В поисках ответа на волновавшие его вопросы, прежде всего, причины столь несправедливого устройства общества Карлос Фонсека обратился к марксизму. Он пытался найти в магазинах любую марксистскую литературу. Его друг Рамон Гутьеррес дал ему почитать «Манифест Коммунистической партии» на французском языке, а также несколько произведений Мао Цзедуна на испанском. Эти книги Рамон привез из Гватемалы, где у власти стоял прогрессивный президент Хакобо Арбенс (позднее свергнутый США при помощи Сомосы). Гутьеррес, Фонсека и Франсиско Буитраго организовали в гимназии в 1954 году «Культурный центр», который начал издавать оппозиционный журнал «Сеговия».
Журнал привлек внимание консервативной «Ла Пренсы», сообщившей, что «красные пустили корни в Матагальпе»[492].
Неудивительно, что вскоре Фонсека стал членом запрещенной компартии – Никарагуанской социалистической партии.
Блестяще окончив гимназию, Карлос Фонсека в 1956 году поступил в университет в Леоне и стал изучать юриспруденцию. Он поражал своих однокашников тем, что не пил, не курил и не увлекался девушками. Его обычно можно было видеть с книгами под мышкой. Фонсека создал в университете первую и единственную коммунистическую студенческую ячейку в стране и стал главным редактором университетской газеты. В ячейку входил Томас Борхе – участник студенческих протестов 1944 года.
Оппозиционные настроения «красного» Карлоса были всем известны, и после покушения на Сомосу в сентябре 1956 года он был арестован вместе с сотнями оппозиционеров по всей Никарагуа. Его продержали в тюрьме два месяца. Как и большинство коммунистов, Фонсека осудил теракт Лопеса Переса, считая, что диктатуру можно свергнуть только путем массовой политической борьбы трудящихся.
В 1957 году Карлос Фонсека был направлен компартией в качестве делегата на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москву (он посетил также ГДР). Он был потрясен жизнью в Советском Союзе и после возвращения написал восторженную книгу «Никарагуанец в Москве». В 1958-м она была издана Никарагуанской социалистической партией с предисловием генерального секретаря Мануэля Переса Эстрады. Фонсека убедился, что социализм в короткие сроки может превратить отсталую аграрную страну в передовую сверхдержаву. Именно таким путем, по мнению Карлоса, и должна была идти Никарагуа. Он подчеркивал, что вопреки распространенному мнению русские не скрывают своих ошибок и открыто пишут о них в газетах[493]. Интересно, что Фонсека не принял критику Сталина со стороны Хрущева, отметив, что Сталину поставили много памятников, а «Никите» ни одного.
16 декабря 1957 года, по возвращении из СССР, Фонсеку арестовали в аэропорту Манагуа и отобрали у него фотоаппарат и книги.
Книгу Фонсеки по поручению компартии редактировал Родольфо Ромеро, который боролся в Гватемале в 1954 году против организованного ЦРУ переворота. Он рассказал Фонсеке, что познакомился там с молодым аргентинским врачом Эрнесто Геварой, которого он научил стрелять из автомата.
Фонсека активно продавал свою книгу во время митингов, на железнодорожных станциях и на городских площадях. Он даже послал по почте один экземпляр Сомосе, требуя вернуть отобранные у него книги.
В июле 1958 года Фонсека организовал в университете протестное движение против присуждения Милтону Эйзенхауэру степени почетного доктора. В октябре 1958-го он принял активное участие в первой в истории Никарагуа общенациональной студенческой забастовке, участники которой требовали немедленного освобождения всех студентов, арестованных после покушения на Сомосу, в том числе и друга Фонсеки Томаса Борхе. 15 октября Луис Сомоса принял делегацию студентов, в которую входил и Карлос Фонсека. Видимо, визит не прошел бесследно, так как в ноябре Фонсеку снова арестовали без объяснения причин, правда, на сей раз отпустили довольно быстро.
В том же 1958 году ветеран сандинистского движения 68-летний генерал армии Сандино Рамон Раудалес организовал вооруженную группу из 25 человек (в основном студентов), назвав ее Революционной армией Никарагуа. Как и сандинисты в свое время, бойцы армии дали клятву бороться против диктатуры Сомосы не на жизнь, а на смерть. Помимо политических требований (образование коалиционного консервативно-либерального правительства) армия Раудалеса выступала за аграрную реформу, национализацию иностранных горнорудных предприятий и экспроприацию имущества клана Сомосы. Борьба отряда Раудалеса длилась 45 дней, и партизанам даже удалось сбить самолет национальной гвардии. Но 18 октября 1958 года Раудалес погиб в бою в горах под Матагальпой, и его отряд распался и отошел в Гондурас.
После кубинской революции Фонсека организовал в марте 1959 года движение «Никарагуанская демократическая молодежь», которое официально не примыкало ни к одной из партий, что было новым для Никарагуа.
