Сукааа. Сердце зашлось, как двигатель автомобиля на высоких оборотах. Сам только чудом не ломанулся с пробуксовкой из этого переулка. В голове заметались тысячи мыслей одновременно, и главная такая: я стою на фоне освещенной улицы и должен быть прекрасно виден противнику, который прячется в темноте. Никогда за собой подобного не замечал, но сейчас действительно впал во что-то вроде ступора, просто не знал, что делать. Правда револьвер при этом сам собой прыгнул в руку. Вернее, я даже не понял, когда его вытащил. Ситуация разрешилась самым неожиданным образом. Со стороны освещенной улицы послышался шум торопливых шагов, а из темного переулка появилось, казалось, еще более темное пятно, которое медленно приближалось ко мне. Главное, что это пятно двигались беззвучно, или мне тогда так показалось. Мое тело начало действовать само собой, как это бывает в стрессовой ситуации, револьвер тихо кашлянул два раза и со стороны темного пятна раздался тихий стон и звук падения тела. Я, выпрямившись и сделав два приставных шага, оказался возле стены здания и направил револьвер в сторону освещенной улицы. Сделал это как нельзя вовремя, поэтому стрелял в возникшего там человека уже осознанно. Снова произвел два выстрела, только в этот раз конкретно по ногам.
Громко получилось. Душераздирающий крик резанул по ушам и, казалось, должен был поднять на ноги весь город. Правда прервался этот крик довольно быстро, ведь я не стоял на месте — тут же сделал два стремительных шага к раненому и вырубил его, долбанув рукояткой револьвера по макушке. Бил в этот раз аккуратно, чтобы даже случайно не проломить череп. При этом молил бога, чтобы этот человек оказался последним из троицы преследователей, а не посторонним прохожим.
По окончании стычки сразу же отступил обратно к стене и замер, забыв при этом, как дышать, чтобы посмотреть, прибежит кто-нибудь на крик или обойдется. Несколько минут стоял, застыв на месте. Когда убедился, что никто сюда не бежит, направился к лежащему без сознания противнику.
Удостоверившись, что он жив, начал действовать очень и очень быстро. В первую очередь тщательно его обыскал и избавил от всего колюще-режущего и стреляющего. Даже удивился, сколько у него разного оружия, все-таки три ствола на одного человека — это уже перебор, а еще надо учесть два ножа, складывающийся и очень изящная финка. Сразу возникает уйма вопросов. Про всякие мелочи, найденные в кармане пленника, и говорить не стану, упомяну разве что туго набитый бумажник и странную расческу, о которой расскажу позже.
Закончив с обыском, я разорвал на полосы рубашку этого мужика, притом сделал это, даже не снимая ее с тела, и в первую очередь перевязал ему раны. Только с горем пополам остановив обильно текущую кровь, я выдернул у него из штанов брючной ремень и связал руки, после чего затолкал в рот пленнику его же кепку и пошел осматривать двух других противников.
Ребята, судя по количеству найденного у них оружия, собрались на небольшую войну. Оба противника оказались мертвее мертвого. Тот, с которым столкнулся в самом начале, как я и предполагал, был не просто с разбитой гортанью, но еще и со сломанной шеей. Сам себе удивился, что смог нанести удар такой силы. С него я снял два револьвера и выкидной нож, даже не думал, что такие уже есть в обиходе, оказывается, модные в другом времени девайсы существуют уже теперь. Помимо оружия, нашел еще один бумажник и несколько зашитых в подкладку куртки золотых монет, четыре, если быть точным. Не знаю, насколько они ценные, потому что я такие никогда не видел, но судя по весу, наверняка недешевые.
Третий противник словил две пули в район сердца и тоже был убит наповал. У него я нашел револьвер и пистолет незнакомой конструкции. Уже не удивился, когда снял с него два ножа, причем в отличие от его товарищей этот индивидуум предпочитал таскать с собой прям монструозные клинки, напоминающие небольшие мечи. У них была даже специальная сбруя, прям римский легионер на минималках попался. Бумажник у него оказался самым тощим, но это на вид. Понятно, что сейчас я не проверял содержимое, как-то не до того было.
Самой моей главной находкой стал припаркованный в переулке автомобиль — похожий на кабриолет с откинутой назад кожаной крышей, он выглядел как игрушка.
Непонятно, как эти товарищи успели так быстро обзавестись транспортом, но мне он в сложившейся ситуации очень даже пригодится.
Пока обыскивал тела и перевязывал раненого, изрядно изгваздался в крови, так что возвращаться в таком виде в гостиницу, оставив при этом тут кучу трупов, было бы плохой идеей. Это автомобиль для меня сейчас как палочка-выручалочка, не воспользоваться которой было бы преступлением.
Поэтому надо ли говорить, что мне практически в полной темноте пришлось разбираться с управлением этого пепелаца. Нет, среди трофеев нашлись спички и даже одна неплохая бензиновая зажигалка, но даже с такой своеобразной подсветкой я провозился довольно долго, прежде чем понял, как управлять машиной. Трупы вместе с раненым закинул на заднее сидение и, чтобы понять, каких габаритов мне досталось автомобиль, обозначу, что эта горка тел нормально так возвышалась над его бортами. Действительно как игрушка.
