Не мог и всё тут.
А под утро и того хуже стало.
Он позвонил знакомому ювелиру, заказал изящный браслет в виде лилии. Ювелир, как бы между делом сказал, что к нему не помешают и настоящие цветы. Результатом этого звонка стало то, что Борис отправил своего человека за розами.
Отправить-то отправил, но потом раз десять бросался к телефону, собираясь дать отбой, набирал номер и сбрасывал.
Он хотел порадовать Майю. Сгладить острые углы. Увидеть теплоту в её глазах.
И лишь, когда она проснулась и пошла за ним на кухню, он подумал: "А если она не примет его подарки?" Рассмеется в ответ? В его груди зашевелилось что-то нехорошее, темное.
Что-то злорадное.
Не делал романтические поступки, не стоит и начинать. Это не его сущность. Он — агрессивный альфа-самец, привыкший брать, ему не требовалось одобрение интересующей его самки.
Или он заблуждался?
Майя вдохнула запах распускающихся роз и тихо сказала:
— Спасибо. Мне никогда не дарили цветов. Они очень красивые.
Она прикрыла глаза и снова вдохнула их запах.
— Тебе никогда не дарили цветов? — Борис с недоверием отнеся к её словам. Быть такого не может! Ему казалось, что, наоборот, букет был слишком прост для неё, и она его не оценит.
Майя смущенно улыбнулась:
— Нет. Твой первый. Твои люди упустили этот факт из моей биографии?
— Я не собирал о тебе данных, Майя. Хотя и могу.
— В моей жизни нет ничего интересного, — сказала она, отложила букет в сторону и отодвинула стул.
— Я так не считаю.
— Твоё право. Разубеждать не буду.
Она села за стол.
— Ты не откроешь коробку?
Майя нерешительно потянулась к бархатной коробочке, взяла её в руки, а потом снова вернула на место.
— Извини, Борис, но драгоценностей я от тебя не приму. Там же драгоценность, я не ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, — он скрестил руки на груди, отчего его халат распахнулся. — И почему ты не хочешь от меня принимать эту безделушку?
Случилось то, что Борис даже в тайне желал, чтобы произошло. Отвергли его подарок, тем самым показав, что он дурак. С женщинами нельзя проявлять слабость или романтизм.
Майя ответила предельно честно:
— Потому что это выглядит так, точно ты хочешь загладить передо мной какую-то вину. Я уверена, что это не так. Ты не испытываешь раскаяния в своих поступках. А цветы и драгоценность — это, скорее всего, некий порыв, в котором ты уже раскаиваешься.
Борис вздрогнул. Вот те раз! А воробушек не так проста, как кажется. Она отлично разбирается в психологии поступков других людей.
— Почему ты уверена, что я не могу раскаиваться в своих поступках? — слова девушки задели его.
— А что — разве не так, Борис?
— Это решать только мне.
— Я и не спорю. Я просто высказала своё мнение.
Борис медленно кивнул и тоже сел за стол. Ну и черт с ней! Не хочет принимать браслет, как хочет! Будет валяться без дела!
Он налил себе кофе и намазал булку с джемом. Иногда он любил поесть человеческую еду, насытить пищевые рецепторы.
Майя поправила полы халата, которые периодически грозились разъехаться в сторону. Ей не хотелось оказаться обнаженной перед Борисом, и снова испытать его сексуальный натиск.
— Приятного аппетита, — проговорила она и тоже налила себе кофе и наполовину разбавила его молоком. Почти молочный коктейль. Можно, конечно, попросить разрешения у Бориса похозяйничать на кухне и приготовить коктейль самой, но при хозяине она не решалась.
Борис, молча, кивнул.
Но не прошло и минуты, как он взорвался:
— Какого черта, Майя, тебе от меня надо?!!
Бедная девушка едва не подавилась бужениной, закашлялась, быстро запила кофейным напитком, и в недоумении посмотрела на мужчину:
— Ты о чём….
— О том! Ты угадала на сто процентов — я на самом деле не знаю, зачем подарил тебе эти треклятые цветы и заказал драгоценную безделушку! Возможно, с тобой следовало поступить иначе! Это я уже про то, что не стоило к тебе применять колено-локтевую позу! Считай, что таким образом я реально хочу перед тобой извиниться!
Майя отставила чашку в сторону, у неё задрожали руки, и она опасалась, что попросту прольет напиток на себя. Утро приносило не просто сюрпризы, оно шокировало.
— Просить о том, чтобы ты меня отпустил — бесполезно?
Губы Бориса крепко сжались, глаза вспыхнули предупреждающим огнем. Он старался контролировать эмоции, пока получалось, что будет дальше — он не знал.
— Бесполезно, — четко проговорил он сквозь зубы.
— Тогда…, - она облизнула в раз пересохшие губы. — Тогда, я знаю, что хочу.
— Говори, — выдохнул Борис.
— Я хочу, чтобы ты со мной покатался на велосипеде в парке.
— У нас уже входит в привычку собираться в кабинете, — заметил Борис, когда в кабинет вошёл раздраженный Велест в изорванной одежде и испачканный кровью. — Ночка жаркой была?
