Помимо боевых вертолетов МИ-24 СССР поставил в 1984 году в Никарагуа джипы и грузовики, радиоэлектронное оборудование для перехвата воздушных целей, а также вертолеты МИ-8.
В Никарагуа, по данным ЦРУ, на начало 1985 года работали 50–70 советских военных советников, в основном в генеральном штабе СНА и на обслуживании вертолетного парка. Следует подчеркнуть, что, в отличие от американских военных советников в Сальвадоре (конгресс ограничил их количество 55, но на самом деле их было больше), советские военнослужащие не участвовали в боевых действиях.
Еще в 1981 году СССР обещал поставить Никарагуа устаревшие к тому времени истребители МИГ-21. Однако США предупредили публично, что не допустят появления этих самолетов в Никарагуа и немедленно уничтожат их с воздуха. Конечно, позиция американцев была грубейшим нарушением международного права, тем более что у Сальвадора и Гондураса имелось несколько десятков реактивных истребителей американского производства. Но Москва не стала обострять отношения с Вашингтоном, и МИГи в Никарагуа так и не появились.
В 1985 году в ВВС Никарагуа был 31 легкий самолет. Все эти машины, в основном американского и израильского производства, были турбовинтовыми и устарели морально и физически. В 1982 году Ливия подарила Никарагуа шесть легких тренировочных итальянских самолетов SF 260 ML/W (максимальная скорость 347 км в час, вес пустого самолета 755 килограммов).
Для сравнения, в ВВС Гондураса (второй по бедности стране в Латинской Америке после Гаити) было до 50 сверхзуковых истребителей и истребителей-бомбардировщиков и 48 тренировочных самолетов. У Сальвадора на вооружении находилось 53 сверхзвуковых истребителя и истребителя-бомбардировщика и 64 других самолета[1174].
Эти цифры показывают весь цинизм утверждений администрации Рейгана о «милитаризации» Никарагуа и ее «опасности» для соседей.
Точно так же обстояло дело и по всем другим видам боевой техники, за исключением танков и БТР, где у Никарагуа было примущество над соседями. Но эти танки (Т-55) были устаревшими и не могли участвовать в нападении на Сальвадор (у этой страны с Никарагуа не было сухопутной границы) или на Гондурас в условиях бераздельного господства в воздухе гондурасской и сальвадорской авиации.
Американская разведка была вынуждена признать в секретном докладе от 8 марта 1985 года, что никакой реальной военной опасности от Никарагуа для соседей не исходит. «Самая главная непосредственная угроза, которую Никарагуа представляет для своих соседей наращиванием вооружений, заключается в ее способности поддерживать левые повстанческие группы из-за сильного щита обычных вооружений. Однако растущие наступательные способности Никарагуа также представляют потенциальную угрозу для непосредственных соседей. Хотя вероятность концентрированной никарагуанской атаки против своих соседей очень небольшая ввиду боязни американского ответного удара, наращивание (военной мощи Никарагуа) имеет важное писхологическое значение для отношений между странами региона»[1175]. В этом пассаже ясно проглядывает желание американской разведки совместить реальное положение дел (отсутствие угрозы со стороны Никарагуа для соседей) с желанием угодить Рейгану и порассуждать хотя бы о «психологической опасности» со стороны сандинистов.
Реальная же угроза для мира в Центральной Америке была в другом, и это признавала в своем докладе американская разведка: «…Сандинисты могут не устоять перед соблазном усилить свои атаки против баз „контрас“ в Гондурасе, например, с помощью боевых вертолетов. Манагуа может прийти к мнению, что Гондурас окажется не в состоянии протестовать против таких атак без признания факта присутствия на его территории крупных сил повстанцев»[1176].
Забегая вперед, скажем, что прогноз ЦРУ оказался верным. Но ведь разрядить ситуацию в регионе можно было очень просто – прекращением всякой поддержки Гондурасом и США вооруженной никарагуанской контрреволюции.
В октябре 1984 года СССР передал сандинистам оружие, которое немедленно изменило весь характер войны против «контрас», – на болгарском корабле «Христо Ботев» в Никарагуа прибыли четыре ударных вертолета МИ-24 (экспортная модификация МИ-25), прекрасно зарекомендовавших себя в борьбе против спонсируемых США и Китаем душманов в Афганистане. Современный (принят на вооружение в Советской армии в 1976 году) хорошо бронированный МИ-24 нес грозное ракетно-пушечное вооружение. Высокая скорость позволяла вертолетам даже перехватывать легкие транспортные самолеты «контрас». МИ-24 был единственным вертолетом в мире, совмещавшим функции ударного и транспортного, что было особенно ценно для Никарагуа с ее плохими дорогами. Всего никарагуанская армия со временем получила 12 машин.
ЦРУ оценило объем советской военной помощи Никарагуа в 1979–1984 годах в 500 миллионов долларов, что было просто мизерной цифрой по сравнению с военной помощью США Гондурасу и Сальвадору. В 1980–1984 годах США предоставили своим союзникам в Центральной Америки военную помощь в объеме 2,3 миллиарда долларов[1177]. Если же добавить сюда военные объекты, построенные во время различных маневров, присутствие военных советников, помощь, предоставленную на экономические нужды, но реально потраченную на вооруженные силы стран-сателлитов, то получится астрономическая цифра 9,5 миллиарда долларов.
