Зато ягодицы были доступны жадному взгляду мужчины. Полные, округлые. Его.
Только его.
Борис тяжело задышал, и по тому, как выпрямилась спина девушки, он понял, что она почувствовала его присутствие в комнате. Она не обернулась, продолжила стоять так, как стояла. И это ещё сильнее возбудило Бориса.
Он подошёл к ней и, не дотрагиваясь, уточнил:
— Я не смогу быть нежным…
Майя негромко ответила:
— Я знаю.
— И?…
— Сандровский, я сказала больше, чем мне следовало! Не заставляй меня повторять дважды…, - слова девушки не соответствовали голосу, который дрожал от волнения и…возбуждения.
У Бориса всё сжалось внутри, когда он почувствовал её возбуждение. Её запах ещё со вчерашней ночи не давал ему покоя, сегодня он чувствовал его намного острее.
И сошёл с ума…
Окончательно…
— Я предупредил….
— Борис…
Он сделал лишь один шаг и оказался в будоражащей близости от неё. Их разделяли какие-то жалкие сантиметры. Его сбившееся дыхание коснулось волос девушки, и они колыхнулись.
Он сдерживался из последних сил. Боролся с собственными инстинктами и зверем. А потом…
Потом Майя взяла инициативу на себя, чуточку откинувшись назад, и таким образом, едва не легла на грудь мужчины. Тот утробно зарычал и обхватил, в свою очередь, полные груди девушки ладонями. Соски — возбужденные — стали ещё одним доказательством её желания.
Борис был полностью обнажен, и его большой эрегированный член уперся в ягодицы Майи. Та, почувствовав, его, чуть вздрогнула и почувствовала, как жаркая волна начала подниматься от кончиков пальцев ног и устремилась к низу живота.
Туда, где уже было всё влажно и очень-очень горячо.
Она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что происходит с её телом. Ей нравилось! Ей очень нравилось! Её чувственная натура полностью раскрылась и устремилась навстречу мужчине!
Тот только этого и ждал.
Его рука властно, по-хозяйски, легла на позвоночник Майи и чуть надавила, наклоняя девушку вперед.
— Ты знаешь, чего я хочу! — страстный шепот прозвучал в комнате оглушающе.
О!! Она знала!
И не стала противиться!
Потому что сама хотела это испытать.
Отчаянно.
Майя, сильнее упершись руками в подоконник, наклонилась, выгнула спину и чуть раздвинула ноги.
Полустон-полурычание стало подтверждением того, что она правильно поняла Бориса. И в подтверждение её догадки, рука Бориса скользнула к её женским складкам, коротко, очень коротко приласкала их, проверяя, готовы ли они принять его.
Они были готовы.
Борис не стал больше ждать. Направляя член рукой, он одним резковатым движением вошёл в лоно самой желанной женщины.
Майя задохнулась от неожиданности и наслаждения. Она уже успела позабыть, какой он большой, твердый и, как сильно растягивает её лоно. Она чуть слышно застонала и подалась вперед.
Убежать не удалось. Рука — мужская — обхватила её под животом и снова вернула на место.
Насаживая на член до конца.
— Ааайй….
— Больно?
Он, давясь собственным дыханием, постарался не двигаться. Хотя бы недолго…хотя бы несколько секунд…Смутно понимал, что ей надо привыкнуть…он взял её слишком круто….
Костяшки пальцев Майи побледнели от силы, с которой она вцепилась в подоконник.
Это было…это было не передаваемо….
— Нет, — выдохнула она.
— Что — нет?
— Не больно…
За её словами последовал один толчок.
— А так?
— Хорошоооо….
— Ещё?
Снова толчок. На всю длину и глубину.
— Да…
Стон вышел гортанным, идущим из глубины души.
Перед глазами Майи вспыхнули маленькие огоньки, ей казалось, что она чувствует член Бориса везде. Каждый его сантиметр…Каждую прожилку…
— А если так?
Голос Бориса охрип до неузнаваемости.
Его рука, находившаяся на животе, скользнула вверх, добралась до груди и сжала одно из полушарий, захватив между пальцами сосок. Тем временем вторая хозяйским жестом стала наматывать волосы девушки, оттягивая голову назад.
— Дай мне твои губы…, - выдохнул он, и сделал ещё один толчок. Майя ахнула и невольно приоткрыла губы. — Дай мне себя….Всю…, - снова толчок. — Так, чтобы я знал, что ты моя….
Продолжая двигаться в Майе с нарастающим темпом, Борис дотянулся до губ девушки и впился в них жестким поцелуем.
Майя не противилась. Её тело больше не принадлежало ей. Оно плавилось под опытными требовательными движениями Бориса.
Ей надо было только одно — чтобы он двигался…
Ещё и ещё…
Не останавливаясь….
Она уснула лежа на животе, подложив руки под подушку. Вид у неё был уставшим, но улыбка на спящем лице говорила, что она осталась довольна произошедшим. У Бориса промелькнула мысль притянуть её к себе, положить голову на плечо, но он побоялся потревожить её сон. А так хотелось чувствовать её рядом с собой.
