ране. Парадоксально, но война привела в Никарагуа к либерализации экономического режима, чего не было во время Второй мировой войны даже в таких «рыночных» странах, как Великобритания и США.
Огромный авторитет СФНО, завоеванный в боях против диктатуры Сомосы, и слишком явная связь «контрас» с бывшей национальной гвардией и США позволили сандинистам одержать убедительную победу на поле боя. Но рабочие, служащие и крестьяне ждали теперь от революции проведения по-настоящему глубоких социально-экономических преобразований. Ведь именно большинство населения в рядах армии и милиции разгромило до зубов вооруженную и щедро оплаченную американцами контрреволюцию. И оно было вправе получить от революции блага, которых не смело требовать во время войны, проявляя революционную сознательность.
Но то, что ожидало трудящихся в начале 1988 года, стало для них настоящим экономическим и психологическим шоком и предопределило временное поражение революции в 1990 году.
23 марта 1988 года в пограничном местечке Сапоа на юге Никарагуа поле двух дней прямых переговоров никарагуанского правительства с «контрас» удалось достичь соглашения о временном прекращении огня на 60 дней, начиная с 1 апреля 1988 года. «Контрас» были возмущены прекращением американского финансирования и воевать не хотели, тем более что никаких шансов на победу или даже на «ничью» у них оставалось.
Делегацию «сопротивления» в Сапоа возглавляли Калеро, Сесар и Санчес. От полевых командиров в ней участововали Диогенес Фернандес (кличка Фернандо) и Уолтер Кальдерон (Тоньо). «Теневая делегация» «контрас» состояла из сотрудников ЦРУ и госдепартамента.
Согласно соглашению в Сапоа «контрас» должны были собраться в специально отведенных районах (они еще подлежали согласованию) для демобилизации и сдачи оружия. «Контрас» имели право получать гуманитарную помощь по нейтральным каналам. Во время срока действия временного прекращения огня правительство Никарагуа обязалось освободить всех политических заключенных.
Затем следовало подписать соглашение об окончательном прекращении боевых действий, после чего бывшие «контрас» могли бы свободно участвовать в общественно-политической жизни страны.
Следует подчеркнуть, что Никарагуа была первой страной Центральной Америки, выполнившей положения договора Эскипуласа о национальном примирении.
30 марта 1988 года была достигнута договоренность о создании пяти зон демобилизации (двух на севере, одной на юге и двух в районе атлантического побережья)[1369]. «Контрас» должны были находиться в этих зонах до конца мая 1988 года, в то время как их лидеры вели политический диалог с Манагуа. При этом руководители «контрас» не переставали утверждать, что не согласятся на политическое урегулирование, если в Никарагуа сохранится «марксистская демократия».
Бермудес вообще был взбешен соглашениями в Сапоа и открыто называл Калеро и Сесара предателями. Главком «контрас» все еще угрожал журналистам, что его «войска» скоро войдут в Манагуа. Но на самом деле Бермудес понимал, что при мирном соглашении поток американской помощи иссякнет и его прежней коррупционно-вольготной жизни придет конец.
26 марта 1988 года Бермудес собрал «ассамблею» «Никарагуанского сопротивления» в одном из отелей неподалеку от аэропорта Майами. Полевые командиры типа Майка Лимы и Мака встретили Калеро отрепетированными криками: «Предатель!» Один из «борцов за свободу» даже нанес мощный удар в челюсть брату Аристидеса Санчеса Энрике[1370]. Бермудес потребовал создать «наблюдательную комиссию», которая следила бы за ходом дальнейших переговоров с сандинистами.
Переговоры об окончательном мирном урегулировании, начавшиеся 15 апреля 1988 года в Манагуа, проходили очень сложно и в начале июня 1988 года фактически были близки к полному провалу. Стороны не могли договориться о конкретном графике демобилизации «контрас». Последние требовали отставки Верховного суда, проведения муниципальных выборов и выборов в конституционное собрание, которое должно было принять новую конституцию Никарагуа. Сандинисты также были обязаны в течение пяти дней объявить полную амнистию. В общем и целом, «контрас» предъявили правительству ультиматум из целых 32 пунктов, как если бы они выиграли войну. Вплоть до выполнения всех этих требований они не хотели сдавать оружие.
9 июня 1988 года делегация «контрас» покинула никарагуанскую столицу, но обещала не возобновлять боевые действия. Министр обороны Никарагуа Умберто Ортега тоже заявил, что СНА не начнет стрелять первой. Ортега обвинил в срыве переговоров Бермудеса и стоявшую за ним администрацию Рейгана.
Полевые командиры Фернандо и Тоньо в Манагуа не поехали – они готовили в Тегусигальпе мини-путч против Бермудеса, который давно вызывал раздражение большинства командиров «контрас» своей беспардонной коррупцией. «Диссиденты» привлекли на свою сторону еще одного популярного среди «контрас» командира – Тирсо Морено (Ригоберто).
