Военная тактика сандинистов заключалась в следующем. В феврале – апреле 1979 года отряды и группы фронта по всей стране должны были развязать маневренную войну против гвардии по принципу «ударил – убеги». Тем самым гвардию следовало держать в постоянном напряжении и оттянуть ее лучшие силы от костариканской границы. Оттуда в мае 1979 года в наступление должен был перейти Южный фронт Пасторы (который имел уже некое подобие регулярной армии). Предполагалось, что бойцы Пасторы захватят Ривас и образуют там временное правительство. После этого крупные силы партизан со всех сторон должны были атаковать крупные города, чтобы оттянуть силы гвардии уже от Пасторы. При такой тактике, как считали в СФНО, элитных частей гвардии просто не хватит для концентрации в одном месте. Измотав гвардию в уличных боях, части сандинистов с разных сторон должны были развивать наступление на Манагуа.
Все силы СФНО были реорганизованы в семь отдельных фронтов, которые действовали в оперативно-тактическом смысле самостоятельно, но подчинялись единому командованию (приказы передавались через «Радио Сандино»[618]):
– Северный фронт «Карлос Фонсека Амадор» (на базе отрядов «длительной народной войны») – действовал на севере в районе Эстели и Хинотега (оружие получал через Гондурас);
– Южный фронт «Бенхамин Селедон» – действовал на тихоокеанском побережье Никарагуа с территории Коста-Рики;
– Северо-Западный фронт «Ригоберто Лопес Перес» – районы Чинандеги и Леона;
– Центральный фронт «Камило Ортега Сааведра» (район Манагуа, Дириамбы и Хинотепе);
– Северо-Восточный фронт «Пабло Убеда» (район Бонансы, Сиумы и Ла Росты, северная часть Москитии;
– Восточный фронт «Роберто Уэмбес» – район западнее Блуфилдса, южная часть Москитии;
– Фронт Нуэва Гинея – к востоку от озера Никарагуа недалеко от костариканской границы.
Все фронты были названы в честь патриотов и лидеров СФНО, погибших в боях с диктатурой. Самыми сильными были Северный и Южный.
«Регулярные» силы фронта насчитывали примерно 2600 человек. Десятки тысяч обычных граждан входили в сандинистскую милицию и Комитеты сандинистской защиты. Задача этих людей во время восстания сводилась к выполнению патрульных и военных вспомогательных функций (охрана баррикад, выявление снайперов и шпионов противника, снабжение населения восставших районов и отрядов фронта всем необходимым).
К моменту начала наступления у сандинистов появилось очень эффективное средство пропаганды и связи – «Радио Сандино». Сначала оно вещало из горных районов по 20 минут в день и десятки раз меняло место выхода в эфир (радиостанция работала на джипе или грузовике), так как Сомоса приказал гвардии уничтожить передатчик любой ценой. Радио передавало сводки фронта и шифрованные приказы командирам отрядов. Однако значение «Радио Сандино» в деле координации боевых действий преувеличивать не стоит – в партизанской войне многое зависит и от тактики противника, которая может поломать любые заранее составленные планы.
К концу февраля – началу марта 1979 года сандинистский фронт был готов к решающему сражению, за исключением Южного фронта Пасторы, куда еще прибывало оружие с Кубы.
Надо отметить, что сандинистам удалось ввести США в заблуждение относительно источников своего снабжения. ЦРУ фиксировало полеты самолетов в Коста-Рику. Большинство из них было частными костариканскими, и точный груз на борту американская разведка так и не определила, хотя и подозревала, что речь идет об оружии. Кубинцы публично отрицали любые поставки сандинистам. «Радио Сандино» сообщило в марте 1979 года, что СФНО никогда не получало оружия из «социалистических стран». Действительно, бельгийские винтовки ФАЛ явно не стояли на вооружении стран Варшавского договора. Пастора убедительно рассказал панамскому журналисту, что он обратился за помощью к Кастро и тот ответил: «Лучшая помощь, которую я вам могу предоставить, это не помогать вам совсем»[619].
Сомоса тоже смотрел в будущее с оптимизмом. Еще до инагурации Картера он сумел доставить в Никарагуа с заводов фирмы «Кольт» обещанные ему ранее США в виде помощи 5000 винтовок М-16. Не хватало боеприпасов, которые были большей частью израсходованы в ходе восстания осенью 1978 года, но здесь помог Израиль. Часть оружия и боеприпасов Сомоса закупил у расистского режима ЮАР, а также у военной диктатуры в Аргентине.
Сандинисты смогли организовать в мире эффективную кампанию против поставок оружия Израилем, и США в апреле 1979 года пришлось нехотя попросить Тель-Авив воздержаться от дальнейшей помощи Сомосе. Израиль обещал прекратить поставки, но тайно их продолжал.
