Госсекретарь Шульц в своем выступлении в Сан-Франциско стращал конгрессменов: «Те, кто хочет отрезать этих борцов за свободу от остального демократического мира, в реальности обрекают Никарагуа на бесконечный мрак коммунистической тирании. И они ведут США по крайне опасному пути».
1 марта 1985 года Рейган дошел в своем цинизме до предела, патетически продекларировав, что «контрас» «являются моральным эквивалентом» «Отцов-Основателей» Америки и «храбрых мужчин и женщин французского Сопротивления»[1245]. Это заявление было специально приурочено к «миролюбивой декларации» «контрас» в Сан-Хосе.
Все эти и многие другие пиаровские ходы осуществлялись по составленному Нортом 22 марта плану обработки мирового и американского общественного мнения перед ключевым голосованием в конгрессе. Среди пунктов этого плана были, например, следующие:
– «поручить разведывательным службам США найти, обработать и подготовить для запуска в прессу данные о сандинистских военных акциях, нарушающих Женевские конвенции/гражданские нормы ведения войны. Ответственные – СНБ (Норт, Реймонд)»;
– «попросить Збигнева Бжезинского написать геополитический документ, который подчеркнул бы геополитические последствия коммунистического доминирования в Никарагуа (документ должен быть подготовлен к 20 марта). Ответственные – СНБ (Менгес)»;
– «подготовить документ о вовлечении Никарагуа в торговлю наркотиками. Ответственные – министерство юстиции (Маллен)»;
– «организовать турне с выступлениями по США для Педро Хоакина Чаморро (главный редактор „Ла Пренсы“ – прим. автора) (25 марта – 3 апреля). Ответственные – госдепартамент/ Офис публичной дипломатии (Райх)»;
– «подготовка и распространение хронологии „Ла Пренсы“ о притеснениях (оппозиции) со стороны СФНО. Ответственные – госдепартамент/ Офис публичной дипломатии (Райх)»;
– «ААА (Адольфо Калеро, Альфосо Робело и Артуро Крус – „политические“ лидеры „контрас“) должны быть доступными для вашингтонской прессы. Ответственные – госдепартамент/ Офис публичной дипломатии (Гомес)»[1246].
В том случае, если все эти шаги не возымеют действия и конгресс не возобновит финансирование «контрас», Норт предлагал президенту обратиться к гражданам с просьбой жертвовать на дело «никарагуанского сопротивления» в специальный фонд.
Еще одним вариантом было предложить конгрессу выделить деньги «контрас» на «гуманитарные цели», якобы исключавшие приобретение оружия. Норт и ЦРУ прекрасно понимали, что никто не будет серьезно контролировать расходование этих средств.
В апреле 1985 года администрация Рейгана направила в конгресс секретный меморандум, в котором предупреждала, что прекращение финансирования «контрас» обойдется бюджету США гораздо дороже. Придется резко увеличить военную и экономическую помощь союзникам США в Центральной Америке (с 1,2 до 4–5 миллиардов долларов), ввести экономическое эмбарго против Никарагуа и даже, возможно, применить вооруженные силы США, что «реалистически следует признать возможным вариантом», учитывая американские ставки в регионе, «если провалятся политические альтернативы»[1247].
Примечательно, что если Маккфарлейн и госдепартамент критиковали за закрытыми дверями американских военных за «излишнюю робость» в Центральной Америке, то сами военные отнюдь не горели желание повоевать с сандинистами. Они прекрасно понимали, что второй Гренады не получится. Объединенный комитет начальников штабов (высший орган военного управления в США) подготовил секретный анализ возможного военного вторжения в Никарагуа. Военные пришли к выводу, что придется задействовать 125 тысяч солдат и офицеров, а потери лишь в первые несколько дней составят от 3 до 4 тысяч убитых. Начальник штаба сухопутных сил США генерал Эдвард Майер говорил позднее: «Гражданские в государственном департаменте всегда были более расположены применить силу, чем военные. Военные знают, что если уж война начинается, ее трудно закончить»[1248].
Сторонники администрации в сенате из обеих политических партий (демократы и республиканцы) предложили создать специальный счет, чтобы гарантировать распределение «помощи» «контрас» только в «гуманитарных» целях. Члены палаты представителей Барнс и Гамильтон предложили, чтобы 10 миллионов долларов для «никарагуанских беженцев» распределял Красный Крест, а 4 миллиона – Высокий комиссар ООН по делам беженцев.