Оглядев тело Майи, и не найдя ужасающих следов своей пылкой несдержанности, Борис, опираясь на локоть, и не сводя с неё тяжелого взгляда, задался вопросом: что сделать, чтобы она осталась в его кровати на долгое время?
Да и в жизни тоже.
Утром Майя проснулась с мыслью, что Борис снова выгонит её из дома. Она не знала, откуда взялась эта мысль, но именно она пришла ей в голову, как только девушка открыла глаза.
В комнате было прохладно, и Майя, пошарив рукой по кровати, натянула одеяло повыше на тело.
— Я открыл окно. Решил, что глоток свежего воздуха нам не помешает.
Голос Бориса заставил Майю распахнуть глаза и сесть на кровати. Шелковая простынь скользнула с груди, и она поспешила вернуть её на место.
Мужчина добродушно скривил губы, заметив жест девушки:
— Стесняешься? Интересно, чего? Я видел ночью все твои прелести, и поверь, очень хорошо их разглядел!
— Доброе утро, Борис.
— Уже полдень, воробушек!
— Значит, я проспала завтрак? — чуточку недовольно, скорее, для себя, чем для него, спросила Майя, чем вызвала смех у мужчины.
— Я распоряжусь, и тебе принесут его сюда, — прежде чем продолжить, он сделал небольшую паузу. — Может, ты хочешь попитаться по-другому?
Майя отчаянно покраснела, когда поняла, что он имеет в виду. Борис снова предлагал ей свою кровь.
— Нет, спасибо, — ответила она и прикусила губу, чтобы скрыть неловкость.
А предложение Бориса было заманчивым. Ох, каким заманчивым. У неё сразу пересохло в горле, и жажда стала почти нестерпимой, осязаемой. К хорошему быстро привыкаешь! Особенно, если это кровь очень сильного вампира.
Интересно, а каково это, когда любовники занимаются любовью и одновременно питаются друг от друга?
Воображение Майи тотчас нарисовало эту картину, и девушку кинуло в жар.
Борис, заметив физиологические изменения, произошедшие с девушкой, нахмурил брови. Черт! Проклятье! Дьявол всех дери! Она отвергает даже его кровь! Основу основ каждого вампира! Но ничего, он наберется терпения, обязательно наберется!
— Значит, традиционный завтрак, — преодолев нарастающий гнев, сказал Борис и соскочил с подоконника, на котором восседал с раннего утра. Он почти не спал, наблюдая за Майей и составляя "коварный" план действий. — Как скажешь, детка.
Майя поморщилась:
— Борис, у меня к тебе просьба.
— Внимательно слушаю.
— Не называй меня "деткой". Лучше воробушком или другим любым прозвищем. "Детка" вызывает неприятные ассоциации.
— Нет ничего проще, воробушек. Я тебе это прозвище оставлю. Придется переименовывать Ланку.
— Спасибо.
— Ты особо не расслабляйся, Майя. После завтрака тебе снова придется собирать дорожную сумку или чемодан, с чем ты там приехала ко мне.
Вот тут Майю прошиб холодный пот, и она опустила голову. Ну, знаете ли….
Сначала она смутилась, но на смену смущению очень быстро пришёл гнев, разочарование и обиды.
Девушка ловко соскочила с кровати, прижимая к груди простынь и скрывая от алчного взгляда Бориса обнаженное тело. Она выкинула руку вперед, и указательный палец виртуально направила ему в грудь.
— Ты!…. У меня просто слов нет, какой ты подлец!
— Я?! — искренне удивился Борис. — Да я ещё сегодня ничего не успел сделать, чтобы заслужить столь лестный эпитет!
— Ты повторно выгоняешь меня из своего дома после вместе проведенной ночи! Прошлый раз я ещё как-то могла тебя понять…Но сегодня!…Знаешь ли — это слишком!
Майя задыхалась. У неё было припасено много негативных характеристик Сандровскому, и она обязательно высказала бы их всех, если бы хоть на секунду поверила, что они возымеют действия. Он же твердокожий! Не пробиваемый! Её слова для него, как об стенку — вода!
— Майя…
— Хватит! — она не позволила ему договорить, гордо вздернув подбородок. — Хочешь, чтобы я уехала, я уеду и без завтрака! Но не смей больше появляться на пороге моего дома! Никогда! Видеть тебя не желаю!
Она старалась повторить те слова, что сказал в прошлый раз он, но сомневалась, что вспомнила их дословно. Какая, собственно, разница? Больше разговаривать с Сандровским она не хотела, и, продолжая прижимать к груди простынь, сильно хромая, направилась в ванную.
Где громко, от души, хлопнула дверью.
Но не прошло и секунды, как дверь с шумом распахнулась, едва не слетев с петель, и в ванную, сметая всё на своем пути, ворвался Борис. Теперь он тоже был в ярости, его лицо перекосило от злости, глаза метали гром и молнию.
— Женщина, никогда не смей хлопать дверью в моем присутствии, а тем более, закрывать её перед моим носом! — прогромыхал он, и стены содрогнулись от его рыка. — Ясно?
— Нет! — закричала в ответ Майя.