В конце 1978 года Сомоса и его сын объявили новый набор в элитные части гвардии, особенно в EBBI. С учетом тяжелейшего экономического положения многих никарагуанцев, особенно на селе, набор был вполне успешным. Численность гвардии выросла с 7,5 до 10 тысяч человек. Однако боевая ценность необученных рекрутов была более чем сомнительной. В некоторых случаях гвардия «набирала» людей силой в ходе массовых облав. Молодежь привозили в казармы, наспех одевали (часто не по размеру) и давали ей в руки винтовки, даже не объясняя, как ими пользоваться. Максимум, что могли делать эти люди, – обороняться в укрепленных казармах и фортах, и то при условии отсутствия у сандинистов артиллерии. Тем не менее даже такие «зеленые» бойцы высвобождали для маневренных действий против партизан элитные части гвардии, и этого было вполне достаточно.
Сомоса был уверен в победе и не без злорадства ожидал наступления СФНО, чтобы, наконец, полностью сокрушить сандинистов. 26 февраля 1979 года американский журнал «Ньюсуик» писал: «Сомоса увеличил численность национальной гвардии с 7 тысяч в сентябре (1978 года) до 12 тысяч в настоящее время и надеется вскоре довести ее численность до 15 тысяч человек. Его силы включают отборный батальон численностью 2 тысячи человек, казармы которого расположены по соседству с президентским бункером[620]». Имелся в виду ударный батальон «Генерал Сомоса».
Сандинисты понимали, что борьба против гвардии будет тяжелой и Сомоса не остановится ни перед какими зверствами. Пастора оценивал количество возможных жертв среди населения (прежде всего гражданского) в 30 тысяч человек. Понимали это и люди, но ненависть к диктатуре была гораздо сильнее страха.
21 февраля 1979 года, в очередную годовщину гибели Сандино, СФНО привел в исполнение в городе Матагальпа смертный приговор одному из убийц «генерала свободных людей» – полковнику гвардии в отставке Федерико Давидсону, который в 1934 году был лейтенатом[621]. В этот же день синхронные атаки были проведены против казарм и постов национальной гвардии в Дириамбе, Гранаде, Леоне, Масайе и рабочих кварталах Манагуа[622]. Партизаны нападали и отходили. В их задачу не входило закрепление в городах и ведение позиционной войны. Они прощупывали боевую готовность гвардии и настроение местных жителей.
Оказалось, что боевой дух местных гарнизонов гвардии в мелких городах и поселках оставляет желать лучшего. Напротив, гражданское население (особенно молодежь) требовало оружия и охотно уходило с партизанами обратно в горы. Часть оружия удавалось захватить при атаках на посты гвардии, но его все равно не хватало.
50 партизан захватили былой центр борьбы армии Аугусто Сандино, городок Яли к северу от Хинотеги, насчитывавший 8 тысяч жителей, и удерживала его восемь часов. В марте СФНО атаковал другие населенные пункты на севере: Чичигальпу, Эль-Вьехо. Леон, Чинандегу. 18 марта были синхронно атакованы несколько постов национальной гвардии в столице.
30 марта в районе Эль-Хикаро (также север страны) СФНО устроил засаду, которая стоила жизни 49 гвардейцам[623]. Операция в Эль-Хикаро, которой командовал Херман Помарес, стала первой акцией СФНО, в которой приняли совместное участие бойцы всех трех былых группировок фронта (всего 80 человек).
Партизаны также нападали на заводы и фабрики, уничтожая приготовленные для экспорта запасы хлопка и сахара, чтобы лишить диктатуру валютных поступлений.
Как и предполагали сандинисты, Сомоса перебросил мобильные и элитные части гвардии, а также авиацию из центра и с юга страны на север и северо-запад Никарагуа. Диктатор приказал бомбить деревни в охваченных партизанской борьбой районах, что только усилило приток местных крестьян в партизанские отряды СФНО.
Сомоса выдвинул гвардии боевой лозунг «Святая[624] неделя без сандинистов!», передал командование сыну и срочно отбыл в США, чтобы все-таки получить там деньги и оружие. Американское лобби организовало диктатору пресс-конференцию в Канзасе, на которой Сомоса всячески стращал американские СМИ перспективой победы в Никарагуа мирового коммунизма. «Давайте посмотрим на природу того, о чем мы говорим. Мы говорим о коммунистических, марксистско-ленинских партизанах, у которых нет реальной народной поддержки в Никарагуа и которые никогда не смогут заручиться поддержкой электората Никарагуа. Поэтому они стремятся свергнуть правительство силой и создать в Никарагуа марсистско-ленинское государство»[625].
Главной целью визита Сомосы было получение экстренного кредита МВФ на общую сумму 66 миллионов долларов. 20 миллионов полагалось Никарагуа в счет ее квоты, а остальные деньги (кредит типа stand-by) могли быть выделены только с разрешения руководства международного валютного фонда, в котором США играли главную роль. Ряд ведущих демократов – членов конгресса, включая сенатора Эдварда Кеннеди, обратились к Картеру с открытым письмом, требуя наложить вето в МВФ на помощь диктатуре. Однако администрация США решила «не мешать» МВФ, и кредит был выделен.