Тем не менее Норту в Америке сочувствовали, так как было ясно, что он прикрыл собой Рейгана. В 1994 году Норт баллотировался от республиканцев в сенат в Вирджинии (в этом штате живет особенно много ветеранов американской армии), но проиграл выборы с разрывом всего в 3 % голосов действующему сенатору-демократу, зятю бывшего президента США Линдона Джонсона. На свою кампанию Норт собрал самую большую сумму в истории выборов в сенат – примерно 20 миллионов долларов.
Затем он вел ток-шоу на радио и был желанным гостем на многих теле передачах.
Если Рейган хотя бы неуклюже извинился перед американцами за незаконные контакты с Ираном, то в том, что касалось Никарагуа, президент США был неумолим. В своем ежегодном обращении к конгрессу о положении нации в 1987 году Рейган заявил, что Никарагуа ставит под угрозу существование доктрины Монро и помешать ей в этом могут только «мужественные контрас». «Никарагуанские борцы за свободу никогда не просили нас сражаться за них, но я буду бороться против любых попыток прервать их снабжение и обречь их на смерть, поражение или жизнь без свободы. Не должно быть советского плацдарма в Центральной Америке… В случае с Никарагуа мы говорим о месте, которое очень далеко от Советского Союза, очень близко от наших границ и имеет западную культуру»[1310].
Пока конгресс США расследовал аферу «Иран – „контрас“» (которую по аналогии с уотергейтским скандалом времен Никсона назвали «Ирангейт»), ЦРУ с конца 1986 года готовило решающее наступление «контрас» на Никарагуа.
Вернув себе легальное руководство «проектом Демократия», первым делом ЦРУ занялось модернизацией системы связи «контрас». Раньше они пользовались шифром, в котором одна буква алфавита замещалась той или иной цифрой. Шифровка и дешифровка радиограмм занимала много времени, и шифры приходилось часто менять, так как СНА при помощи советских и восточногерманских специалистов-криптографов научилась быстро отгадывать комбинации «контрас». Теперь американцы снабдили своих наемников новейшими компьютерными устройствами, которые автоматически и с большой скоростью шифровали и дешифровывали все сообщения. Машина сама постоянно меняла шифр, и разгадать его было очень трудно.
На базе ВВС Гондураса Агуакате специалисты ЦРУ построили суперсовременный центр сбора и обработки информации. Из центра осуществлялась координация ночных полетов, во время которых отрядам «контрас» в Никарагуа сбрасывались боеприпасы и снаряжение.
Второй по важности проблемой, которую решило ЦРУ, было оснащение «контрас» переносными ЗРК «Redeye» и обучение бандитов обращению с этими 14-килограммовыми ракетами для борьбы против грозных советских вертолетов МИ-24.
ЦРУ решило впервые перебросить целые контингенты «контрас» в США, где их должны были тренировать на базах американской армии и сил спецназначения. Причем основной упор помимо военно-технической и тактической подготовки предполагалось сделать на политической стороне партизанской борьбы. «Контрас» следовало научить бороться не только оружием, но и методами убеждения, чтобы они наконец-то смогли перетянуть на свою сторону хотя бы некоторые слои никарагуанского общества.
Американские инструкторы, например, призывали учиться у сальвадорских повстанцев и рисовать в городах на стенах политические лозунги трудно смываемой краской. В Майами на деньги конгресса было основано «Радио Либерасьон» («Радио Освобождения»), которое вещало на Никарагуа через передатчик в Сальвадоре[1311].
Командиров «контрас» учили читать карты, быстро перегруппировывать силы, различать на местности замаскированные артиллерийские позиции. Американские инструкторы (среди которых было много ветеранов вьетнамской войны) обычно не называли своих имен. Курсанты-«контрас» должны были именовать их по кличкам типа Ящерица, Скорпион, Тигр и т. д. Американцы – инструкторы тоже не знали имен своих подопечных.
Скандалом закончились попытки американцам привить «контрас» хотя бы видимость соблюдения прав человека и уважительного отношения к пленным и гражданскому населению. На одном из занятий инструкторы показали командирам «контрас» фотоснимки Воля. Они не знали, что среди курсантов сидит командир Мак, который и приказал убить запечатленного на снимках старика. Когда американцы начали доказывать, что убивать крестьян плохо, хотя бы потому, что это снижает популярность самих «контрас» среди населения, Мак взорвался, и его поддержали все командиры, которые занимались тем же самым, но были достаточно умны, чтобы обходиться без фотографов.
Мак с пеной у рта доказывал, что если бы не убили этого крестьянина, он сообщил бы сандинистам местонахождение отряда и это привело бы к большим потерям. И вообще, «война есть война, а на ней убивают». Американцы пытались протестовать хотя бы против садистского способа умерщвления людей, но никакого диалога все равно не получилось. Бывшие национальные гвардейцы Сомосы просто не могли воевать по-другому – от пыток и мучения других они получали истинное наслаждение. Мак, на ходу меняя версию, сказал, что старика убили сами сандинисты, переодевшиеся в «контрас»[1312]. Правда, он не смог внятно объяснить, как в расположении сандинистов оказался американец-антикоммунист Воль.
