.
Панама предоставила место в своей делегации представителю временной революционной хунты Никарагуа Мигелю д'Эското, и тот раскритиковал американский план как «попытку нарушить права никарагуанцев, которые почти что свергли иго Сомосы».
Организация отвергла создание межамериканских сил, зато 22 июня 17 голосами была принята резолюция стран Андского пакта, предусматривавшая отставку Сомосы и его замену уже созданной сандинистами в Коста-Рике хунтой. Против этой резолюции голосовали лишь Никарагуа и Парагвай (где у власти стоял фашистский диктатор Альфредо Стресснер). Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Уругвай и Чили (сплошь военные проамериканские диктатуры) воздержались.
Американцы впервые с момента образования ОАГ в 1948 году потерпели в этой организации такое дипломатическое фиаско. Многие латиноамериканские страны прекрасно помнили, как США в 1965 году прикрыли фиговым листком ОАГ свою военную интервенцию в Доминиканской республике. Кстати, в тогдашних межамериканских силах участвовал и воинский контингент Сомосы.
Итоги встречи министров иностранных дел ОАГ Бжезинского никак не впечатлили. На совещании в Белом доме 22 июня он продолжал настаивать на военной интервенции США в Никарагуа, утверждая теперь, что в противном случае американские позиции на переговорах с СССР по ограничению стратегических вооружений будут ослаблены. По мнению Бжезинского, приход к власти «кастроитов» СФНО был бы победой Кубы над США. Но Картер возражал против односторонней военной интервенции США, которая вызвала бы бурю возмущения по всей Латинской Америке. В этом его поддержал Вэнс. На стороне Вэнса был и министр обороны Браун.
В результате на совещании решили как можно быстрее добиться отставки Сомосы, организовать в Никарагуа временное правительство и, поддерживая его, начать переговоры с образованной в Коста-Рике хунтой.
Таким образом, сандинисты всего на несколько дней, но все-таки опередили американцев, создав свое правительство. 18 июня дипломатические отношения с Сомосой прервал Эквадор.
Американцы торопились еще и потому, что 17 июня 1979 года в гражданской войне в Никарагуа наметился принципиально важный перелом. До этого сандинисты не удерживали крупных городов длительное время, производя лишь набеги на них. Части СФНО при поддержке гражданского населения занимали только пригороды на севере и северо-западе. Но 17 июня гвардия оставила свои позиции и ушла из Леона. Теперь второй по величине город страны прочно контролировался повстанцами и мог принять временное правительство (аэропорт Леона СФНО контролировал уже с 4 июня). 20 июня в городе было создано местное революционное правительство.
А в Манагуа, напротив, инициатива перешла к национальной гвардии, которая 12 июня начала методичное наступление на восставшие районы столицы. Оно стартовало уже упоминавшимся расстрелом из танков «Ла Пренсы».
Сначала гвардия четыре дня методично штурмовала западные районы города. Восточные районы (сердце восстания) блокировались, и гвардия стягивала вокруг них кольцо окружения.
Национальные гвардейцы грабили магазины и торговые центры и даже разрешали мародерам за деньги делать то же самое. Например, у ворот супермаркета «Каса Пельяс» (который, к слову, принадлежал бизнесмену консервативных взглядов) стоял майор гвардии и собирал деньги со всех, кто хотел пограбить магазин. В супермаркете «Ла Колония» гвардейцы поставили этот «бизнес» на поток: за наполненную любыми товарами из магазина тележку надо было заплатить гвардии 1000 кордоб (150 долларов по официальному курсу)[647].
Тактика фронта в боях за Манагуа была следующей. Учитывая опыт вьетнамских партизан, СФНО сформировал мобильный боевой батальон (который назвали «Ла Льебре» – «Заяц»). Бойцы батальона были очень хорошо вооружены (пулеметы, ручные гранатометы и минометы) и вели против частей гвардии мобильную войну. Баррикады обороняла вооруженная хуже сандинистская милиция из обычных граждан. Как только на каком-либо участке намечался прорыв, «Заяц» быстро бросался в атаку и исправлял положение.
К 18 июня у восставших кончились боеприпасы для мелкокалиберного стрелкового оружия. Захваченные у гвардии винтовки были израильского производства, и патронов к ним у сандинистов не было.
Плохо обученная сандинстская милиция, которую гвардия методично выбивала с баррикад, не могла успешно действовать в открытом уличном бою. Милицию пришлось частично разоружить и поручить ей охранять порядок в тылу, что отрицательно сказалось на боевом духе повстанцев, 70 % из которых было менее 30 лет. В отчаянии люди вооружались камнями и мачете. Они понимали, что победившая гвардия щадить никого не будет. Выбор казался простым: либо погибнуть в неравном бою, либо быть зверски убитым гвардейцами.
19 июня сандинисты усилили отряд «Заяц», но он все равно насчитывал только 42 бойца. Всего бойцов «регулярного» Внутреннего фронта в Манагуа было не более 300.