Но Рейгана все эти варианты не устроили – ни ему, ни Кейси, ни Норту какой-либо международный контроль за распределением денег был не нужен. 20 апреля 1985 года в радиообращении Рейган назвал все эти планы «позорной капитуляцией», которая ускорит «консолидацию Никарагуа как коммунистическо-террористического арсенала»[1249]. Рейган пошел ва-банк и проиграл. 23 апреля 1985 года сенат одобрил выделение 14 миллионов долларов в качестве «гуманитарной помощи» неким «никарагуанским беженцам» при условии устного обещания Рейгана не использовать эти средства на военные цели. Но палата представителей отвергла этот законопроект, а потом проголосовала и против предложенного Барнсом и Гамильтоном компромисса.
Такое поражение не смутило консерваторов в конгрессе, которые немедленно стали готовить новый законопроект в пользу никарагуанских «контрас». Нужен был лишь очередной антиникарагуанский медийный предлог. Администрация не нашла ничего лучше, как придраться к давно запланированному международному визиту Даниэля Ортеги, который собирался посетить СССР, еще четыре социалистические и семь капиталистических европейских стран.
Ортега и ранее бывал в Москве, но эту его поездку администрация Рейгана и американские СМИ, по словам посла Никарагуа при ООН Карлоса Туннермана, попытались изобразить «смертным грехом»[1250]. Напрасно и сам Ортега, и министр иностранных дел Никарагуа Мигель д’Эското убеждали американских журналистов и парламентариев, что визит давно запланирован и служит, прежде всего, целям налаживания экономического сотрудничества Никарагуа с европейскими странами. Ведь из-за действий США Мексика прекратила поставки нефти, и Ортега хотел подтвердить обязательства СССР по продаже Никарагуа «черного золота».
Но Рейгана все эти оправдания сандинистов (хотя оправдываться им, собственно, было не в чем) мало интересовали. 1 мая 1985 года он провозгласил «национальное чрезвычайное положение» и, ссылаясь на визит Ортеги в СССР, объявил о введении экономического эмбарго против Никарагуа. Эта странаде «представляет собой необычную и экстраординарную угрозу национальной безопасности и внешней политике Соединенных Штатов».
С внешнеполитической точки зрения эмбарго оказалось полным провалом – его осудили все международные организации, к нему не присоединилась ни одна страна.
С экономической точки зрения Никарагуа тоже особо не пострадала – сандинисты давно готовились к подобному развитию событий и активно развивали отношения с другими странами, как с социалистическими, так и с капиталистическими. Ведь, например, еще в 1983 году американцы фактически прекратили закупать по заранее установленной импортной квоте никарагуанский сахар (с этого же ранее начиналась экономическая блокада Кубы, а никарагуанцы кубинский опыт внимательно изучали).
Министр внешней торговли Никарагуа Алехандро Мартинес позднее писал, что его министерство начало готовиться к экономической блокаде в 1981 году, сразу же, как только Рейган пришел к власти[1251]. Во многих странах (например, в Испании, Панаме и в тех же США) были созданы в форме местных юридических лиц никарагуанские государственные внешнеторговые фирмы и открыты банковские счета, которые американцы не смогли бы закрыть. Все платежи шли между фирмами, установить государственную принадлежность которых было бы трудно.
Никарагуанский сахар стали покупать Алжир, Ливия и Иран. Причем они тоже платили более высокие цены, чем на мировом рынке, хотя и не столь преференциальные как ранее США. Арабские страны поставляли в обмен нефть по низким ценам, которую Никарагуа могла с прибылью реэкспортировать на мировом рынке. Мясо и морепродукты Никарагуа по-прежнему продавала в США через свои фирмы в Канаде. «Благодаря» эмбарго эти продукты пошли и в Западную Европу[1252]. И канадцы, и западные европейцы охотно предоставляли никарагуанскому правительству коммерческие кредиты на год под гарантию последующих поставок мяса, кофе, хлопка и морепродуктов.
Импортные американские товары, без которых не могла обойтись никарагуанская экономика, закупались через зарубежные внешнеторговые компании, расположенные в третьих странах. Эмбарго привело и к тому, что Никарагуа установила торговые отношения с проамериканскими странами – Тайванем и Южной Кореей, а также с КНР.
Характерно, что предшественник ВТО, ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле), никак не отреагировал на американскую блокаду Никарагуа, хотя она была грубым нарушением устава организации. И США, и Никарагуа входили в ГАТТ, а применение эмбарго одной страной-членом против любой другой запрещалось[1253].
Наконец, эмбарго привело к тому, чего США якобы всячески стремились избежать. Алехандро Мартинес отмечал: «Эмбарго США в реальности заставило нас пойти на большую экономическую зависимость от стран Востока (социалистических стран. – Прим. автора), чем это первоначально планировалось. Что касается меня, то я всегда считал, что лучше всего обойти блокаду можно через Латинскую Америку, но, к сожалению, кризис 80-х годов[1254] сделал невозможн