Расставшись со Стивеном, я поймал такси и поехал обратно в отель. Раз нет желания мотаться по городу, попробую для разнообразия позвонить во Францию днем, чтобы поговорить с друзьями, когда у них там вечер. Очень уж мне интересно узнать, чем закончилась эпопея с любовным треугольником.
Трубку подняла горничная, которая меня когда-то дразнила, Кэтрин. Я попросил ее позвать кого-нибудь из друзей к телефону и почему-то даже не удивился, услышав через минуту звонкий голосок Кристины. По ней легко было понять, что звонку она рада, тем более что она снова и затараторила, вывалив на меня море самой разной информации. Оказалось, что Мишель теперь из-за своего поведения находится под жестким надзором нескольких суровых телохранителей, которые даже на занятиях сидят рядом с ним, не позволяя ему видеться с зазнобами. Так себе решение, как по мне, ведь запретный плод сладок. Как бы такой опекой хуже не сделать. Но это по-любому не мои дела, да и вмешаться я, даже если бы захотел, при всем желании не смог бы. Разве что можно в разговоре намекнуть Пьеру, что он поступает не совсем разумно. Но не факт, что мне стоит это делать. Он мне кажется разумным человеком и, находясь рядом с сыном, лучше видит и понимает ситуацию.
Кстати, про Пьера. Про него Кристина тоже рассказала — что где-то через месяц он собирается плыть в Америку. Есть тут у него какие-то дела. Дети просят и их взять с собой, но он категорически против, аргументируя это просто: неразумно отрываться от учебы ради простой поездки.
Эта информация меня заинтересовала. Жаль, что самого Пьера не было дома, так бы я поговорил с ним самим и выяснил бы у него все про его будущую поездку.
В этот раз мы с Кристиной проговорили с полчаса, потом трубку у нее отнял мелкий. Эрик, не мудрствуя лукаво, рассказал, что сестра теперь учится рисовать и хочет, как научится, изобразить меня с синяками, а брат отбился от рук: ходит, дуется и ни с кем не разговаривает. В общем, доложил обстановку по полной программе.
Закончив разговоры, я положил трубку и серьезно задумался. Есть у меня к Пьеру серьезный разговор, заводить который во Франции я не стал, а тут будет в самый раз. Когда я упоминал, что можно без больших проблем добыть хороший стартовый капитал честным путем, без криминала, я ни разу не лукавил. Сейчас для меня это не особо актуально, вроде все складывается хорошо, но ведь это неправильно, что бесхозные средства, притом значительные, лежат без дела. Вот я и думаю: пусть лежат, как заначка на черный день, или, может, пустить их в дело?
Наверное, надо пояснить, о чем я сейчас говорю. Еще когда в самый первый раз, во время похода с дедом за изумрудами, я восторгался возможностями своей памяти, в голову мне пришла мысль о жизни в этом времени. Вернее, о том, как я мог бы повлиять на обстановку в Советском Союзе в частности и во всем мире в целом. Тогда я отложил эти свои мысли, понимая, что одному человеку сделать что-то значимое просто не под силу. Но в подсознании эти мысли засели накрепко. Поскольку даже совсем чуть-чуть повлиять на мир можно только в том случае, если у тебя есть запредельно большие средства, я поневоле рылся в памяти в надежде отыскать вариант, как можно эти самые средства получить. Притом думал, как их можно добыть с без особо напряга и как можно быстрее. Честно сказать, тогда пытался вспомнить, что-нибудь о биржевых играх или чем-то таком. Но так как я никогда этим не интересовался, вспоминать мне было нечего.
Зато я вспомнил кое-что, может, даже поважнее, чем история биржи, — историю о золотом галеоне, который нашли в мое время. «Нуэстра Сеньора де Аточа» — так назывался галеон, обнаруженный у берегов Флориды, на котором кроме огромного количества драгоценностей было четыреста тонн золотых и серебряных слитков. Огромные по нынешним временам деньги, имея которые можно много чего наворотить. Ну или потерять дурную голову. Мне, когда нашли этот галеон в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, было пятнадцать лет, и я с огромным интересом смотрел по телевизору передачу, посвященную этой находке. Тогда, как и любой другой пацан, я мог только мечтать о поиске таких кладов, а сейчас я запросто могу осуществить эту свою мечту. А учитывая, что благодаря своей удивительной памяти я прекрасно помню координаты затонувшего корабля, сделать это можно еще и быстро.
Еще когда Абрам Лазаревич только завел разговор о поездке в Америку, я подумал об этом кладе. Была даже мысль просто отдать его Союзу. Но сначала я решил, что мне было бы сложно залегендировать, откуда у меня появились такие сведения, а потом и вовсе просто передумал. Не будет толку, если тупо отдам это все в том виде, как оно есть, разворуют или потратят на покупки с переплатой в разы дороже, чем они стоят на самом деле. Гораздо эффективнее будет достать эти ценности, обналичить их и запустить какую-нибудь интересную аферу, чтобы и заработок был и Союзу помощь побольше, чем если бы они потратили это золото с серебром самостоятельно.
Нет, сейчас я не собираюсь все бросать и заниматься поисками этого галеона, да и без надежной команды, которая не предаст, делать это нельзя. А вот начать подготовку очень даже можно и нужно. Вот к этой подготовке я и хочу привлечь Пьера, у которого в разы больше, чем у меня, возможностей оборудовать поисковое судно всем необходимым оборудованием. В долю его я брать не планирую (и вообще никого не планирую), а вот привлечь к подготовке корабля попытаюсь.
