ри колонны, насчитывалось примерно 40 человек (меньше, чем в 1963 году), но на этот раз все они были хорошо вооружены. Часть бойцов прошли подготовку на Кубе. В июле – октябре 1966 года некоторые из будущих партизан воевали в Гватемале в рядах местных левых повстанцев.
В мае 1967 года (одновременно с принесением «Тачито» присяги президента) фронт начал партизанскую борьбу. В Манагуа партизаны обстреляли дома некоторых видных деятелей режима и провели экспроприацию для нужд партизанской борьбы в филиале «Лондонского банка». Позднее была захвачена бронированная инкассаторская машина Национального банка.
Партизаны продержались в горах Панкасана три месяца, в течение которых правительственные войска не могли их обнаружить. Но затем Сомоса направил в район Панкасана элитные части (более 400 человек). 27 августа 1967-го одна из колонн партизан во главе с основателем СФНО Сильвио Майоргой попала в засаду и была практически полностью уничтожена (упорный бой продолжался целый день). В операции участвовал вертолет национальной гвардии. Сам Майорга погиб. Был убит и Ригоберто Крус, который четыре года готовил партизанскую базу в горах. Партизан предал сельский староста, который подобрал патроны, случайно оброненные одним из бойцов, и отнес их национальным гвардейцам[518]. Разведсеть Фонсеки сработала, и он узнал о предательстве, но его курьер прибыл к Майорге слишком поздно.
После разгрома колонны Майорги остальные партизаны отошли в Гондурас.
Таким образом, вторая попытка «фокизма», хотя и хорошо подготовленная, в отличие от 1963 года, тоже потерпела крах. Все же на этот раз партизанская борьба получила в Никарагуа широкий отклик. О ней писали в газетах. В городах СФНО организовал акции солидарности с партизанами, а Сомоса был вынужден публично признать потери своих элитных частей. Репрессии национальной гвардии против мирных крестьян Панкасана только усилили среди них симпатии к «мучачос» («ребятам», как они называли молодых сандинистов). Гвардейцы зверски убили пленных партизан (например, у бойца СФНО Армандо Флореса бритвой сняли кожу с головы и посыпали раны солью)[519] и крестьян, которых подозревали в помощи сандинистам. В ответ фронт 23 октября 1967 года казнил сержанта гвардии Гонсало Лакайо, пытавшего пленников. В операции принял участие Даниэль Ортега.
После Панкасана СФНО стал общенациональной силой, хотя пока только с чисто пропагандистской точки зрения. Авторитет Фонсеки сильно вырос. В январе 1968 года он стал единоличным политическим и военным руководителем СФНО, а в феврале 1969-го – генеральным секретарем фронта. Официальными цветами СФНО стали красный и черный, как у Сандино, а лозунгом – слова «Свободная родина или смерть». Только после Панкасана фронт стал полноценной организацией (хотя был создан 23 июля 1961 года). В 1969 году Фонсека написал программу сандинистов, получившую название «исторической».
Программа определяла СФНО как «военно-политическую организацию, стратегическая цель которой – взятие политической власти и создание революционного правительства, опирающегося на союз рабочих и крестьян и поддержку всех патриотических, антиимпериалистических и антиолигархических сил страны»[520]. Режим Сомосы сандинисты описывали как политически антинародный и юридически незаконный. «…Его признание и оказываемая ему помощь со стороны США – неопровержимое доказательство иностранного вмешательства в дела Никарагуа».
Фонсека учел ошибки Сандино, и в программе содержался целый набор прогрессивных социально-экономических требований. Грядущее революционное правительство обещало аграрную реформу («перераспредление земли в интересах трудящихся» и «ликвидацию власти латифундистов»), экспроприацию имущества клана Сомосы и его пособников. Кроме этого, предполагались национализация иностранных горнорудных компаний и банковской системы, запрет ростовщичества. Одновременно фронт обещал «покровительство мелким и средним собственникам (промышленникам, торговцам), ограничивая сверхприбыль, получаемую от эксплуатации трудящихся». Сандинисты намеревались установить контроль над внешней торговлей, ограничить импорт предметов роскоши и ввести в экономику плановые начала, «положив конец анархии, характерной для капиталистического общества». Важное место в планировании должны были занять «индустриализация и электрификация страны».
В политической области «историческая программа» СФНО обещала восстановление всех политических и гражданских свобод, амнистию и возвращение политических эмигрантов, а также строгое наказание для «лиц, виновных в преследовании, доносах, пытках или убийствах революционеров и других представителей народа».
Национальная гвардия подлежала ликвидации и замене ее патриотической народной армией. В новую армию разрешалось принимать и бывших гвардейцев при условии, что они «не принимали участие в убийствах, грабежах, пытках и преследовании прогрессивных деятелей, демократов, революционеров и трудящихся».