«Контрас» даже пожаловались на «мягкотелых» инструкторов своим кураторами из ЦРУ, и инструкторам пришлось оправдываться, говоря, что они никак не хотели своим уроком «прав человека» обидеть никарагуанских «борцов за свободу». Цикл нравоучительных бесед, который курировал госдепартамент, вскоре отменили, так как, по мнению ЦРУ, это снижало боеспособность «контрас».
Решающее наступление 1987 года с территории Гондураса готовил новый резидент ЦРУ в этой стране Джеймс Адкинс. В 1966 году студент Адкинс был принят на службу в ЦРУ и следующие два года провел в Юго-Восточной Азии. Его перебросили на север Лаоса, где он был офицером связи и советником при антикоммунистической повстанческой армии Ванг Пао. Два года Адкинс жил в хижине, питаясь рисом и насекомыми. После возвращения в Лэнгли в 1970 году признанного эксперта по партизанской борьбе Адкинса направили в отдел ЦРУ Западного полушария. Под дипломатическим прикрытием он работал в Доминиканской республике (1971–1973 годы), а затем в столице Чили Сантьяго (1976–1978 годы). Потом Адкинс стал резидентом ЦРУ в Гайане, где как раз в то время произошло массовое самоубийство американцев из секты «Народный храм». ЦРУ вело активную подрывную деятельность против прогрессивного гайанского правительства, взявшего курс на строительство «кооперативного социализма».
В 1981 году Адкинс был в Боливии, где произошел военный переворот.
В Гондурас в конце 1985 года Адкинс прибыл с крайним нежеланием, которое полностью разделяла его жена. У нового резидента не сложились отношения с гондурасской армией, которая пыталась побудить его закупать оружие и боеприпасы только у одной фирмы, тесно связанной с гондурасской армейской верхушкой. Во время беседы с командующим гондурасской армией генералом Умберто Регаладо по вопросу закупок вспыльчивый и резкий Адкинс заорал на собеседника: «Не пытайтесь вешать на меня это дешевое дерьмо!»[1313] Генерал сказал коллеге Адкинса из ЦРУ, что еще одно «такое представление», и Адкинс «вылетит» из Гондураса.
К тому же Адкинс сразу же стал подозревать «контрас» и гондурасских военных в контрабанде наркотиков в США.
Адкинс отказался от услуг любительских «ВВС» Норта и организовал новый центр снабжения «контрас» на заброшенном гондурасском острове Сван в Карибском море, в 119 милях от побережья. ЦРУ было фактическим хозяином Свана еще с 60-х годов – в 1961 году там находился радиопередатчик, вещавший против Кубы. Оно построило на острове всепогодную взлетно-посадочную полосу длиной 3500 футов и оборудованный современной погрузочной техникой контейнерный терминал. Судами из США (штатов Техас и Флорида) на остров доставлялись контейнеры с оружием, боеприпасами и иным снаряжением, и примерно 130 «контрас» разгружали их[1314].
Адкинс нанял белых пилотов-наемников из бывшей Южной Родезии (ставшей в 1980 году независимым государством Зимбабве), и они сбрасывали грузы над никарагуанской территорией. Расисты-родезийцы считали людьми низшей расы и самих «контрас» (среди которых было много индейцев) и не общались с ними. Они предпочитали летать отдыхать на Каймановы острова, где пополняли запасы виски.
Появление у «контрас» самого современного оружия и массы добротного продовольствия, а также новой «шикарной» камуфляжной формы опять заставило некоторых крестьян в Никарагуа качнуться в их сторону. Многие решили, что раз уж США выделили такие деньги, то они не отступят, пока не свалят сандинистов. А в этом случае следовало заранее встать на сторону будущих хозяев страны.
Но вот в Гондурасе отношение к «контрас» все время ухудшалось. После того как сандинисты артогнем выдавили «контрас» из выступа Лас-Вегас, те обосновались в Ямалесе. Этот район даже стали называть «новой Никарагуа». Гондурасцы там чувствовали себя чужими на своей собственной земле. Командование гондурасской армии, напуганное возможным военным противостоянием с закаленной в боях СНА, требовало от Бермудеса перенести главный штаб и лагерь «контрас» на территорию самой Никарагуа.
Кураторы из ЦРУ приказали Бермудесу перевести «стратегическое командование» и вспомогательные службы (включая «тюрьму») в местечко Сан-Андрес-де-Бокай в 50 милях к северо-востоку от Ямалеса, находившееся у слияния пограничных рек Бокай и Коко, на поросшем джунглями гондурасском берегу. Бермудесу идея крайне не понравилась, так как от новой «ставки» было далеко до любимых баров Тегусигальпы. Да и с комфортом там было неважно – вместо домов с кондиционерами предстояло жить в палатках, вокруг которых вились тучи злобных тропических москитов. Зато ЦРУ могло утверждать, что штаб «контрас» находится «почти» на никарагуанской территории. К тому же в Никарагуа никаких дорог из глубины страны к этому затерянному в лесах местечку пр