Восстание шло уже почти две недели, но обещанной помощи не было. Хотя именно потому, что лучшие силы гвардии были прикованы к столице, сандинистам удалось освободить не только Леон, но и стратегически важный город Масайю всего в 30 километрах к юго-востоку от Манагуа.
Бои за Масайю были крайне тяжелыми и шли с 6 июня. В этот день гвардия смогла разгромить там конспиративную квартиру фронта и убить 11 сандинистов. Именно после этого на город обрушились отряды СФНО. Только 9 июня в боях за Масайю фронт потерял 10 бойцов. Гвардейцы расстреляли в Масайе медсестру Рафаэлу Падилью, которая отказалась сообщить данные о местонахождении партизанского госпиталя.
19 июня, к радости осажденных повстанцев Манагуа, легкий самолет сандинистов появился над столицей и сбросил оружие. Легкие самолеты сандинистов из первой эскадрильи ВВС фронта «Карлос Ульоа» (названа так в честь никарагуанского летчика, погибшего в 1961 году при отражении американской агрессии в бухте Свиней на Кубе) бомбили некоторые объекты в центральной части Манагуа[648]. Однако на ВВС гвардии эскадрилья сандинистов могла пока воздействовать в основном лишь психологически.
20 июня штаб восстания в Манагуа принял решение отказаться от статичной обороны баррикад и перейти к мобильной войне. Партизаны должны были располагаться в домах рядом с крупными улицами, ключевыми перекрестками и шоссе и внезапно атаковать наступавшие части гвардии. Как только гвардейцы концентрировали в этом месте крупные силы и подтягивали технику, мобильные отряды отходили и наносили удары в других местах. При этом предполагались и контрудары в тех кварталах, которые уже были оставлены и «зачищены» гвардией.
Гвардия была застигнута врасплох новой тактикой повстанцев, и сандинисты перешли в контрнаступление 21 и 22 июня. Бойцы СФНО захватили несколько пулеметов и автоматических винтовок «галил» и М-16.
Сомосе не оставалось ничего иного, как подвергнуть восставшие районы бомбардировке с вертолетов.
23 июня правительственное радио приказало всем жителям восставших районов Манагуа покинуть свои дома, так как их будут бомбить с воздуха. С высоты 1000 метров (вне досягаемости пулеметного огня) вертолеты начали сбрасывать 250 и 500-фунтовые бомбы[649]. Восточные «барриос» превратились в ад. Жители бежали в западные районы города, спасаясь от верной гибели.
В этих условиях сандинисты решили организованно отойти из Манагуа, чтобы не подвергать части фронта и гражданское население полному уничтожению с воздуха. Вечером 27 июня 1979 года 6000 бойцов и мирных жителей начали организованный отход на Масайю. В Манагуа были оставлены снайперы, которые своим огнем успешно создали у гвардии иллюзию, что сандинисты остались на своих позициях. В течение двух дней измученные жители столицы прошли 31 километр и практически без потерь прибыли в освобожденную Масайю. Самолет Сомосы обнаружили колонну повстанцев 28 июня, но за время всего перехода у партизан было только шесть убитых и 16 раненых.
Заранее запланированный отход был проведен блестяще. Правда, сандинисты рассчитывали увести только полторы тысячи человек. Но почти никто не хотел оставаться в Манагуа на милость разъяренной двухнедельным сопротивлением повстанцев гвардии.
В Масайе, как и во многих других освобожденных городах, уже успешно функционировала новая, народная власть, в основном на базе функционеров МПУ, но при полной поддержке населения. Еще 2 июня СФНО распространил на местах «Учебник гражданской обороны», в котором содержались инструкции для гражданского населения по рытью окопов, строительству баррикад и поведению во время атак с воздуха.
Местные комитеты сандинистской защиты в городах успешно следили за порядком, организовывали распределение основных продуктов (в некоторых местах деньги Сомосы практически прекратили принимать), поддерживали системы жизнеобеспечения. Были также созданы революционные трибуналы, судившие гвардейцев и пособников режима. Принадлежавшие клану Сомосы предприятия конфисковывались и передавались в ведение местных органов власти. Иностранных корреспондентов поражало отсутствие хаоса, обычно характерного для первых дней после победы революции.
Каждый день ответственные за отдельные кварталы городов члены комитетов сандинистской защиты встречались с ответственными за их участки командирами фронта («респонсаблес») и обсуждали текущие проблемы. Результаты быстро доводились до всех жителей. СФНО поручил местным комитетам строго следить за соблюдением революционной законности и немедленно сообщать обо всех случаях превышения власти бойцами и командирами фронта.
В освобожденных городах стали выходить газеты и заработали радиостанции. По ним передавали только что рожденные народом революционные песни. В одной из них были такие слова:
Из всех винтовок
«Гаранд» задает тон,
Если хочешь разобрать ее,