Сакаса тоже стал понимать, от кого исходит реальная опасность. В декабре 1933 года он встретился в Манагуа с Сандино и согласился создать в районе расположения кооператива сандинистов специальные органы власти во главе с бывшими партизанами. Сандино предложил Сакасе и переформировать национальную гвардию, включив в ее состав (в том числе командный) бывших санднистов.
Сомоса понял, что ни о каком разоружении сандинистов после февраля 1934 года речи не идет, а вот он может лишиться своего поста в самое ближайшее время. Тогда командующий национальной гвардии решился на очередную провокацию. Он сообщил Сакасе, что Сепеда, представитель Сандино, якобы пришел к нему в штаб-квартиру национальной гвардии и в присутствии брата жены Сомосы (явно более чем предвзятый свидетель) предложил помощь Сандино в свержении Сакасы[386]. По этой версии, пост президента предлагался Сомосе. Если учесть отношение Сандино к национальной гвардии, то такое предложение с его стороны было бы абсурдом. Не поверил в это и Сакаса.
Сначала Сомоса воодушевился, когда брат президента Федерико передал ему указание быть готовым к принятию мер «против предателя Сандино». Но уже на следующий день Сомоса с негодованием увидел, как Сакаса дружески беседует с Сепедой в президентском дворце.
Сакаса видел в Сандино необходимый противовес национальной гвардии Сомосы. Еще в марте 1933 года президент внес законопроект о сокращении ассигнований на национальную гвардию, на которую выделяли миллион из 2,8 миллиона долларов доходной части бюджета в 1932-м. К июню 1932 года на гвардию тратили в месяц уже не 100 тысяч, а только 75 тысяч долларов. Посланник США в Манагуа отмечал, что высокомерное и презрительное отношение гвардейцев к гражданскому населению делает создание вооруженной оппозиции лишь вопросом времени. Было ясно, что основой такой оппозиции могут стать только бывшие бойцы армии Сандино. Сакаса получил от парламента полномочия на дальнейшее сокращение расходов, что совпало с манифестом Сандино, в котором говорилось о неконституционности самой гвардии. Сакаса и Сандино явно становились союзниками.
Это понимал и Сомоса, который в конце 1933 года перешел к реализации плана физического устранения Сандино. Для получения необходимых средств Сомоса обратился в контролируемый американцами Национальный банк и получил оттуда 25 тысяч долларов.
Вице-президент Эспиноса сообщил сотруднику посольства США Дэниелсу, что в стране готовится военный переворот с целью отстранения Сакасы от власти. Об этом же информировал Мехико и мексиканский посланник из Манагуа. Правда, у американцев были сведения, что и сам Эспиноса вовлечен в заговор против президента.
В январе 1934 года в официальном органе национальной гвардии «Гуардиа Насьональ» появилась статья Сомосы. В ней говорилось о невозможности продолжения существования «государства в государстве», как Сомоса окрестил район расположения «чрезвычайных сил» сандинистов[387]. Примечательно, что, требуя разоружения сандинистов, Сомоса ссылался на мнение иностранного и отечественного капитала, который, дескать, напуган продолжающимся сохранением влияния Сандино в стране. Сандино предлагалось положиться на охрану национальной гвардии, распустить «чрезвычайные силы» и заняться сельским хозяйством.
Это было последнее предупреждение Сомосы «генералу свободных людей».
Сандино, однако, не испугался, а наборот, решил перейти в политическое контрнаступление. 14 и 15 февраля 1934 года у генерала состоялось несколько бесед с Сальватьеррой. Сандино жаловался, что национальная гвардия стягивает вокруг сандинистского района Вивили кольцо окружения. Неужели это делается с ведома Сакасы? Сальватьерра это решительно отрицал, убеждая, что Сакаса занимает по отношению к Сандино лояльную позицию. Сандино заявил, что Сомоса мечтает его уничтожить, чтобы самому стать хозяином в стране. Но Сомоса всего лишь чиновник, и если отправить его в отставку, о нем все забудут. Он же, Сандино, – народный вождь, и по его зову вокруг него соберутся тысячи людей[388].
Сандино решил снова поехать в Манагуа для беседы с Сакасой, чтобы убедить президента в своей верности и рассказать ему об интригах Сомосы.
Утром 16 февраля Сандино в сопровождении своих лучших генералов Эстрады и Умансора, а также брата Сократеса прибыл в Манагуа. Генерал остановился в доме Сальватьерры. Он был немедленно и радушно принят Сакасой, который обещал сандинистам обезопасить их от любых преследований национальной гвардии. 17 февраля обменялись визитами вежливости и Сандино с Сомосой.
19 февраля Сандино, все еще находясь в Манагуа, отправил Сакасе письмо, в котором говорил о неконституционности существования национальной гвардии: «Я понимаю Ваше горячее стремление поставить жизнь страны под контроль законов, но здесь есть одно препятствие, выражающееся в существовании двух армий – национальной гвардии с ее антиконституционным уставом и чрезвычайных сил, которыми Вы располагаете в районе реки Коко, под командованием генералов Франсиско Эстрады и Хуана Сантоса Моралеса. Наши войска носят конституционный характер с того самого момента, как они созданы Вами – президентом республики и верховным главнокомандующим». Сандино предлагал Сакасе помощь в «приведении статуса национальной гвардии в соответствие с требованиями конституции республики»: «…я окажу все свое влияние на людей из моей Армии, чтобы обеспечить Вам полную поддержку в ваших благородных начинаниях»[389].
