Кетеван ушла в комнату и вскоре вернулась со своей дорожной сумкой - той самой, с которой уезжала "на дачу". Белецкий молча отобрал её у девушки. Не бог весть какая тяжесть, но всё-таки... Теперь он заметил то, на что не обратил внимания раньше - под глазами у Кетеван залегли тёмные круги от бессонных ночей, а губы вызывающе припухли от бесконечных поцелуев. Сердце сжало тисками. Он вдруг впервые отчётливо осознал, что Кетеван не просто ему не принадлежит - она принадлежит другому.
- Я люблю тебя, Аслан, - глядя на парня, выдохнула она с такой непередаваемой, такой откровенной интонацией, что Белецкому даже стало неловко, будто он внезапно оказался в чужой спальне, собираясь подсматривать за интимной жизнью охваченной страстью пары.
- Я подожду тебя внизу, - буркнул он и выскочил за дверь чуть ли не бегом, предоставляя им возможность попрощаться по-человечески и ненавидя себя, ненавидя её, ненавидя Аслана... и весь белый свет впридачу.
2019 год, Москва
Телефон слабо завибрировал под подушкой, принимая новое сообщение. Белецкий сонно потянулся за ним, поднёс к глазам и увидел новое послание от Кетеван.
“3 июня, ресторан “Летающий кот” на Красной Пресне, собираемся в 19:00. Деньги на подарок Мастеру все кидают на Анжелкину карту, она сказала, что у тебя должен быть номер, но можешь сам ей позвонить и уточнить. У тебя же выходной по понедельникам? Ты точно сможешь приехать?”
“Да”, - коротко ответил он на это сумбурное многословие. Голова раскалывалась то ли от вечного недосыпа, то ли к дождю... Было не до церемоний. Через секунду Кетеван прислала в ответ счастливый смайлик с глазами-сердечками. Что ещё за детский сад... Или, напротив - слишком взрослая, слишком тонкая игра, которую он пока так и не смог разгадать.
Сквозь плотные шторы в спальню пробивался тускло-серый утренний свет. Белецкий посмотрел на часы - не пора ли вставать, а затем покосился на Галинку. К его удивлению, жена не спала. Тихо, как мышка, лежала на боку, подложив ладонь под щёку, и внимательно наблюдала за выражением его лица.
- Ты почему не спишь? - спросил он, превозмогая боль и пытаясь улыбнуться.
- Голова болит? - догадалась Галинка. Всё-таки, она уже успела изучить малейшие оттенки его настроения и самочувствия. - Сейчас принесу таблетку...
- Да не надо, - он попытался поймать её за руку, - не критично. Сам попозже схожу. Мне всё равно скоро собираться...
Однако она уже не слушала его. Мигом спрыгнула с кровати, выскочила из спальни, и вот уже торопливый лёгкий пробег её ног зазвучал по лестнице. Белецкий опустил голову на подушку, закрыв глаза. Как невовремя это всё, прямо перед репетицией... и даже внеурочный выходной не возьмёшь, когда на носу премьера, подумал он. А может быть, дело вовсе не в непогоде, и недосып тут ни при чём - просто он стареет?.. Эта мысль отнюдь не улучшила его настроения.
Галинка вернулась с лекарством и стаканом воды, а затем, дождавшись, когда муж проглотит таблетку, принялась лёгкими круговыми движениями массировать ему виски, лоб и затылок. Расслабившись под её чуткими пальцами, он почувствовал, как боль потихоньку отступает.
- Ты просто волшебница, - улыбнулся он жене, открывая глаза.
- Да ну, ерунда, - отмахнулась она. - Это всё таблетка. Я просто чуть-чуть тебя отвлекла. Сейчас правда лучше?
- Намного. Спасибо...
- Тебе хорошо бы хоть немного пожить за городом, на свежем воздухе, - она укоризненно покачала головой.
- Вот доиграю сезон - и переберёмся с тобой на дачу, - пообещал Белецкий.
- А на море поедем? - спросила она с надеждой.
- Если хочешь, можем слетать в Сочи на открытие Кинотавра, - предложил он. - Засветимся на красной дорожке, посмотрим несколько фильмов, поваляемся пару дней на пляже... И обратно домой.
- Тебе с твоей премьерой только и порхать туда-сюда: из Москвы - в Сочи, и назад, - отмахнулась она. - Нет уж, давай-ка доиграй этот сезон спокойно. А море... вообще-то, я Крым имела в виду. Я по маме соскучилась... - добавила она совершенно по-детски.
- Так поезжай одна, Галюша, - ласково сказал он ей. - Разве я против?
- Ну нет, - она замотала головой. - Я ни за что не пропущу твою премьеру!
- Я просто пока не знаю, какие у меня планы на вторую половину июня. Возможно, будут пробы... а в июле, вероятно, новые съёмки. График пока не утверждён окончательно. Если срастётся... боюсь, мне не удастся вырваться из города надолго, - он виновато взглянул на неё. - Чего тебе со мной летом-то здесь торчать. Заскучаешь...
- Кто тебе написал? - кивнув на его телефон, спросила она вдруг, без перехода. Он почувствовал себя застигнутым врасплох, хотя скрывать, в принципе, ему было совершенно нечего.
- Это... она? - догадалась Галинка, поскольку муж замешкался с ответом.
- Да, звала меня на встречу выпускников, я говорил тебе, - откликнулся он, тоже с некоторой заминкой. - В понедельник. Если хочешь, пойдём вместе.