В мае 1959 года Комитет гражданских действий, в котором объединились основные оппозиционные партии, предъявил Сомосе требование уйти в отставку, не дожидаясь окончания срока полномочий в 1963 году. 1 июня 1959-го в Манагуа началась всеобщая забастовка протеста против диктатуры. Таких массовых акций протеста Никарагуа при Сомосе еще не знала. Были закрыты банки, магазины и даже государственные учреждения.
Одновременно консерваторы попытались свергнуть Сомосу вооруженным путем. С декабря 1958 года они готовили в Коста-Рике вторжение на территорию Никарагуа с помощью бывщих офицеров национальной гвардии. 31 мая 1959 года на самолете ДС-46 из Коста-Рики прилетела первая вооруженная группа повстанцев в количестве 62 человек. Группа высадилась в местечке Моллехонес (департамент Чонталес). Одну из «колонн» (отрядов) группы возглавлял Педро Хоакин Чаморро. Партизан обнаружили через два часа и обстреляли с воздуха с помощью двух полученных из США самолетов «мустанг». Партизаны отступили в горы, но 10 июня практически без боя сдались национальной гвардии.
Другая группа консерваторов (51 человек) приземлилась в районе Олама (департамент Боако) 1 июня. Их самолет застрял в грязи и был уничтожен национальной гвардией с воздуха.
Высадка должна была совпасть с объявленной оппозицией всеобщей забастовкой, которая, как надеялись консевраторы, перерастет в вооруженное восстание. Но этого не случилось.
Партизаны 15 дней бродили по горам, и местные крестьяне снабжали их продуктами. В боях с национальной гвардией партизаны смогли убить трех солдат противника, сами потеряв одного человека. После этого их постигла участь первой группы. Арестованных доставили в Манагуа и приговорили к восьми годам тюрьмы.
Интересно, что консерваторы не получили помощи на Кубе, так как принявший их Че Гевара усомнился в их революционном настрое. После этого они обратились за содействием к послу США в Коста-Рике, который обещал помочь при условии, что Сомосу свергнут быстро и без лишнего кровопролития[494]. К повстанцам хотел присоединиться один из будущих лидеров сандинисткой революции Томас Борхе, но взгляды консерваторов были для него слишком буржуазными. Другого будущего лидера сандинистской революции, Хермана Помареса, отвергли за радикальные взгляды сами консерваторы.
Начать вооруженное восстание против Сомосы решила и коммунистическая партия. Ее активисты прошли подготовку на Кубе, где в феврале 1959 года побывал и Карлос Фонсека. При возвращении в Никарагуа, 2 апреля 1959-го, он был арестован и на вертолете депортирован в Гватемалу. Там он вступил в контакт с Комитетом освобождения Никарагуа, который поддерживали кубинцы.
Че Гевара доверил формирование партизанской армии Никарагуа бывшему офицеру национальной гвардии Рафаэлю Сомаррибе, который долгое время жил в эмиграции в США. Формировавшийся при содействии кубинцев в Гондурасе партизанский отряд получил наименование «Бригада имени Ригоберто Лопеса Переса». К ней и присоединился Карлос Фонсека, хотя Сомаррибе он не доверял.
Бригада (примерно 55 человек, в том числе и кубинцы) сконцентрировалась на никарагуанской границе неподалеку от местечка Чапарраль. Посольство США в Гондурасе немедленно потребовало от правительства этой страны силой разоружить партизан и не допустить их вторжения на никарагуанскую территорию. 24 июня 1959 года национальная гвардия Никарагуа и гондурасская армия совместно напали на лагерь партизан и разгромили бригаду. Были убиты девять человек, остальных взяли в плен. Карлос Фонсека получил опасное ранение в правое легкое.
События в Чапаррале ознаменовали разрыв Фонсеки с никарагуанскими коммунистами. Его исключили из партии за «авантюризм» и «партизанщину» (есть версия, что Фонсека сам вышел из компартии). Это не означает, что коммунисты были против вооруженной борьбы как таковой. В конце 1960 года они провели в подполье свой VII съезд и пришли к следующим выводам: «Без вооруженного восстания народа, возглавляемого и руководимого независимой партией рабочего класса Никарагуа, освободительная революция невозможна»[495].
Однако, в отличие от кубинцев и нетерпеливой молодежи типа Фонсеки и его друзей, коммунисты считали, что вооруженное восстание надо подготовить кропотливой повседневной политической пропагандой, чтобы вовлечь в него десятки тысяч, а не десятки людей. Но многие молодые люди в Латинской Америке того времени, включая Карлоса Фонсеку и Эрнесто Че Гевару, полагали, что коммунистические партии закостенели в своей повседневной мелочной борьбе и не способны на революционный порыв. Фонсека, например, упрекал компартию в «экономизме», то есть увлечении борьбой за улучшение повседневных условий труда рабочих.
Пока, однако, сбывались как раз прогнозы коммунистов. Партизанские группы в Никарагуа (которых в 1958-1959 годах насчитывалось несколько десятков) не встретили поддержки населения, так как это самое население зачастую и не знало, за что партизаны борются. Напротив, многие крестьяне принимали партизан за спецподразделения национальной г