д, расположенный в долине, превратился для «контрас» в смертельную ловушку. Более 10 самолетов и вертолетов СНА начали методично обрабатывать «борцов за свободу» с воздуха, и те стали поспешно отступать в Гондурас, неся тяжелые потери. «Эффектная атака» превратилась в эффектный разгром – были убиты около двух сотен «контрас»[1278]. МИ-24 наводили на «контрас» настоящий ужас, а ракеты «земля-воздух» китайского производства оказались негодными.
В конце 1985-го – начале 1986 года тактические группировки «контрас», многие из которых находились на никарагуанской территории месяцами, начали отступление в Гондурас – только так они могли избежать полного уничтожения. Один из командиров группировки Тирсо Морено (кличка Ригоберто) так вспоминал свою встречу с «верховным главнокомандующим» Бермудесом, после того, как его отряд едва унес ноги в Гондурас:
«– Боже, ты же выглядишь как труп, – удивился Бермудес.
– Ну, нам пришлось изрядно повоевать, а с едой у нас были проблемы.
– Ну а что ты собираешься делать теперь?
– Жду указаний.
– Почему бы тебе не поехать в Тегусигальпу и не повеселиться? О’кей? Ну, будем на связи!»[1279]
Только советники из ЦРУ заинтересовались Ригоберто, с которого они снимали показания о Никарагуа в течение двух дней.
Для Бермудеса же война была прибыльным бизнесом, и боевые операции он назначал только для того, чтобы выбить из своих американских хозяев очередную порцию «гуманитарной помощи»
Но к началу 1986 года всем стало ясно – если США резко не нарастят объем военной поддержки «никарагуанского сопротивления», то его окончательный разгром станет делом нескольких недель.
Журнал «Тайм» так описывал обстановку в Никарагуа в октябре 1985 года после сражения у Ла-Тринидада: «Есть причина для высокого боевого духа (СНА): в настоящий момент садинистская армия, видимо, одерживает победу в четырехлетней войне против оппозиционных сил, поддерживаемых США и известных как „контрас“».
Однако «Контрас», похоже, были потрясены относительной быстротой и эффективностью, с которыми никарагуанская Сандинистская народная армия ответила на наступление повстанцев, приуроченное к сезону дождей… Высокопоставленный официальный представитель в Вашингтоне признал две недели тому назад, что контрнаступление сандинистов выдавило 5000 повстанцев обратно через границу в Гондурас…
«СНА ответила довольно быстро по латиноамериканским меркам», – заявил офицер американской разведки сразу после боя за Ла-Тринидад… В последнее время СНА, кажется, улучшила систему командования, боевую подготовку и повысила мотивацию личного состава, обойдя по всем этим показателям повстанцев. Видимо, поэтому никарагуанская армия почувствовала себя достаточно сильной, чтобы схватиться с гондурасскими войсками в бою 13 сентября. В самом серьезном столкновении между двумя странами с 1979 года никарагуанский минометный снаряд убил гондурасского солдата, а Гондурас повредил два никарагуанских вертолета…
Кажется, у никарагуанцев появилась и отличная разведывательная сеть. «Разведывательные сведения, которые сандинисты собрали о „контрас“, просто потрясают, – говорит американский военный наблюдатель. – Но раньше они не знали, как грамотно применить эту информацию». Быстрый ответ СНА на вторжение повстанцев в Ла-Тринидад является доказательством того, что в последнее время серьезно улучшился обмен данными между агентами никарагуанской разведки и ее солдатами. «Я знал, куда направлялись „контрас“, – говорит команданте Каррион (командир батальона СНА), – и мы смогли сорвать их операции еще тогда, когда они находились в моей военной зоне»[1280].
У «контрас», по данным ЦРУ, не имелось и адекватных средств радиосвязи (одна рация приходилась на 200 человек), без которых их нельзя было снабжать по воздуху в глубинных районах Никарагуа. Чтобы поддерживать надежную радиосвязь в горах, «контрас» приходилось держаться неподалеку от границы с Гондурасом[1281].
В конце 1985 года начальник штаба СНА Хоакин Куадра объявил, что «контрас» в стратегическом смысле разгромлены.
Американцам надо было срочно спасать своих наемников от полного уничтожения, а для этого требовались деньги, много денег. И их мог выделить только конгресс. Рейган и Норт понимали, что до 50 % бюджета Никарагуа идет на войну и что страна долго такой нагрузки не выдержит. Нужно было просто дать «контрас» больше средств и окончательно подорвать с их помощью никарагуанскую экономику. Провалившуюся тактику Норта по атакам на крупные города требовалось срочно сменить на мелкие стычки и засады, объектами которых должны были стать ключевые объекты никарагуанской экономической инфраструктуры. Наконец, «контрас» срочно требовались современные ракеты «земля-воздух» против грозных советских МИ-24.