— А у тебя тихой и спокойной? — огрызнулся средний брат. — Я так понимаю, вы в курсе, кто едва не разнес клинику Хански?
— Борис рассказал о ночных визитерах.
— Мне не судьба было позвонить и предупредить? Или вы оба были чрезвычайно заняты?
Велест был зол. Он даже не зашёл к Лане, которая ждала его в спальне. Не хотел показываться ей в ярости. За последние недели ей и так хватило переживаний. Снова увидеть его окровавленным — не особо приятное зрелище. К тому же, он помнил, что сегодня Игорь уезжает, и хотел с ним попрощаться лично.
— Откуда мы могли знать, что ты задержишься в клинике до утра? Вообще-то у тебя молодая жена….
— И сын, который превращается на моих глазах в Воина, — снова огрызнулся Велест.
С Аркадием Илларионовым, его незаконнорожденным сыном, у него были не простые отношения. Аркадий до недавнего времени считал Велеста негодяем, использовавшим его мать, а потом бросившего их. А Велест не знал о его существовании. Когда узнал, сделал попытку наладить отношения, но парень категорически отказался. С тех пор Велест присматривал за ним, присылал Ольге, матери Аркадия, деньги на их содержание, но близко не приближался. Аркадий вырос сильным дрампиром, стал лучшим телохранителем, и их пути стали часто пересекаться. Между отцом и сыном возникло некое соперничество, и практически при каждой встрече они схлестывались в рукопашной драке. В глубине души Велест гордился сыном и мечтал когда-нибудь официально признать его, ввести в семью.
Но Судьба распорядилась по-другому. Она сама решила, кем быть Аркадию.
— Испытываешь отцовскую гордость? — Борис полусидел на подоконнике, скрестив руки на груди.
— Ещё не понял, — Велест запустил руку в волосы и шумно выдохнул воздух из груди. — Я как раз собирался уходить из клиники, когда явились Воины…Черт, мне до сих пор не верится, что они явились за Аркадием! Причем, они даже не дали парню прийти в себя!
— Пришли, как захватчики?
— Можно и так сказать! Уложили бойцов на посту, перепугали медперсонал, ворвались в палату! Аркадий, как раз пришёл в себя! Пытался в очередной раз порвать путы! Когда Воины вошли в палату к нему, там был я и ещё трое бойцов. И они узнали друг друга! Аркадий сразу успокоился. Точно ждал их появления. У меня вообще возникло впечатление, что они могут общаться на невербальном уровне.
— Он ушёл с ними?
Велест кивнул.
— Увели. Сам он слаб, чтобы идти.
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил молчавший до этого момента Игорь. Он был сегодня задумчив и не разговорчив. Бориса так и подмывало подтрунить над ним, но он и сам был мыслями не в их семейном доме.
— А что я должен думать по этому поводу, Игорь? Сожалеть, что не успел ближе познакомиться с собственным сыном? Или, что мы только-только начали приходить к единому общему знаменателю? Ты знаешь наши законы лучше меня. Я не буду вмешиваться. У него свой путь и своя судьба. Хотелось бы, чтобы она складывалась удачно!
Всё это Велест произнёс пламенно, яростно, и оба брата поняли, что, не смотря на слова, он сильно переживает.
— Возможно, я больше его никогда не увижу, — уже тише добавил Велест, и от того в его словах отчетливо прозвучала некая тоска.
— Жизнь у нас длинная, свидитесь.
Игорь поднялся и поочередно посмотрел на братьев.
— Если обстановка более-менее определилась, я отбываю.
Борис всё же не удержался и иронично заметил:
— Слушай, Игорь, у меня такое чувство, что ты сбегаешь из города? И что-то от нас скрываешь?
Игорь бросил быстрый взгляд на младшего брата, и в его глазах отразилось удивление. Но он тотчас взял себя в руки, и по его лицу снова невозможно было что-либо прочесть.
— Сбегаю. Ты прав.
— А вот тут поподробнее.
— В первую очередь сбегаю от обязанностей главы клана Сандровских. Во вторую — от вас!
— От нас! Не гневи, Игорь! Мы тебя почти не достаем! — засмеялся Борис. Когда брат пытался шутить, у него на душе теплело, и создавалась легкая иллюзия, что вернулись те далекие времена, когда их родители были живы.
Не смотря на то, что они принадлежали к ночным созданиям, питались кровью, и убийство было для них в порядке вещей, Сандровским удалось сохранить теплые, любящие отношения внутри семьи. Не зря для Бориса семья значила всё.
— Ага, это вам так кажется. Вы даже не представляете, сколько есть желающих, которые ежедневно рассказывают мне о вас, точно вы малые дети, а я ваш родитель. Мало того, они думают, что я каким-то образом могу повлиять на ваши поступки и поведение.
— Да быть такого не может! — Борис развеселился окончательно. — На нас собирают досье и приносят тебе в печатном виде?!
— Почти что! И помимо своей воли я становлюсь в курсе, в какие передряги вы ввязываетесь, с кем спите, и кого оскорбили в очередной раз!