Многие «контрас» были недовольны неожиданным приказом Бермудеса немедленно отойти с территории Никарагуа в Гондурас. Некоторые командиры восприняли это как прелюдию к капитуляции и взяли с собой сотни гражданских лиц, которые помогали «контрас» во время войны. Неделями, не получая пищи, «контрас» и их живые обозы пробирались по джунглям и горам в Гондурас. Десятки людей погибли в пути от истощения. Другие набрасывались в Гондурасе на приготовленное американцами «гуманитарное» сырое мясо, не в силах даже его поджарить или отварить. Затем людям становилось плохо, и их отвыкший от протеина организм «выдавал» мясо обратно.
В лагерях Гондураса «контрас» никто не ждал. Полевые командиры возвратившихся отрядов никак не могли обнаружить Бермудеса, который на деньги ЦРУ прекрасно проводил время в Тегусигальпе со своей очередной пассией и внебрачным сыном. Когда разъяренные командиры все-таки выманили своего «главкома» на встречу в полевой госпиталь «контрас», тот приехал с чемоданом, в котором находилось 5 тысяч гондурасских лемпир (2,5 тысячи долларов). Бермудес хотел раздать каждому командиру по 50 лемпир, а их женам – по 100 и на этом завершить «совещание».
Но командиры настаивали на полной отставке коррумпированного «генерального штаба», который они хотели выбрать сами. Три «диссидента» (Фернандо, Ригоберто и Тоньо) вообще рещили избавиться от «главкома» на деньги недовольного Бермудесом Калеро. Они прекрасно понимали, кто может принять такое решение, и поэтому встретились с сотрудником посольства США в Гондурасе Ричардом Чайдестером, который уже два года «курировал» «контрас». Тот свел их с сотрудником ЦРУ, который представился как «Терри». «Диссиденты» больше часа жаловались на Бермудеса, в том числе и на убийства и избиения в лагерях, которые покрывал «главком». Ответ Терри был простым: «Ну, если честно, мы вас не поддержим. Позиция правительства Соединенных Штатов состоит в поддержке Энрике Бермудеса»[1371].
«Диссиденты» самонадеянно ответили, что уберут Бермудеса в любом случае, а американцев они, мол, только ставят об этом в известность. 16 апреля 1988 года «путчисты» составили в Тегусигальпе манифест с требованием немедленной отставки Бермудеса, который подписали 12 из 32 региональных командиров «контрас».
Но Бермудес знал, чем восстановить свою популярность, – он просто выдал из средств ЦРУ крупные взятки большинству полевых командиров, которые после этого охотно встали на его сторону. ЦРУ помогло Бермудесу созвать в казармах гондурасской армии «собрание» полевых командиров, которое решительно осудило «диссидентов». Бермудес обвинил оппонентов (которым он прекратил выплачивать денежное довольствие) в «сговоре с сандинистами». 4 мая 1988 года гондурасские власти по просьбе ЦРУ арестовали незадачливых «путчистов» и отправили их в Майами. В это же время Бермудеса принимал в Вашингтоне госсекретарь Шульц.
Один из «диссидентов» и родоначальников движения «контрас» Тигрильо несмотря на раненую ногу стал сборщиком лимонов на плантациях Флориды, затем нелегально вернулся в Гондурас, но тамошние власти депортировали его в Гватемалу. Тоньо стал землемером, а Фернандо – страховым агентом.
После подавления «путча» главным переговорщиком «контрас» в Манагуа стал Сесар, который во всем слушался Бермудеса. Политическим советником Бермудеса был заместитель министра иностранных дел Никарагуа при Сомосе Гарри Бодан, который считал, что никакого мира с сандинистами быть не может, а 60-дневное прекращение огня надо использовать для отдыха и наращивания сил. Именно Бодан и Бермудес разработали заранее неприемлемый для сандинистов перечень требований, который и привел к срыву мирных переговоров 9 июня 1988 года.
Бермудес все еще надеялся, что конгресс США «одумается» и возобновит финансирование «контрас».
Для таких надежд были все основания. В конце марта 1988 года конгресс выделил 17,7 миллиона долларов на закупку еды, одежды и медикаментов для «контрас»[1372]. С 1 апреля 1988-го американское Агентство международного развития (Agency for International Development), входившее в систему госдепартамента, начало курировать «контрас», забрав эту прерогативу у ЦРУ. Резидентура «Компании» в Тегусигальпе сильно сократилась, однако разведка продолжала выплачивать жалованье политическому руководству «Никарагуанского сопротивления», а также снимать для Бермудеса и его приближенных явочные квартиры. Агентство международного развития решило продолжить выплату жалованья офицерам «контрас», назвав это «содействием семьям» (ведь формально армии «контрас» уже больше не было, по крайней мере, с точки зрения конгресса).
В апреле 1988 года в новой штаб-квартире «контрас» в Ямаласе скопилось около четырех тысяч «контрас» и тысячи угнанных ими из Никарагуа гражданских лиц. Каждую неделю прибывали сотни новых «бойцов» и беженцев. В июле – августе (после срыва мирных переговоров в Манагуа) «контрас» угнали в Гондурас около трех тысяч гражданских лиц. Бермудес утверждал, что мирных граждан спасают от мести сандинистов, однако никто из «беженцев» в Гондурасе не смог сказать американским корреспондентам, что подвергался в Никарагуа каким-либо преследованиям. Бермудес просто использовал страдания голодных и оборванных людей, чтобы выбить из американцев еще больше денег.