Сомоса многому научился у Сандино и позиционировал себя как свежего, молодого и прогрессивного кандидата в противовес старой и закостенелой элите обеих «исторических» партий, ввергнувшей страну в многолетний кризис. Впервые после Сандино Сомоса обратился напрямую к молодежи, организовав среди нее группы сторонников на местах. Еще одним скопированным у Сандино новым моментом было активное апеллирование Сомосы к рабочим и крестьянам. Первым он обещал достойный трудовой кодекс, вторым – бесплатный участок земли из государственного фонда. При этом Сомоса говорил, что является сторонником «нового курса» Рузвельта и при нем государство вмешается в экономику в интересах не отдельных личностей, а всей нации.
В 30-е годы во всем мире было модным хотя бы на словах бороться с безответственными капиталистами и олигархами (к такой логике вел мировой кризис) и подчеркивать примат коллективных интересов над индивидуальными. Сомоса чутко уловил веяния времени и поклонялся не только Рузвельту, но и Муссолини с его «бесклассовым корпоративным» государством.
Чтобы понравиться американцам и местной олигархии, Сомоса резко высказывался против коммунизма, утверждая, что в нем нет смысла в Никарагуа, так как в этой стране нет и капитализма. Земли много, рабочих рук мало – какие могут быть классовые противоречия?
Однако следует подчеркнуть, что, будучи по натуре абсолютно беспринципным человеком, Сомоса старался нигде письменно не фиксировать свои взгляды или предвыборные обещания – так легче было от них отказаться. В целом он обещал стране мир и поступательное развитие – строительство школ, дорог, стабильную и обильную валюту.
В кампании Сомосы преобладала критика предыдущих политиков, которые далеки от народа и не уделяют должного внимания простым никарагуанцам.
Помимо разочаровавшихся в собственных вождях либералов. Сомосу поддерживали многие консерваторы. Во-первых, потому, что он убил ненавистного им Сандино, а во-вторых – потому что больше надеялись получить какой-нибудь пост от Сомосы, чем от традиционных либералов.
Но в первую очередь Сомоса опирался на национальную гвардию. Гвардейцы составляли костяк многих «сомосистских» комитетов на местах. В нарушение законодательства (военные не могли участвовать в выборах) они активно вмешивались в предвыборную кампанию, действуя то посулами, то угрозами. Например, уже в декабре 1934 года Сомоса назначил капитана гвардии Абросио Пароди координатором своей предвыборной кампании в департаменте Матагальпа, который традиционно голосовал за консерваторов[403]. Гвардейцы агитировали людей за Сомосу даже в церквях.
Одновременно гвардейцы всеми силами мешали избирательной кампании потенциальных противников Сомосы. Некоторых из нежелательных агитаторов арестовывали и пытали.
В начале 1936 года предвыборная кампания Сомосы набрала такие обороты, что Сакаса стал просить американцев, чтобы они убедили Сомосу снять свою кандидатуру.
Однако пришедший в Белый дом в 1933 году демократ Франклин Рузвельт публично провозгласил по отношению к Латинской Америке политику «доброго соседа». Это означало, что США больше не будут военным путем вмешиваться во внутренние дела стран Западного полушария. При этом за 43 года, предшествовавшие приходу Рузвельта в Белый дом, президенты США 43 раза посылали войска в страны Латинской Америке, в том числе 32 раза – в страны Центральной Америки и Карибского бассейна.
Рузвельтом руководило, конечно, не осознание аморальности всей предыдущей политики США на континенте. Просто новый президент понимал, что главными противниками не до конца еще вышедшей из кризиса Америки являются Германия и Япония, поэтому США не могут позволить себе крупные военные акции типа никарагуанской, так как это может на годы связать им руки.
Кроме того, приход Рузвельта к власти совпал с пиком экономического кризиса в США. В 1932 году в Америке было 13 миллионов безработных. Страну накрыла волна массовых самоубийств. Многие люди голодали.
Заместитель госсекретаря Уэллес, близкий к Рузвельту, считал, что надо признавать в Латинской Америке любое правительство вне зависимости от того, каким путем оно пришло к власти – демократическим или насильственным. Главное, чтобы тот или иной режим поддерживал внешнеполитические установки США.
Сомосе такое изменение американской политики было на руку. Американцы объяснили Сакасе, что не намерены вмешиваться в никарагуанские выборы.
Одновременно консерваторы заявили, что откажутся от выдвижения своего кандидата и поддержат либерала только в том случае, если либеральная партия выдвинет Сомосу.
Либералы вокруг Сакасы оказались в трудном положении. Они хотели сохранить союз с консерваторами, но не желали видеть президентом Сомосу. Чтобы перетянуть консерваторов на свою сторону, ставленник Сакасы Аргуэльо предложил им еще до выборов 40 % мест в конгрессе (больше, чем они имели по соглашению 1932 года). К тому же вновь избранный президент-либерал был готов предоставить консерваторам ряд министерских постов.