Так увлекся этими размышлениями и планами, как лучше потратить эти бешеные деньги, что заснул далеко за полночь, поэтому и не выспался. Не дали мне это сделать. Абрам Лазаревич не дал. Постучался ко мне рано утром и заставил подняться с постели. Ладно бы повод был значительный, так нет же, он сообщил, что решил прислушаться к моим словам и нанять местных аудиторов для проверки деятельности торгпредства. Я ответил, что я за него безумно рад, только не понимаю, от меня-то что надо.
Он сразу понял, что накосячил, потому что слегка даже смутился и произнес:
— Извините: Саша, что разбудил, просто думал, что вам будет интересно.
Пришлось тоже извиняться за резкий ответ и объяснять, что уснул очень поздно, поэтому и оказался не готов к такой ранней побудке. В общем, объяснились друг перед другом, вместе позавтракали, да и разбежались по своим делам. Абрам Лазаревич так и вообще решил перебираться в консульство, где поначалу и жил. Хочет быть поближе к месту основных событий и лично присмотреть за проверкой. Договорились на прощание созваниваться почаще, и он уехал. Собственно, я тоже задерживаться не стал, созвонился с Майклом, договорился с ним о встрече в кафешке рядом с работой Стивена и отправился туда на уже поднадоевшем такси.
Эту встречу решил организовать по нескольким причинам. Пора прекращать работать с колес и использовать дом Майкла вместо офиса, ну и у меня появились кое-какие вопросы к Стивену. Во чтобы обсудить месторасположение и размеры будущего офиса, нам и нужно встретиться, а заодно попробовать вправить мозги компаньону.
Кто-то скажет, что решение вопроса, связанного с офисом, не стоит того, чтобы отрывать людей от их дел, и будет не прав. Как по мне, так это очень важный вопрос. Ведь офис — это будущее сердце зарождающейся корпорации, где руководству компании и работникам многочисленных служб придется проводить большую часть жизни. Но это не главное, помимо прочего, офис — это еще и лицо этой самой корпорации. Всем известно, что встречают по одежде, вот и стоит подумать, какой будет эта самая одежка. Говоря другими словами, нам предстоит определиться с местоположением нашей конторы и решить, сколько площадей мы будем арендовать со старта. Понятно, что можно сейчас обойтись минимумом и в будущем переехать куда угодно, но вот здесь-то и зарыта собака. Хочется сразу решить вопрос выбором места раз и навсегда. Любой переезд — это не только парализация работы сотрудников офиса на время этого самого переезда, но еще и неудобство для деловых партнеров корпорации, которых в перспективе, надеюсь, будет дохрена и больше. Не буду перечислить эти самые неудобства, их немало, я это точно знаю.
Разговор получился достаточно тяжелым и нервным. Майкл сразу меня поддержал в моем стремлении подобрать нам место для работы офисных сотрудников в хорошем деловом районе, притом арендовать их с большим запасом на вырост, а вот Стивен — нет. Он ратовал за то, чтобы пока обойтись несколькими комнатами и арендовать их где подешевле, может, даже на окраине города. Нет логика, конечно, в его словах была. Вдруг бизнес у нас не пойдет, как запланировано, и мы только зря выкинем деньги на ветер, потратив приличную сумму на аренду. Но фишка в том, что мы с Майклом на все двести процентов уверены в успехе, а значит и определяться с этим вопросом надо сразу с учетом этого будущего успеха.
В итоге, задолбавшись спорить с этим упрямым ментом американского оттенка, я просто объявил ему, что, мол, так и быть, офис арендую за свои деньги и тот, который мне понравится. А на будущее в подобных вопросах даже совета спрашивать ни у кого не стану, буду поступать так, как посчитаю нужным. Не хватало еще превратить наше сотрудничество в бесконечный спор.
Разозлился я, честно сказать, не на шутку, да и Стивен завелся неслабо, наверное, поэтому он ляпнул, не подумав:
— Если так, то в будущем используй для своих хотелок только свои деньги. Я не собираюсь тратить деньги только для того, чтобы потешить твое эго.
Зря он это сказал. Я, как это со мной бывает в стрессовых ситуациях, мгновенно успокоился и начал говорить, спокойным размеренным голосом.
— Хорошо, Стивен, я не против в дальнейшем, да и сейчас тоже, за все платить сам. Но у меня возникает вопрос: на какой хрен мне в таком случае нужен ты?
Он попытался что-то ответить, но я не позволил, продолжив говорить все так же размеренно и, может, даже монотонно.
— Если ты забыл о наших договоренностях, я напомню. Ты вкладываешь в бизнес определенную сумму и получаешь за это дивиденды, но при этом никаким боком не вмешиваешься в управление бизнесом, хоть и имеешь возможность что-то советовать и принимать участие в обсуждении кое-каких решений стратегического характера. Но вот принятие этих самых судьбоносных решений — это только моя прерогатива и никак иначе. Я проявил уважение к своему компаньону и пришел советоваться, хотя мог бы этого и не делать. А в итоге услышал от тебя новые условия нашего сотрудничества. Они меня не устраивают в принципе, поэтому я готов здесь и сейчас прекратить наши партнерские отношения, вернуть вложенные тобой деньги и дальше заниматься этим бизнесом самостоятельно. Более того, если ты захочешь выставить неустойку за временное использование вложенных тобой средств, готов оплатить и ее тоже, хоть мы еще и не притрагивались к твоим деньгам.