20 февраля Сакаса ответил, что, несмотря на некоторые расхождения в оценке ситуации, он согласен с Сандино в необходимости улучшения работы национальной гвардии. Президент, к возмущению Сомосы, согласился назначить специальным делегатом правительства в четырех департаментах Сеговии соратника Сандино Портокарреро, что означало потерю национальной гвардией контроля над Сеговией. Портокарреро получал в свои руки командование и над национальной гвардией в этом районе.
Сомоса немедленно отправился с протестом к президенту. Сомоса говорил Сакасе, что Сандино фактически становится командующим национальной гвардией на севере страны, с чем он, Сомоса, смириться не может. Но Сакаса защищал свое решение и, потеряв терпение, Сомоса схватил свою шляпу и уже в дверях пригрозил, что снимает с себя ответственность за возможные события[390].
Сомоса в этой непростой для себя обстановке решил опереться на американцев. 17 февраля командующий национальной гвардией провел несколько часов в миссии США, беседуя с новым посланником Лейном. На следующий день Сомоса и Лейн вместе смотрели бейсбольный матч (Сомоса был горячим поклонником американского образа жизни, в том числе и бейсбола) между командами «Генерал Сомоса» и «Манагуа». Этим Сомоса демонстрировал Сакасе, что американцы на его стороне.
18 февраля 1934 года в президентском дворце был устроен пышный обед. Сандино с его отцом доном Грегорио заметили, что руки Сомосы сильно дрожали. Трижды Сандино спрашивал своего отца, чтобы это значило. Сомоса встал и ушел задолго до окончания банкета.
21 февраля переписка Сандино и Сакасы была опубликована в никарагуанских газетах. Общественное мнение страны поняло, что Сакаса – на стороне «генерала свободных людей» в его противостоянии с Сомосой.
Ободренный Сандино заявил в интервью: «Я не сдам оружие национальной гвардии, поскольку ее устав и действия антиконституционны… Уже убиты семнадцать наших товарищей, тюрьмы Лас-Сеговиас заполнены сандинистами… Пусть национальная гвардия будет преобразована согласно конституции, и тогда я со своими парнями подчинюсь и сам доставлю оружие в назначенное место… Дело в том, что у нас даже не два, а три государства: силы президента республики, национальная гвардия и моя Армия. Все это тем более абсурдно, что гвардия не подчиняется президенту, а я – подчиняюсь»[391].
В 17:00 21 февраля Сандино вместе с отцом, генералами Эстрадой и Умансором прибыл в президентский дворец с прощальным визитом. Сандино был в хорошем настроении, много шутил, рассказывал эпизоды из партизанской войны. Он говорил, что намеревается после отъезда из Манагуа посетить свои родные места. Рассказывал Сандино и о залежах золота, которые его люди открыли в бассейне реки Коко. Примерно в 22:00 Сандино и его спутники покинули дворец Сакасы, чтобы отправиться в свою резиденцию – дом Сальватьерры.
Но еще до того, как Сандино отправился на ужин к президенту, около полудня, Сомоса присутствовал на «интимном завтраке» с посланником США Лейном. Примечательно, что Сомосу сопровождал лютый враг Сандино – бывший президент Монкада, который после отставки уединенно жил в своей резиденции в Месатепе. В 15:00 Сомоса уехал из американской дипмиссии, прибыл в штаб-квартиру национальной гвардии «Марсово поле» и приказал назначить на 19:00 экстренное совещание командного состава.
Однако через час Сомоса вновь появился в американской миссии и опять вел с Лейном переговоры, на которых присутствовал сотрудник миссии США Пол Дэниэлс. Операция по физическому устранению Сандино была окончательно согласована.
В 19:30 Сомоса появился на «Марсовом поле» и сообщил командному составу национальной гвардии, что Вашингтон «настаивает на ликвидации Сандино». Однако брать на себя личную ответственность за убийство Сомоса побоялся и собственноручно написал на листке бумаги «приговор» Сандино, заставив всех присутствующих подписать этот «документ».
15 национальных гвардейцев во главе с майором Дельгадильо были направлены в форт Эль Ормигеро, находившийся недалеко от президентского дворца. Между тем Сандино, его отец, брат Сократес, Сальватьерра и генералы Эстрада и Умансор сели в машину и отъехали от президентского дворца. Но уже через несколько десятков метров им преградил дорогу грузовик, водитель которого, переодетый сержант национальный гвардии Каналес, якобы был занят устранением поломки. Он закричал: «Это они!» Эстрада и Умансор выхватили пистолеты, но в этот момент машину Сандино окружили солдаты Дельгадильо и приказали все пассажирам сдать оружие.