В сфере образования и культуры СФНО обещал развернуть массовую компанию по ликвидации неграмотности, восстановить «преданные забвению антинародными режимами имена представителей прогрессивной интеллигенции». «…образование будет бесплатным на всех уровнях, – говорилось в программе, – а на некоторых – обязательным»[521].
Рабочим были обещаны прогрессивный трудовой кодекс, гарантирующий восьмичасовой рабочий день, право на регулярный отпуск и «доход трудящегося… который должен быть достаточным для удовлетворения его ежедневных потребностей». Сандинисты обещали также ликвидировать безработицу, предоставить каждой семье нормальное жилье и уничтожить ростовщичество в области квартплаты.
Отдельные разделы программы посвящались специальным мерам по развитию отсталого атлантического побережья Никарагуа, эмансипации женщин и уважению религиозных чувств верующих.
В области внешней политики революционное правительство обещало «положить конец американскому вмешательству во внутренние дела Никарагуа и проводить в отношении других стран политику взаимного уважения и братского сотрудничества между народами». Все неравноправные договоры подлежали отмене (здесь в первую очередь, конечно, имелся в виду пресловутый договор Брайана – Чаморро).
Можно резюмируя, отметить, что Фонсека написал классическую марксистскую программу, которая содержала пункты, привлекательные для подавляющего большинства никарагуанцев, включая мелких и средних предпринимателей, тоже страдавших от диктатуры и засилья в стране трех олигархических групп.
На базе исторической программы СФНО фронт начал активную и кропотливую работу по созданию родственных организаций среди рабочих, студентов и крестьян. Эти организации в будущем должны были поддерживать новое вооруженное восстание против диктатуры массовыми акциями гражданского неповиновения. Таким образом. СФНО под руководством Фонсеки практически встал на линию компартии, отвергнув «фокизм». В то же время и коммунисты после января 1967 года намеревались свергнуть Сомосу насильственным путем, поэтому члены партии охотно вступали в боевые группы СФНО.
Новая тактика фронта принесла успех. Сандинисты создали Революционный фронт студентов (среди студенчества фронт было особенно популярен, так как и сами руководители СФНО вышли из студенческой среды).
В 1970 году эта организация выиграла выборы в органы студенческого самоуправления университета Леона, причем кандидаты открыто говорили, что они коммунисты и сандинисты, что только добавляло им голосов[522]. Фонсека призывал всех членов СФНО изучать марксизм, как единственное средство для объяснения и реформирования общества. В 1968 году он написал специальное «Послание революционным студентам».
По оценкам Педро Хоакина Чаморро, в начале 70-х годов 70 % студентов в Манагуа были марксистами, 25 % – социал-христианами (то есть сторонниками идей левого буржуазного реформизма с опорой на христианские ценности), 5 % не имели никаких ясно выраженных политических взглядов.
Среди жителей бедняцких кварталов крупных городов («барриос»), особенно Манагуа, СФНО создавал ячейки будущей борьбы, которые назывались «гражданскими народными комитетами». В случае вооруженного восстания эти комитеты должны были выйти из подполья и стать органами народной власти.
Фонсека призывал создавать ячейки фронта среди всех социальных слоев, среди строительных рабочих, обувщиков, текстильных рабочих, водителей, механиков, работников торговли, портовых докеров, студентов, госслужащих. «Цель должна быть в том, чтобы в каждом баррио, каждом секторе производства, на каждом рабочем месте, была активная группа СФНО».
Во фронт теперь охотно шли и молодые рабочие, разочарованные «умеренной» линий никарагуанских коммунистов, особенно их участием в предвыборной кампании Агуэро в 1967 году.
Военная тактика СФНО состояла в полном временном прекращении организованной партизанской борьбы в сельской местности и сосредоточенности на накоплении сил путем подпольной работы в городах. В бой предписывалось вступать только в целях самообороны.
Однако полностью партизанская борьба после Панкасана не прекратилась. 3 марта 1969 года в Ла-Вирхене (департамент Ривас, юг страны) сандинисты участвовали в бою против батальона национальной гвардии (400 человек), вооруженного артиллерий и поддерживаемого авиацией. 15 июля 1969 года на конспиративной квартире в Манагуа был убит член руководства фронта 23-летний Хулио Буитраго – «отец городской вооруженной борьбы», как его называли в СФНО[523].
Служба безопасности Сомосы («Офис национальной безопасности»), естественно, активно прилагала усилия для ликвидации конспиративной сети фронта в городах. 15 июля национальная гвардия раскрыла конспиративную квартиру Буитраго (он был в то время членом национального руководства СФНО и отвечал за подпольную работу в городах). Хулио открыл прицельный огонь, под защитой которого из дома смогли бежать три бойца СФНО. Национальная гвардия заявила, что в доме, судя по интенсивности огня, находятся десятки партизан, и вызвала на помощь вертолеты и танк. Несколько часов три сотни бойцов элитного подразделения национальной гвардии не могла взять штурмом двухэтажный дом. Атакой руководил лично директор службы безопасности Самуэль Жени