В качестве одной из первых, символических операций СФНО захватил и разрушил пост национальной гвардии в Монимбо.
В столице были атаковано 10 полицейских участков, однако единого очага восстания в «барриос» Манагуа создать не удалось. Этому мешала топография разрушенного землетрясением города. Кварталы отделяли друг от друга громадные пустые пространства, которые было невозможно оборонять легким стрелковым оружием.
Видя, что очаги восстания разрознены и у повстанцев нет сил для генерального наступления на столицу с разных концов, национальная гвардия стала методично, один за другим окружать и уничтожать восставшие города.
Для начала в районе восстания были объявлены на 30 суток военное положение и комендантский час. Это означало полное прекращение доступа прессы в окруженные города. Патрули национальной гвардии на улице арестовывали (и иногда расстреливали на месте) всех молодых мужчин. Очевидцы рассказывали, что в Манагуа патрули уничтожали всех мужчин старше 15 лет, которые попадали к ним в руки. Женщин насиловали и отрезали им груди.
Через три дня восстание было локализовано гвардией в четырех городах – Эстели, Леоне, Масайе и Чинандеге. Их подвергли таким массированным авиаударам, что они стали известны как «четыре никарагуанские Герники». Потом под прикрытием танков и бронемашин, а также минометов и безоткатных орудий гвардия стала методично «зачищать» города. Если у сандинистов и было стрелковое оружие (включая пулеметы), то ни зенитных, ни противотанковых средств у них не имелось. Неудивительно, что в этих условиях потери среди плохо вооруженных повстанцев были очень большими. В 12 сентября в Масайе погибли уже 200 человек[587].
Сомоса заявил, что полностью контролирует положение, и в военном смысле это было недалеко от истины. Однако очевидцы сообщали, что в боях принимают участие подразделения стран КОНДЕКА, прежде всего из Гватемалы и Сальвадора. Люди видели в рядах национальной гвардии и азиатов, которых считали южными вьетнамцами или тайваньцами. В некоторых газетах США появились объявления, приглашавшие наемников в Никарагуа.
13 сентября 1978 года для оказания помощи блокированным в городах повстанцам хорошо вооруженные части Южного фронта СФНО под командованием Пасторы (по его данным, около 1100 человек, на самом деле – в два раза меньше) атаковали из Коста-Рики пограничный никарагуанский городок Карденас. В идеале Пастора должен был занять на юге страны крупный город Ривас, где намеревались разместить временное правительство Никарагуа. Однако гвардия отбила атаку Южного фронта, и партизаны так и не смогли продвинуться вглубь территории. Дело в том, что на этом участке боев не было гор и партизанам приходилось наступать на многократно превосходившие их огневой мощью части гвардии на открытом пространстве.
Коста-Рика, опасаясь ответных репрессий Сомосы, попросила Панаму и Венесуэлу направить на помощь самолеты и вертолеты. 14 сентября группа партизан все же просочилась в Ривас, но занять город так и не смогла.
Национальная гвардия в ходе восстания сохранила полную лояльность диктатуре. Хотя, по признанию самого Сомосы, только с 9 по 13 сентября из нее дезертировали 700 солдат[588], все дезертиры были недавно набранными рекрутами. Элитные же части были готовы выполнить любой, даже самый зверский приказ командования.
В Леоне было разрушено или повреждено два из каждых трех зданий. Материальный ущерб от боев оценивался в 500 миллионов кордоб. Гвардия бомбила город зажигательными бомбами. 15 сентября гвардейцы взяли город под контроль и приказали населению покинуть дома, после чего начали методично их поджигать. В городе (95 тысяч жителей) не было ни электричества, ни воды. Гвардейцы расстреливали всех «подозрительных», включая медсестер Красного Креста. В одном месте захваченных юношей построили прямо на улице в два ряда и приказали им встать на колени, после чего их разом расстреляли из пулеметов. Затем гвардейцы прошлись по трупам трактором, облили останки бензином и подожгли[589]. 16 сентября организованное сопротивление в Леоне было подавлено.
Гвардия не жалела боеприпасов, хотя США формально приостановили военную помощь Никарагуа после убийства Чаморро в январе 1978 года. И гвардейцам пришлось бы тяжело, если бы не обильные поставки боеприпасов из Израиля. В 1978 году Никарагуа получила из Израиля 98 % всех поступивших в страну оружия и снаряжения.
15 сентября 1978-го СФНО заявил, что на стороне Сомосы воюют около 500 кубинских эмигрантов.
16 сентября гвардия отбила ставший символом сопротивления диктатуре квартал Монимбо в Масайе. Там зверства гвардейцев приняли особенно массовый характер. Чтобы помочь своим никарагуанским товарищам, гватемальские левые партизаны совершили 16 сентября покушение на посла Никарагуа в Гватемале бригадного генерала Эдмундо Менесеса Контрераса. Через несколько дней генерал скончался от ран.