- Я-то что там буду делать? - удивилась она. Белецкий и сам не знал, почему предложил ей это. Видимо, чувствовал, что в глубине души она ещё не успокоилась окончательно. Однако Галинка категорически отказалась.
- Я на этой встрече буду, как пятая нога у собаки. В качестве безмолвного приложения к тебе! Даже разговор поддержать не смогу, у меня с твоими однокурсниками нет общих воспоминаний, они мне совершенно чужие, незнакомые люди...
- Да они и мне, откровенно говоря, не такие уж близкие в большинстве своём. Просто интересно взглянуть, кто кем стал... А ещё, представь - как все мне будут завидовать, когда я явлюсь под руку с молодой красоткой!
- Ах ты, тщеславный самодовольный тип, - засмеялась Галинка. - Нет уж, давай не будем подвергать их нервы такому испытанию. Иди один.
- Ты уверена?
Она посерьёзнела и взглянула ему в глаза.
- Абсолютно. Я тебе доверяю.
1995 год, Москва
Едва Кетеван спустилась во двор, как тут же ощетинилась, будто ёжик, словно предчувствуя грандиозную выволочку от Белецкого.
- Не надо читать мне нотаций! - заявила она с вызовом.
- И не читаю.
Он закинул сумку на плечо и молча зашагал в сторону метро. Кетеван засеменила вслед за ним.
- И не спрашивай ни о чём! - на том же надрыве предупредила она. Он равнодушно пожал плечами. Однако у Кетеван, вероятно, была потребность высказаться и даже слегка поскандалить.
- Я взрослый человек и сама могу нести ответственность за свои поступки, - гордо произнесла она. - Не надо меня пасти и опекать, как маленькую...
- Это ты тёте скажи. Мне-то что, - откликнулся он безразлично, и даже не играл при этом. Ему вдруг действительно стало всё равно. В данный момент Белецкий мечтал только об одном - добраться до своего дома и лечь спать. Голова просто раскалывалась...
Кетеван удивлённо притихла и всю дорогу хранила молчание.
Тётя Нателла открыла дверь ещё до того, как они позвонили - видимо, ждала их и наблюдала из окна, кто входит во двор. Белецкий почувствовал, как напряглась Кетеван, стоя с ним рядом - буквально окаменела. Девушка явно не на шутку трусила...
- Спасибо, Сандро, - произнесла тётя Нателла ровным голосом. - А теперь... ты не мог бы оставить нас с Кетеван наедине? Я тебе очень признательна за то, что ты помог, но... нам нужно поговорить с нею с глазу на глаз.
"Кетеван"... Впервые он услышал, что тётя назвала племянницу полным именем, а не просто "Кети", как обычно.
- Конечно, - кивнул он и, насмешливо искривив губы, даже изобразил что-то вроде почтительного поклона. - Раз я вам больше не нужен и вы меня великодушно отпускаете... Сделал дело - гуляй смело!
Он развернулся, чтобы уйти. Тётя Нателла поймала его за руку, с тревогой взглянула в глаза. Даже собственная беда не ослепила её настолько, чтобы не заметить, что парень не был похож сам на себя.
- Ты в обиде за мою просьбу?
- Ну, что вы, - он коротко рассмеялся. - Разве у меня есть право обижаться? Кто я, в конце концов, такой?
- Мне действительно просто не к кому было больше обратиться, - растерянно и тихо проговорила она.
- Зачем к кому-то обращаться? Ведь всегда есть такой приятный во всех отношениях, удобный и безотказный парень, как я... Перед которым даже не стыдно. Который всё стерпит, всё вынесет... который при любом раскладе не опозорит честь семьи и будет молчать, ведь так?!
- С тобой всё в порядке? Тебе там ничего не сделали? - встревоженно спросила она у него. Вид у Белецкого и впрямь был какой-то нездоровый. Несмотря на его сопротивление, тётя Нателла приложила ладонь ко лбу парня и охнула.
- Да ты весь горишь! Нет-нет, стой, куда ты сейчас? В таком состоянии я тебя не...
- Да перестаньте, тётя Нателла, - перебил он с досадой. - Только не надо делать вид, что вы обо мне действительно волнуетесь. Я прекрасно доберусь домой.
- С чего ты взял, что я делаю вид? - ошарашенно залепетала она. - Сандро, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты замечательный мальчик, и я очень рада вашей дружбе с Кети...
- Нашей... дружбе... с Кети! - кажется, это была самая настоящая истерика - он не мог отхохотаться минут пять. - Какая прелесть, я сейчас заплачу. Тётя Нателла, ну перед кем вы притворяетесь? Даже ваша фраза о том, что вы жалеете... жалеете, что Кети выбрала не меня... помните?.. она не имеет ничего общего с симпатией ко мне. Прежде всего вы думаете о том, что если бы ваша племянница любила меня, а не Аслана, это было бы для вас менее позорно.
- Но... - беспомощно запротестовала она.
- Спасибо за заботу. Мне пора домой, - снова жёстко прервал её он и пошёл вниз по лестнице.
Белецкий провалялся с температурой четыре дня. Отчаявшись сбить жар средствами из домашней аптечки, мать позвонила в неотложку, а на другой день вызвала участкового врача. Её не на шутку перепугали эти несбиваемые "тридцать девять и пять". Он покорно принимал выписанные лекарства, пил сваренные матерью клюквенный и брусничный морсы - а всё остальное время просто спал, спал, спал, словно сном