[1322]. В течение 36 дней «допросов» Чаваррию и прочих «шпионов» кормили горстями риса и бобов, которые им швыряли на земляной пол.
Йорлин Марию Убеду, симпатичную светловолосую молодую женщину (ей было 19 лет) тоже обвинили в «шпионаже». Ее били, душили резиновым пончо и насиловали прямо на «допросах». Причем никаких особых сведений от нее получить и не пытались. Наконец, после месяцев побоев и пыток «трибунал» из трех бывших национальных гвардейцев «приговорил» Убеду к одному году заключения за «шпионаж». Таких «шпионок», как Убеда, в тюрьмах «контрас» были десятки, в том числе и одна из бывших секретарш Бермудеса, которая, видимо, наскучила своему шефу.
Арестованных били по половым органам, животу, но только не по лицу, чтобы общественность не увидела нарушений прав человека.
При «допросах» присутствовали агенты ЦРУ. Всего в мае 1987 года в тюрьме «контрас» томились 110 пленных и «шпионов». В августе 1987-го (после подписания мирного договора по Центральной Америке) гондурасские власти заставили Бермудеса ликвидировать тюрьму и отпустить всех заключенных в присутствии СМИ и общественности. Бкрмудес срочно приказал разделить узников на две группы. 70 заключенных, у которых не было явных следов побоев, отпустили в сентябре 1987 года через Коста-Рику. Остальных, которых предъявить прессе было нельзя, перевели в секретную тюрьму, куда журналистов не пускали. Там людей держали до декабря 1988 года.
Между тем план американцев по использованию костариканского президента Ариаса для торпедирования «контадорского процесса» начал давать сбои. В Вашингтоне хотели, чтобы Ариас собрал президентов центрально-американских стран (за исключением Никарагуа) в Сан-Хосе 14–15 февраля 1987 года – для подписания некоего документа, требовавшего только от Никарагуа демократизации и диалога с «контрас». В случае отказала Никарагуа от навязанной ей капитуляции следовало заклеймить сандинистов как единственное препятствие на пути мира в Центральной Америке и ввести против страны экономические санкции.
У Рейгана появился бы предлог потребовать у конгресса еще денег на помощь «контрас».
В Сан-Хосе приняли декларацию «Время для мира», но Ариас столкнулся с сопротивлением Сальвадора и Гондураса. Те не хотели брать на себя никаких обязательств по диалогу с внутренней оппозицией и не соглашались на прекращение иностранной (то есть американской) военной помощи. К тому же Ариас предложил провести выборы во всех странах Центральной Америки в соответствии с их национальными законами в установленные этими законами сроки. Это означало признание выборов 1984 года в Никарагуа легитимными.
А Никарагуа, к неудовольствию Вашингтона, изъявила готовность участвовать в следующем центральноамериканском саммите на основе «плана Ариаса».
17 июня 1987 года Ариаса пригласили в Вашингтон, где с ним вел переговоры лично Рейган в присутствии вице-президента Буша, помощника президента по национальной безопасности Карлуччи, руководства госдепартамента. Редко кого из иностранных гостей в Вашингтоне «обрабатывали» в столь представительном составе. Рейган изложил позицию США предельно четко – сандинисты должны в одностороннем порядке «демократизировать» Никарагуа, прежде чем США прекратят помощь «контрас»[1323]. Ариас стоял на своем, и логика его была прямо противоположной: «Я не думаю, что „контрас“ – этот ответ. Я думаю, что „контрас“ являются главным предлогом сандинистов для ликвидации индивидуальных прав и свобод. Я предлагаю избавиться от „контрас“, и тогда у них (сандинистов) больше не будет этого предлога. Верно, что они не могут стать плюралистическим обществом во время войны»[1324].
Рейган все-таки попытался сорвать подписание мирного договора, и 5 августа 1987 года США презентовали так называемый план Райта – Рейгана (Джим Райт был спикером палаты представителей конгресса). Американцы требовали от сандинистов прекращения огня против «контрас», после чего они соглашались прекратить военную помощь бандитам, но никак не «гуманитарную». К тому же от Никарагуа требовали провести новые выборы «задолго» до официальной даты, то есть задолго до ноября 1990 года.
План был настоящим ультиматумом – Никарагуа пытались вынудить дать согласие до 30 сентября 1987 года. Это было не случайно – в этот день в США кончалось выделенное в 1986 году финансирование «контрас», и если бы Никарагуа отвергла американский диктат (на что и рассчитывал Рейган), то у конгресса появился бы желанный предлог для выделения новой суммы.
Однако центральноамериканские страны, которых Рейган считал не более чем марионетками США, неожиданно проявили самостоятельность. 7 августа 1987 года их президенты на совещании в Гватемале (город Эскипулас) подписали на основании «плана Ариаса» документ «Меры по установлению прочного и длительного мира в Центральной Америке». Все намеченные в документе меры подлежали одновременному исполнению во всех странах региона. Таким образом, попытка навязать Никарагуа некие предварительные условия полностью провалилась.