14 мая 1936 года в присутствии Сакасы либералы и консерваторы подписали новое соглашение о сотрудничестве, предусматривавшее совместное выдвижение кандидата в президенты руководством обеих партий и последующую реформу конституции. Единый кандидат должен был быть либералом, но пользоваться поддержкой как Сакасы, так и Сомосы. Места в парламенте были распределены заранее. Консерваторам гарантировалось два министерских поста и пять мест «политических руководителей» (то есть глав исполнительной власти) в пяти департаментах. В Никарагуа того времени, как признавали американцы, «политический руководитель» мог продвинуть на любой выборный пост в своем департаменте любого кандидата.
Однако Сомоса отказался санкционировать заключенное соглашение. Он заявил посланцам либеральной и консервативной партий, что сам назовет кандидата в президенты, так как именно он, Сомоса, пользуется наибольшей популярностью среди населения[404].
Сомоса к тому времени уже мог умело организовать «народный восторг» или «народное недовольство», в зависимости от обстановки. В феврале 1936 года, чтобы запугать и либералов, и консерваторов химерой возрождения народного движения типа сандинизма, он организовал в Манагуа забастовку таксистов, которые протестовали против нехватки бензина и требовали отставки главы столичного национального округа Порфирио Переса. Понимая, что им ничто не грозит, таксисты стали угрожать насильственными акциями. Перед американцами Сомоса обвинил во всем Сакасу, который-де не захотел отправить Переса в отставку и приказал национальной гвардии открыть огонь по манифестантам. Он же, Сомоса, как истинный демократ, естественно, ответил на это отказом[405].
Посланник Лейн (в качестве дуайена дипломатического корпуса, как он подчеркнул в своей депеше в госдепартамент) вместе с Сомосой (!) посетил Сакасу и предостерег его от насилия, поскольку оно может привести к гражданской войне. Лейн требовал сохранения порядка и защиты жизни и собственности американцев[406]. Зная по собственному опыту, что за этим может последовать, президент был вынужден «поручить» Сомосе обратиться к толпе и сообщить об отставке Переса, что «народный любимец» немедленно и сделал.
Лейн сообщил в Вашингтон, что позиции Сомосы в стране укрепляются, так как только он один может держать народные массы («толпу», по терминологии Лейна) в повиновении. Причем «определенные элементы» толпы, отмечал Лейн, требуют, чтобы Сомоса немедленно взял в Никарагуа всю власть.
После визита Лейна Сакаса понял, на чьей стороне американцы. Напрасно Сакаса убеждал Лейна, что все беспорядки в Манагуа организованы самим же Сомосой. Когда по просьбе Сакасы Лейн 11 февраля 1936 года встретился с Сомосой, тот обещал ему, что не будет раздувать конфликт на улице. Лейн заметил, что Сомоса уже один раз обещал ему не убивать Сандино[407]. Сомоса дал Лейну «слово чести», что не станет подстрекать народ против правительства.
28 марта 1936 года госсекретарь Хэлл дал Лейну инструкции относительно политики США в Никарагуа[408]. Подчеркивалось, что после ухода морской пехоты в 1933 году между США и Никарагуа уже нет «особых отношений». Поэтому США не будут вмешиваться во внутренние дела Никарагуа, даже если об этом попросят сами никарагуанцы (подразумевался Сакаса).
Сомоса, больше не опасаясь последствий, отверг соглашение либералов и консерваторов. Он предложил иной вариант. В каждом выборном округе в парламент будет баллотироваться один кандидат от той партии, которая победила в этом округе в 1932 году. Членов Верховного суда он, Сомоса, отберет самостоятельно. Все назначения на командные посты в гвардии должен отныне делать он, а не президент. Прежде всего, Сомоса настаивал на замене командира гарнизона гвардии в Леоне Рамиро Сакасы – племянника президента[409]. Наконец, Сомоса потребовал от Сакасы немедленно выделить средства для закупки для национальной гвардии формы и обуви (тем самым он хотел еще больше укрепить свое положение в гвардии).
Для того чтобы заручиться поддержкой госслужащих, Сомоса демагогически требовал отмены 5 %-ного вычета из зарплаты, который каждый госслужащий направлял на финансирование правящей партии.
Только при выполнении этих условиях Сомоса был согласен отказаться от поста президента, так как при наличии полного контроля над гвардией любой президент был бы лишь марионеткой в его руках. Сакаса, естественно, наотрез отказался рассматривать этот фактический ультиматум. 22 мая 1936 года в присутствии Сакасы и Сомосы прошла встреча лидеров либералов и консерваторов, но и она закончилась безрезультатно. Через неделю либералы и консерваторы встретились с Сакасой уже без Сомосы и решили выдвинуть единым кандидатом Леонардо Аргуэльо.