Другим посредником Норта в его незаконных делах был уже упоминавшийся выше миллионер Джон Халл, с 60-х годов проживавший в Коста-Рике и разводивший там скот. На ранчо Халла (1500 акров в северной Коста-Рике) ЦРУ устроило взлетные полосы для снабжения «южного фронта» «контрас». Халл снял для «контрас» явочную квартиру в столице Коста-Рики Сан-Хосе. Резидент ЦРУ в Коста-Рике Джо Фернандес считал Халла своего рода посредником в контактах между властями США и «южными контрас». Пастора же предполагал, что именно Халл по заданию ЦРУ организовал на него покушение в Ла-Пенке.
Как и в случае с Оуэном, Норт попытался облагодетельствовать Халла за государственный счет. Он выбил для миллионера кредит в 375 тысяч долларов у государственной американской корпорации по зарубежным частным инвестициям (Overseas Private Investment Corporation) – якобы на налаживание производства тачек и топорищ из костариканских сортов дерева. Никаких топорищ в исполнении Халла мир так и не увидел, но Норт, тем не менее (правда, на сей раз безуспешно), пытался в 1986 году организовать своему компаньону по «проекту контрас» еще один кредит на 400 тысяч долларов[1215].
Помимо спонсорской помощи из различных диктаторских и антикоммунистических стран, обеспеченной стараниями Норта, у «контрас» имелся и собственный источник финансирования, о котором были прекрасно осведомлены и их кураторы из ЦРУ, и сам Норт. Речь идет о масштабной контрабанде ко каина в США, которой «контрас» занимались с первых дней свержения Сомосы (а по некоторым данным, даже раньше).
Если в 60-е годы Америка «подсела» на «демократическую» (по цене) марихуану, то до 70-х годов кокаин оставался наркотиком избранных. Полиция практически никогда с ним не сталкивалась, так как на улицах этот «гламурный наркотик» продавали очень редко. Им баловались всякого рода знаменитости типа голливудских звезд. Унция кокаина стоила в США 2500 долларов, и, если человек нюхал этот порошок, то это было одним из символов высокого социального статуса, принадлежности к клубу хозяев жизни. Даже многие ученые и уж тем более светские журналы фактически рекламировали кокаин, от которого якобы не было, в отличие от алкоголя, головной боли и который, мол, не вызывал привыкания организма.
На слушаниях в конгрессе США по кокаину в июле 1979 года глава американского Федерального ведомства по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Administration, DEA) Питер Бенсиджер шокировал конгрессменов, когда достал из кармана маленький пакетик кокаина и объявил, что он стоит 800 тысяч долларов[1216].
Первоначально кокаин в США поступал из Перу, Боливии и Эквадора. Центром его сбыта в Америке был Майами, а основными наркодилерами – кубинские эмигранты. Администрация Картера разработала так называемую андскую стратегию – американцы пытались побудить власти андских стран с помощью экономических и политических стимулов и мер давления заставлять местных крестьян сокращать насаждения коки. Никакого успеха эта стратегия не имела, хотя США проводят ее по сей день.
В 1976-1979 годах группа колумбийских наркодилеров во главе с Пабло Эскобаром, Хорхе Очоа и Карлосом Ледером начала кровавую войну против кубинских гангстеров во Флориде, чтобы захватить в свои руки американский рынок кокаина. На улицах Майами соперничающие члены наркогруппировок убивали друг друга десятками. Колумбийцы победили и решили наладить в США разветвленную сеть сбыта кокаина различной степени обработки, чтобы сделать «гламурный» наркотик доступным для большинства населения. В Майами, где большинство жителей благодаря кубинским эмигрантам говорили на испанском языке или хотя бы понимали его, наркокурьерам из Колумбии было легко затеряться. Ледер купил один из Каймановых островов, где самолеты из Южной Америки могли дополнительно заправляться и выжидать паузу перед транспортировкой наркотиков в США.
Майами стал центром и никарагуанской сомосовской эмиграции после июля 1979 года, и вскоре интересы колумбийских наркобаронов, ЦРУ и никарагуанских «борцов за свободу» пересеклись. «Контрас» (даже еще до того, как получили это название) поняли, что с помощью ЦРУ можно организовать безопасный канал доставки кокаина в США, а прибыль от продажи этого зелья направлять на борьбу с сандинистами.
«Наркокоролем» (эпитет, использовавшийся и ЦРУ, и ФБР) «контрас» стал Норвин Менесес[1217], известный под кличкой Падрино («крестный отец») и занимавшийся наркотрафиком еще до того, как на свет появились печально знаменитые колумбийские наркокартели. При Сомосе Менесес принадлежал к очень влиятельному в Никарагуа клану, естественно, тесно связанному с главным хозяином страны – национальной гвардией диктатора.