17 сентября Южный фронт Пасторы атаковал национальную гвардию в местечке Пенья-Бланка. Впервые у сандинистов на вооружении были замечены противотанковые гранатометы.
На улицах Чинандеги собаки грызли останки людей. К 19 сентября все три восставших города были захвачены и «защищены» гвардией один за другим. Последним 19 сентября пал Эстели, находившийся в руках повстанцев десять дней.
При этом из 7,5 тысячи солдат и офицеров национальной гвардии в подавлении очагового городского восстания 1978 года в основном участвовали только 2000 бойцов элитной пехотной школы («черные береты»), которые передвигались из одного города в другой. Сандинисты получили важный урок: изолированные очаги сопротивления даже в городах не смогут выстоять под натиском танков и авиации. Но главным уроком восстания был все же другой – то, что к поражению, не в последнюю очередь, привела катастрофическая нехватка оружия, прежде всего автоматов, пулеметов и артиллерии (в том числе зенитной). Надежда, что на сторону народа перейдет хотя бы одно подразделение национальной гвардии, не оправдалась. Ни одна из крупных казарм национальной гвардии не была захвачена сандинистами, и все они успешно выдержали осаду в охваченных восстанием городах. Ведь взять их можно было только с помощью артиллерии или хотя бы противотанковых ручных комплексов.
Стратегия сандинистов была успешно осуществлена лишь на самом первом этапе восстания. СФНО удалось 9 сентября между 6 и 6:30 утра провести скоординированные по всей стране нападения на посты национальной гвардии во многих городах. Предполагалось, что таким образом части гвардии будут прикованы к местам дислокации, а в это время самый сильный, Южный фронт сандинистов начнет наступление из Коста-Рики. Однако приковать гвардию можно было только крупными и хорошо вооруженными силами, каковыми сандинисты в городах не располагали. К тому же фронт Пасторы так и не сумел пробиться через границу. Наконец, сандинисты не учли только что созданную пехотную школу «Крутого парня» – высокомобильные, прекрасно обученные и вооруженные части, которые быстро двигались от одного города к другому, пока восставших приковывали там к себе местные части гвардии и полиции.
Таким образом, гвардия успешно провела операцию по последовательному уничтожению очагов восстания в четырех городах страны относительно небольшими силами, уповая на мощные артиллерийские и авиационные удары. Сначала элитные части гвардии взяли Масайю, так как она была расположена всего в 31 километре от столицы и контролировала дороги, ведущие на юг страны. Потом пришел черед Леона, затем – Чинандеги и, наконец, Эстели.
21 сентября 1978 года национальная гвардия официально объявила о завершении операции «Омега», как было названо подавление восстания. Были убиты, по некоторым данным, около 5000 человек (половина из них – в Леоне), в основном гражданских лиц. 7 тысяч человек были ранены[590]. Сомоса в интервью американской телевизионной компании Эн-Би-Си заявил, что полностью удовлетворен действиями гвардии: «В любой стране… где приходится вылавливать мятежников, некоторые люди страдают безвинно»[591]. 28 сентября в знак протеста против зверств национальной гвардии отказался от своего поста представитель Никарагуа в ООН.
По данным СФНО, фронт потерял в ходе восстания всего 66 человек, а национальная гвардия признала потерю только 30 солдат и офицеров[592].
Но если сандинисты потерпели военное поражение, то в политическом смысле они одержали полную победу. Теперь даже буржуазная оппозиция признала лидирующую роль СФНО в борьбе против диктатуры. Сотни людей, бежавших в Коста-Рику и в горы от преследований гвардии, пополнили ряды СФНО, который впервые стал по-настоящему массовой организацией. К тому же зверские репрессии Сомосы против собственного народа сделали диктатора слишком одиозной личностью даже в глазах США, не говоря уже о большинстве стран Латинской Америки.
После сентябрьского восстания Вашингтон стал стремиться к тому, чтобы заставить Сомосу уйти в отставку, и передать власть умеренному правительству при сохранении национальной гвардии.
Если до восстания Картер считал, что Сомоса как-нибудь сам справится с ситуацией в стране относительно гуманными методами, то после варварских бомбардировкой никарагуанских городов «апостол прав человека» в Белом доме уже не мог просто промолчать. К тому же руководство католической церкви Никарагуа (которое, как иронично заметили американские СМИ, вряд ли можно было считать «бастионом марксизма») обратилось к Картеру, очень гордившемуся своей религиозностью, с открытым письмом, требуя обуздать Сомосу.
13 сентября 1978 года заместителя госсекретаря по Латинской Америке Вайрона Вейки пригласили на слушания по Никарагуа в сенатский комитет по внешним делам. Однако сенаторов интересовали не массовые нарушения прав человека в Никарагуа, а возможность победы восстания и прихода к власти в стране марксистского правительства.