согласно американскому законодательству, если оружие или оснащение вооруженных сил США признавалось «избыточным», то это оружие теряло денежную стоимость, и его можно было «подарить» кому угодно. Таким образом «контрас» получили, например, самые современные приборы ночного видения стоимостью до 25 тысяч долларов каждый.
Были и другие варианты. По просьбе ЦРУ Пентагон попросил у Израиля оружие советского производства, захваченное при нападении на Ливан летом 1982 года. Израильтяне согласились и не задавали лишних вопросов[1084]. По словам Кларриджа, американцы получили от Тель-Авива «целую Организацию Объединенных Наций в смысле оружия». Правда, столь нужных американцам АК-47 было мало, зато «контрас» перепало несколько тысяч винтовок «маузер», которые производились для вермахта в Чехословакии в годы войны, шведские автоматы калибра 9 мм и несколько советских винтовок СКС. Передали израильтяне и несколько советских 120-миллиметровых минометов, которые не годились для маневренной войны, но были использованы «контрас» для обстрела никарагуанской территории из Гондураса.
Кларридж был возмущен, когда конгресс осудил и такие операции. В последний момент из-за опасений взрыва возмущения на Капитолийском холме Пентагон все же решил не передавать «контрас» оружие из арсеналов национальной гвардии некоторых американских штатов.
После Гренады американцы снова бросили крупные силы ФДН в наступление. Цель была прежней – отбить и удержать хотя бы небольшую часть никарагуанской территории. На этот раз ЦРУ сделало ставку на бывшего капитана элитных частей национальной гвардии (Школа пехотной подготовки) Уго Вильягру. После падения Сомосы Вильягра успел отсидеть в костариканской тюрьме за вооруженное нападение на радиостанцию. В конце 1983 года именно Вильягра как «свежее лицо» должен был стать фактически главным полевым командиром «контрас» в Никарагуа. ЦРУ сняло для Вильягры специальный дом, где был оборудован штаб со всеми средствами коммуникации. После «освобождения» части никарагуанской территории этот штаб предполагалось немедленно перебросить через границу.
Но к схватке готовились и сандинисты. Именно после Гренады они стали раздавать населению автоматы. Были резко ускорены темпы проведения аграрной реформы, причем теперь помимо кооперативов землю получали и крестьяне-частники. Обычно вместе с собственной землей они получали автомат или винтовку для ее защиты. Теперь каждый город, каждое предприятие было опорным пунктом, и Пантасма уже не могла повториться.
В декабре 1983 года Вильягра бросил главные силы ФДН на населенный пункт Ванблан прямо рядом с границей. Другие тактические группировки «контрас» атаковали Сан-Хосе-де-Бокай, Эль-Куа, Ла-Вихию и Килали. Но ни в одном случае им не удалось сломить оборону милиции и пограничников – все атаки контрреволюционеров были успешно отбиты[1085].
Тогда главный куратор «контрас» в Гондурасе Раймонд Доти решил полностью заменить командование ФДН, избавившись от Бермудеса, его заместителя Санчеса и палача Лау. Было понятно, что погрязшие в коррупции, разврате и заказных убийствах лидеры «контрас» не могли мотивировать своих бойцов на сколь-нибудь успешные действия. Однако Бермудес пожаловался на Доти прямо в Лэнгли, и его оставили в покое. Зато главного претендента на кресло главкома – Вильягру – отправили в Майами и посоветовали держать язык за зубами.
Никарагуа ответила на Гренаду и очередное наступление «контрас» самым неблагоприятным для американцев способом. В стране была смягчена цензура печати, несколько сотен кубинских специалистов были отправлены домой. 4 декабря 1983 года провозгласлили общую амнистию для всех «контрас», за исключением бывших офицеров национальной гвардии. Амнистированным обещали землю по закону об аграрной реформе. Если же покинутые бывшими контрреволюционерами земли уже успели передать другим людям, правительство было готово выплатить денежную компенсацию.
Уже через 10 дней после амнистии более сотни крестьян вернулись из Гондураса и были поселены вблизи Окоталя и Эстели.
31 января 1984 года последовал самый страшный удар для американцев и их марионеток среди никарагуанской легальной оппозиции – было объявлено о проведении парламентских и президентских выборов. Это лишало администрацию Рейгана весомого аргумента – теперь было сложно выставить сандинистов сторонниками тоталитаризма. США решили сорвать выборы. Сделать это планировалось выдвижением заранее неприемлемых условий для участия в выборах буржуазной оппозиции. Предполагалось, что сандинисты отвергнут эти условия, в ответ на что буржуазные партии станут бойкотировать выборы, и их можно будет раскритиковать как «нелегитимные».
Буржуазная оппозиция в 1982-1983 годах уже перестала скрывать свои тесные отношения с Вашингтоном. КОСЕП и буржуазные политические партии приглашали на свои заседания американских дипломатов и сами активно посещали посольство США в Манагуа. В 1981 году по указке американцев был образован легальный оппозиционный политический блок правых сил – Демократическое координационное движение, или, как его кратко называли по-испански, «Координадора». Заметим, что левые силы в Сальвадоре, Гватемале или Гондурасе не могли и мечтать о какой-либо легальной деятельности.
В марте 1982 года (когда «контрас» впервые перешли к активным боевым действиям) «Координадора» фактически предъявила сандинистам ультиматум, содержащий требования, при выполнении которых правые были согласны участвовать в политической жизни страны. Среди них было немедленное заключение договора о ненападении с США и аналогичных договоров с центральноамериканскими странами, прекращение всеми странами поддержки повстанческих движений в регионе и возобновление американской экономической помощи Никарагуа. Ничего неприемлемого для сандинистов в этом не было – Манагуа уже давно предлагала Вашингтону нормализовать отношения.