В 70-е годы самолет с кокаином из Колумбии совершил вынужденную посадку в Никарагуа. Полицией Манагуа[1218] в то время командовал брат Норвина Менесеса полковник Эдмундо (Сомоса звал его Мундо, от испанского слова «mundo» – «мир») Менесес. Он разрешил пилотам улететь обратно, но груз остался в виде «вещественного доказательства». Так Норвин совершил свою первую крупную сделку на рынке наркотиков. Еще один брат Норвина Менесеса, Фермин был генералом национальной гвардии и командовал ее гарнизоном в важном городе Масайя.
Национальная гвардия при Сомосе практически открыто «крышевала» весь легальный и нелегальный бизнес – от проституции до наркоторговли. Даже никарагуанские епископы выразили публичное возмущение тем, что «азартные игры, алкоголизм, наркотики, проституция и другие пороки процветают и приносят прибыль под защитой тех, кто обязан с ними бороться»[1219].
ФБР имело досье на Норвина Менесеса еще с 1968 года, когда он подозревался в убийстве денежного менялы в Никарагуа и правительство страны просило США поискать его на их территории. Но с такими братьями «король никарагуанского наркотрафика» мог ничего не бояться и вел жизнь богатого и утомленного роскошью плейбоя. Его страстью были хорошие костюмы, шикарные машины и привлекательные эффектные женщины. Норвин занимался, по данным ФБР, контрабандой в Никарагуа видеомагнитофонов, глушителей для оружия и самого оружия. Деньги он потом менял на наркотики, которые тоже сбывал с немалой прибылью. В 1979 году ФБР внесло Норвина Менесеса в специальный черный список из самых матерых преступников (top thief) и проинформировало об этом иммиграционные власти США, чтобы Менесес был немедленно задержан, если попытается пересечь американскую границу. Однако ни тогда, ни после власти США почему-то не мешали Менесесу свободно въезжать и выезжать в США и спокойно покупать в Америке недвижимость и машины на свое имя.
Эдмундо Менесес тем временем делал при Сомосе карьеру и проходил спецподготовку в зоне Панамского канала («Школа Америк»), где американцы учили его приемам психологической войны и борьбы с партизанами. Менесес оказался способным учеником – под его командованием части национальной гвардии в 1967 году зверски подавили вооруженное выступление сандинистов в горах Панкасана.
Между тем в 1977 году Норвина Менесеса арестовали в Никарагуа по подозрению в убийстве (к которому были причастны и братья-генералы), что очень расстроило Сомосу. Говорят, именно из-за этого у диктатора случился инфаркт, стоивший бы ему жизни, если бы не усилия медиков Майами. Эдмундо Менесеса отправили послом в дружественную Сомосе Гватемалу. Но 16 сентября 1978 года он был убит там левыми повстанцами из Народной партизанской армии в знак солидарности с борьбой сандинистов против диктатуры. Сомоса произнес на могиле Менесеса прочувствованную речь, назвав его «мучеником в борьбе против мирового коммунизма»[1220].
Норвин Менесес не стал дожидаться, когда он разделит участь брата, и бежал из Никарагуа еще в начале июня 1979 года. Сначала он жил в Коста-Рике, где владел шестью ранчо, а затем перебрался в США, где без всяких проблем получил политическое убежище. ФБР его почему-то не трогало. У Менесеса были дома во Флориде и в Алабаме, но большую часть времени он проводил в Сан-Франциско, имел там бизнес и вскоре организовал комитет поддержки ФДН. Там же Менесес и начал активно сбывать кокаин, направляя почти все вырученные деньги Бермудесу в Гондурас.
Норвин Менесес лично знал Бермудеса и был связан самыми тесными узами дружбы и совместного наркобизнеса с «серым кардиналом» ФДН Аристидесом Санчесом. Брат Санчеса Троило был давним другом и собутыльником Норвина Менесеса. С ЦРУ Троило был связан еще с 60-х годов, когда участвовал в качестве пилота в неудавшейся операции ЦРУ по высадке в бухте Свиней на Кубе в апреле 1961 года.
Фактически Аристидес Санчес и его братья отвечали за закупку снаряжения для ФДН и за связи с комитетами поддержки «контрас» в США. Сам Менесес говорил позднее: «Я имел дело напрямую с Бермудесом и по мелочам – с его помощником. Я также работал с Аристидесом Санчесом, который был моим хорошим другом»[1221].
ФБР не трогало Норвина Менесеса потому, что у него появился новый хозяин – ЦРУ. Менесес учил оперативников ЦРУ скрытно пересекать границы Никарагуа – в этом деле он был прекрасным специалистом. Менесес хвалился, что американские должностные лица охраняют его персону во время всех зарубежных поездок.
В Коста-Рике Менесес вел наркобизнес с лидером никарагуанской антиправительственной группировки ФАРН (Революционные никарагуанские вооруженные силы) Фернандо Чаморро (кличка Эль Негро). Сначала ФАРН подчинялась Бермудесу, затем вошла в АРДЕ Пасторы, а после того как «команданте ноль» в 1984 году рассорился с ЦРУ, снова вернулась под крышу гондурасских «контрас». Костариканские «контрас» вне зависимости от своей текущей официальной политической ориентации активно поставляли в США кокаин, и н