Повод для новой волны антиникарагуанской истерии нашелся, когда в марте 1986 года (в Никарагуа был сухой сезон, благоприятный для ведения боевых действий) СНА начала решительное и финальное наступление на «контрас» в приграничной полосе и бои захватили гондурасскую территорию. Гондурас опять предпочитал отмолчаться, но на этот раз американцы решили раздуть пограничный инцидент, превратив его во «вторжение» никарагуанской армии на территорию соседнего государства.
25 марта 1986 года Рейган потребовал оказать Гондурасу срочную военную помощь в размере 20 миллионов долларов, и американские военные вертолеты были переброшены в Гондурас, чтобы быстро доставить гондурасские части к границе[1282].
Лидеры демократов в конгрессе были вынуждены поддержать администрацию Рейгана. Спикер палаты представителей Тип О’Нил обозвал Даниэля Ортегу «неуклюжим, некомпетентным марксистско-ленинским коммунистом»[1283].
27 марта 1986 года сенат одобрил выделение «контрас» небывалой суммы – 100 миллионов долларов.
В палате представителей (435 депутатов) блок сторонников «контрас» состоял из 170 республиканцев, 40 «трумэновских» (то есть консервативных) демократов. Еще 30 демократов колебались, но время от времени сигнализировали о поддержке. Однако последняя группа считала, что США должны полагаться больше на дипломатию, чем на военные средства разрешения конфликтов в Центральной Америке, и что только если дипломатические усилия провалятся, можно возобновить поддержку «контрас».
Лидером ключевой «колеблющейся» группы демократов в палате представителей был молодой и амбициозный конгрессмен от Оклахомы Дейв Маккерди. Он предложил выделить на гуманитарную помощь УНО 5 миллионов долларов, но при условии продвижения «контадорского процесса», успехи которого (или вину за неудачу) должен был оценивать американский конгресс.
Чтобы «контрас» не развалились, Маккерди был готов предоставить им 50 мил лионов долларов для участия в политическом процессе в Никарагуа. Еще 50 миллионов, уже в качестве военной помощи, следовало выделить в течение 90 дней, если сандинисты не пойдут на диалог с «борцами за свободу»[1284]. Условием помощи было улучшение положения с «правами человека» в рядах «контрас».
Внедрение «контрас» в политическую жизнь Никарагуа (как и показало будущее) было странным предприятием. Ведь это была не партия, а наемные вооруженные силы. Бермудес прекрасно понимал, что никаких шансов на успех на выборах у УНО нет. Слишком много «контрас» пролили крови невинного гражданского населения, слишком явной была их связь с США. К тому же Бермудес (как и его покровитель Норт) был уверен, что при достаточном финансировании «контрас» разобьют сандинистов и триумфально войдут в Манагуа без всяких выборов и «прав человека».
Между тем Рейган под лозунгом борьбы с международным терроризмом в апреле 1986 года отдал приказ ВВС США нанести ракетно-бомбовый удар по столице Ливии Триполи с целью убить лидера этой страны Муаммара Каддафи. Во время налета погибли 17 ливийцев, в том числе и 15-месячная приемная дочь Каддафи. Рейган и здесь нашел «никарагуанский след». «Ливия появится у нашего порога», – пугал он конгрессменов на случай их отказа проголосовать за помощь «контрас»[1285].
Однако Никарагуа была не одинока в Латинской Америке, несмотря на все попытки американцев изолировать сандинистов в Западном полушарии. 16 марта 1986 года президент Перу Алан Гарсия заявил, что нападение США на Никарагуа в Лиме расценят как агрессию США против Перу, которая в этом случае прервет дипломатические отношения с Вашингтоном. Президент Аргентины Рауль Альфонсин призвал США применять к странам Латинской Америки те же стандарты демократии, которыми американцы так гордятся у себя дома.
12 апреля 1986 года Даниэль Ортега подтвердил намерение Никарагуа подписать в установленный срок (до 1 июня 1986-го) подготовленный Контадорской группой «Акт мира», если США прекратят агрессию против Никарагуа и если будет достигнут компромисс относительно «переработанных» под давлением Вашингтона статей акта.
Уже 11 апреля показалось, что на горизонте забрезжило долгожданное решение. Специальный посланник США по делам Центральной Америки Филипп Хабиб в письме конгрессмену Слаттери сообщил, что США готовы поддерживать «Документ о целях» Контадорской группы от 1983 года с момента подписания «Акта мира», хотя Штаты юридически и не связаны здесь никакими обязательствами. Многие демократы в конгрессе начали верить, что Рейган и правда готов к политическому урегулированию обстановки в Центральной Америке. Однако администрация немедленно «поправила» Хабиба: США готовы соблюдать условия «Акта мира» не с момента его подписания, а с момента завершения его реализации. Иными словами, Никарагуа предлагалось сначала разоружиться, выслать из страны всех иностранных военных советников, и только после этого США были готовы прекратить помощь «контрас», а также Гондурасу. При этом никарагуанцам пришлось бы полагаться только на честное слово Рейгана, так как ничего подписывать США не собирались.