Чтобы не заблудиться и потом найти дорогу обратно, я особо не старался петлять, а там, где приходилось поворачивать, как на, например, Т-образных перекрестках, каждый раз ехал направо. Довольно долго спускался с холма, на котором и находилась гостиница, потом целую вечность ехал по хорошо освещенным улицам, где спрятать трупы было нереально, а когда это все мне надоело, остановился в первом же темном переулке. Там выгрузил трупы вместе с раненым и последнего попытался привести в чувство, что мне довольно долго не удавалось. Я ему, наверное, все уши переломал, когда тер их в надежде, что это поможет привести в сознание этот полутруп.
С трудом справился и с горем пополам допросил парня, хотя назвать наше общение внятным — это все равно что описать разговор глухого со слепым. К сожалению, ни польского, ни французского языка я не знаю, а пленник по-русски говорит, как я на корейском, которого в жизни никогда не слышал.
Судите сами, как это было,
— Кто вы такие и зачем за нами следили?
В ответ пленник только промычал что-то невразумительное. Пришлось воткнуть в рану на ноге трофейный нож и слегка его прокрутить. Пленник громко взвыл, даже несмотря на кляп во рту, а я мысленно выматерился, ведь когда вопрос задавал, про кляп забыл. Поэтому, выдернув у него изо рта его же кепку, снова спросил приказным тоном:
— Кто такие, зачем следили, кто вас послал. Отвечай, скунс вонючий, а то я тебя сейчас на ленты распущу.
Поляк начал стрекотать, как из пулемета:
— Препрашам пане, ми нэ розумием…
— Твою мать знаю, ты можешь по-человечески разговаривать, а не шепелявить, будто дерьма в рот набрал?
В общем, трудно было, муторно и грязно.
Тем не менее, кое-что выяснить смог, вылавливая в речи бедолаги полузнакомые слова. Как я понял, заказ на нас с профессором пришел из Союза. Эти поляки должны были проследить за нами до французского Бреста, выяснить, с кем мы во Франции будем встречаться, и в последний день перед моим отплытием в Америку помножить нас на ноль. Кто-то очень информированный ставил задачу, ведь вообще-то о моем маршруте мало кто знал. Понятно, что помимо евреев, которые все это затеяли, были и другие проинформированные люди, как минимум те, кто заранее приобретал билеты. Но это ладно, пусть Абрам Лазаревич разбирается, где у них течет. Плохо, что о заказчике пленник ничего не знал, они работали через посредника.
Сами понимаете, при подобном допросе, особенно когда собеседники разговаривают на разных языках, надо было стимулировать пленника всеми возможными способами, поэтому под конец беседы на поляка страшно было смотреть. Думаю, смерть он принял с радостью и облегчением, по-любому на божий суд явится в приподнятом настроении. Но это теперь дела потусторонних сил, а вот что мне сейчас делать, я с трудом представляю. Как уже говорил, в крови изгваздался не с ног до головы, но довольно сильно, немало ее попало и на одежду. Сомневаюсь, что даже самая мощная стирка поможет скрыть это безобразие. Конечно, при помощи одежды убитого кулаком поляка оттерся сам и, как смог, оттер машину, но проблему это не решило, может, наоборот, усугубило. Ведь, вытирая кровь, я только размазал ее еще больше.
Хорошо подумав, пришел к не особо приятному выводу. Машину придется сжечь, другого выхода я не вижу. Иначе следы крови и свои отпечатки пальцев не скрыть. А чтобы избежать вопросов по поводу крови на руках и одежде, придется затеять какую-нибудь лютую драку и постараться получить по лицу, хорошо будет, если мне нос разобьют, из него неплохо кровь польется. Неохота, конечно, получать по морде, этого я не любитель, но сколько голову ни ломал, а другого выхода не придумал.
Возвращался в отель той же дорогой, чтобы не потеряться, и, когда до отеля осталось около километра, может, полутора, остановился неподалеку от какого-то заведения, где кучковалось, наверное, человек десять разнополых гуляк. Даже издали было видно, что народ изрядно навеселе, как раз то, что мне сейчас нужно. Но торопиться не стал, сначала избавился от оружия — и своего, и чужого, да и вообще от всех трофеев, спрятав их в небольшой бетонной канаве для отвода воды от домов. Все-таки хорошо, что нахожусь на огромной возвышенности или, правильнее сказать, холме, а еще лучше, что коммунальщики халтурят и не ремонтируют вовремя эти желоба. Нашел в нем довольно обширную щель, в которой и спрятал свое имущество. Но золотые монеты оставил при себе и пополнил запасы наличности — немного облегчил трофейные бумажники, забрав из них купюры покрупнее.
После этого ножом перерезал топливный шланг, из которого бодрой струйкой потек бензин, и приготовился ждать будущих виновников драки. К заведению, возле которого кучковался народ, я идти не стал, рассудил, что там запросто могут быть вполне трезвые посетители, а мне нужно все обставить так, чтобы не возникло и капли сомнений в том, кто виновник драки. Поэтому я решил подождать. Подходящие жертвы по-любому найдутся, не бывает так, чтобы бухой народ проводил все время внутри заведения или только возле его входа, найдутся любители приключений, которые хотя бы отойдут отлить. В любой стране мира есть такой тип людей, которым пофиг, что рядом есть туалет, им интересней нагадить там, где нельзя. Не знаю, может, они так показывают свою значимость и наплевательское отношение ко всем людям вокруг, или ими двигают другие резоны, мне это неинтересно. Главное, я не ошибся. Только компания из четырех человек отошла в сторону не гадить