Другие социалистические страны также помогали Никарагуа по мере сил. Кубинцы строили современный и самый крупный в мире завод по производству сахара TIMAL. Он был энергетически независимым благодаря большому искусственному озеру площадью 12 квадратных километров. С помощью забетонированных каналов вода с озера подавалась на разветвленную ирригационную систему плантаций сахарного тростника. Сахарный тростник планировалось убирать только машинами, а биомассу использовать для производства энергии – это был один из первых крупных биоэнергетических проектов в мире.
Также кубинские строители сооружали шоссейные и железные дороги, в том числе и те, которые впервые в истории Никарагуа должны были связать тихоокеанское побережье страны с Москитией (от Матагальпы до Пуэрто-Кабесаса). Кубинцы помогали строить и стратегически важную железую дорогу от Коринто через Манагуа до Эль-Блуффа на Атлантике. Именно этому строительству всячески пытались помешать диверсанты ЦРУ и «контрас».
ЦРУ считало, что на начало 1985 года в Никарагуа работали 6000–7500 кубинцев, в том числе 2000 строителей, 1000–1500 советников в различных министерствах и других гражданских госорганах, 300 врачей. 1500 учителей были в конце 1984 года отозваны на родину с целью плановой ротации.
По оценкам ЦРУ, в Никарагуа было 2000–2500 кубинских военных советников, в числе прочих и тех, кто участвовал в боевых действиях в Анголе. Кубинцы были прикомандированы к генеральному штабу СНА, к штабам всех 15 бригад и многих батальонов регулярной армии. ЦРУ отмечало, что кубинцы участвуют и в боевых операциях (в отличие от советских военных советников). Американцы полагали также, что кубинские пилоты летают на МИ-8 во время боевых операций.
По данным «контрас» (явно сильно завышенным), в 1984 году в боях в Никарагуа были убиты 50 кубинцев.
Куба поставляла в Никарагуа в виде помощи основную массу легкого стрелкового оружия, боеприпасов и ручных гранатометов, а также патрульные катера.
ЦРУ отмечало, что из европейских социалистических стран наибольшую помощь Никарагуа оказывает Болгария. Там обучались летать на МИГ-21 никарагуанские пилоты. В 1984 году, по оценкам американской разведки, болгарская военная помощь утроилась по сравнению с 1983-м. Именно из Болгарии были получены первые вертолеты МИ-24, а также танки Т-55, плавающие танки ПТ-76, бронетранспортеры БТР-60, БТР-152, БРДМ-2, зенитные 57-миллиметровые пушки с радарными установками.
Болгары работали над углублением атлантического порта Эль-Блуфф. Примерно 200 болгарских советников трудились в экономических министерствах, прежде всего, в министерстве планирования. Проект по углублению порта Эль-Блуфф стоимостью до 125 миллионов долларов болгары осуществляли вместе с голландцами, причем Болгария предоставила кредит в размере 40 миллионов долларов. В 1987 году после завершения работ порт должен был принимать суда водоизмещением до 35 тысяч дедвейт. Этот проект был крайне важным для никарагуанской экономики, так как большие суда мог принимать только порт Коринто на тихоокеанском побережье. В остальных гаванях корабли океанского типа не могли прямо пришвартоваться к пирсам (ввиду малой глубины), поэтому грузы с кораблей приходилось перевозить на берег баржами и лихтерами.
Именно поэтому диверсанты из ЦРУ так стремились вывести Коринто из строя и помешать углублению порта Эль-Блуфф. Как уже упоминалось, на американской мине подорвалось голландское судно-землечерпалка, прибывшее в Никарагуа для работ в Эль-Блуффе.
Примечательно, что болгарская военная помощь так обеспокоила американцев, что те в декабре 1984 года потребовали у Софии прекратить поставки тяжелого вооружения в Никарагуа и, по данным ЦРУ, добились соответсвующего обещания.
Польша поставляла в Никарагуа легкие самолеты для сельского хозяйства, ЧССР – строительные машины, грузовики, оборудование для предприятий кожевенно-обувной промышленности. ЦРУ считало, что, «несомненно», именно Москва «побудила» и Прагу, и Варшаву резко увеличить помощь Никарагуа в 1984 году.
Товарооборот Никарагуа с ГДР достиг в 1984 году 252 миллионов марок ГДР (в 1980-м он составлял 77,6 миллиона марок).
По оценкам ЦРУ, Восточная Германия в области военной помощи «не выделялась» и не поставляла в Никарагуа боевое оружие: в 1984 году из ГДР поступили грузовики и средства связи[1178]. В Никарагуа работали, по данным ЦРУ, 60–70 военных советников из ГДР, в основном в органах безопасности и при обслуживании средств связи. Немцы помогали обслуживать аэропорт в Эстели.