Согласно документу иностранная военная помощь всем партизанским антиправительственным группировкам во всех странах должна была быть прекращена. Правительствам предписывалось начать диалог со всеми невооруженными группами оппозиции и объявить амнистию вооруженным оппонентам, которых в случае их согласия на амнистию тоже следовало включить в политический диалог. Все страны должны были начать «истинный» процесс движения в сторону демократического плюралистического общества.
Для контроля над соблюдением положений документа была создана комиссия по верификации в составе министров иностранных дел пяти центрально-американских стран, стран Контадорской группы и «группы поддержки», а также генеральных секретарей ООН и ОАГ. Президенты пяти стран Центральной Америки договорились встретиться через пять месяцев, чтобы обсудить ход выполнения соглашения.
СССР, Куба и другие социалистические страны приветствовали гватемальские договоренности.
Спикеру американской палаты представителей Райту пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и поддержать договоренности пяти президентов. Но администрация Рейгана отнюдь не собиралась прекращать помощь «контрас». Теперь ее именовали «гарантией» соблюдения сандинистами подписанного договора. Мол, если приостановить поддержку «никарагуанского сопротивления», то сандинисты, освобожденные от военного давления, сразу же прекратят придерживаться «духа Эскипуласа».
Из администрации Рейгана была организована утечка в СМИ информации о том, что президент намерен до истечения срока своих полномочий (начало 1989 года) выделить «контрас» в общей сложности 270 миллионов долларов. Рейган говорил своим помощникам и соратникам, что не намерен оставлять «проблему Никарагуа» своему преемнику.
Рейган прямо заявил, что «договор Эскипуласа» «фатально неверен» и никто не должен сомневаться в приверженности США делу «контрас»[1325].
25 августа 1987 года Никарагуа первой из стран региона приступила к имплементации гватемальских договоренностей – была создана комиссия по национальному примирению. Главой этого органа стал ярый критик сандинистов архиепископ Обандо-и-Браво, что доказывало истинную независимость комиссии от властей. В отличие от Никарагуа, в Сальвадоре, например, никакой независимой комиссии создано не было. Там в нее вошли только сторонники правящей военной хунты.
Между тем Никарагуа продолжала двигаться по пути национального примирения. В сентябре 1987 года был отменен закон, позволявший конфисковывать собственность всех, кто отсутствовал в стране более шести месяцев. Была отменена цензура в отношении «Ла Пренсы» (хотя ее главный редактор Педро Хоакин Чаморро входил в состав высшего руководства «контрас»). Из тюрем по амнистии стали выпускать «контрас». Причем амнистия в Никарагуа действовала задолго до гватемальских соглашений – в отношении индейцев-мискито с декабря 1983 года, в отношении остальных «контрас» – с 1985-го. С декабря 1983-го по июль 1987 года по амнистии сложили оружие 3494 «контрас». В этот же период на родину вернулись (в большинстве из Гондураса) 6120 беженцев[1326].
В госдепартаменте назвали все эти меры Никарагуа по национальному примирению «косметическими жестами».
Тем не менее с августа по декабрь 1987 года в среднем по 600 «контрас» каждый месяц складывали оружие и возвращались к мирной жизни. Среди них был и командующий южным фронтом Фернандо Чаморро (Эль Негро), снова присоединившийся к легальной оппозиционной консервативной партии.
В апреле 1987 года 220 избранных делегатов от индейских общин атлантического побережья обсудили и одобрили автономный статут для региона, и 2 сентября того же года он был утвержден никарагуанским парламентом. Москития была разделена на два автономных региона – северный и южный, в которых проживали 640 тысяч человек. Принятая в 1987 году конституция Никарагуа (статья 8) впервые признала многонациональный характер страны и официальный статус языков коренного населения наряду с испанским языком (статья 11). В статье 89 признавалось право на общинное землевладение, чем было удовлетворено главное требование индейцев. В автономных регионах были свои бюджеты, которые формировались по согласованию с центральным правительством.
Американцы любой ценой пытались сохранить боевые отряды индейцев-мискито и в июне 1987 года образовали при содействии ЦРУ новую организацию «индейского сопротивления» – «Ятама» («Выходцы из матери-земли» на языке мискито). ЦРУ предложило 14 лидерам организации месячную зарплату в 3 тысячи долларов, если они присоединятся к «контрас» и продолжат вооруженную борьбу. В отличие от прежней антиправительственной организации мискито (МИСУРА, с частью которой сандинисты подписали мирное соглашение еще в 1985 году), у «Ятамы» не было единого лидера. Скорее это был совет полевых командиров. Скоординированных крупных военных акци