ть, что за время, прошедшее с момента крушения, многочисленные шторма, растаскивая корпус галеона по окрестностям и разламывая его на мелкие части, разнесли и хранившееся в каютах добро, принадлежащее команде корабля.
Весь же основной груз так и остался лежать огромной кучей в одном месте. И ещё я прекрасно помню озвученное тогда количество найденных слитков серебра и золота. Так вот, если с серебряными слитками все сходится (мы нашли на десяток штук больше), то вот с золотом что-то не так. По количеству мы здесь его обнаружили чуть ли не в три раза больше. И это я говорю только о слитках. А ведь мы нашли и много золотых изделий, о которых в той передаче речь шла только мимоходом. Дескать, было немного. И даже один перстень показывали. Но то, что мы подняли, обозначить, как немного, совсем не получится. На самом деле этих самых золотых побрякушек было очень много. Ещё в передаче не было ни слова сказано об изумрудах, которых здесь нашли в полуистлевшем ящике килограмм пять. Точно ещё не взвешивали. Вот и получается, что кладоискатели в будущем далеко не все рассказали о своих находках. Часть, и довольно большую, они почему-то утаили от общественности.
Понятно, что я не стал горевать от осознания того, что получу в итоге больше, чем рассчитывал изначально, наоборот, порадовался. А если говорить о Пьере, то он вообще находился в прострации. Как он однажды признался, была у него надежда, что мы сможем чего-нибудь найти, но что столько, он и предположить не мог.
Сейчас мы с Пьером сидели и решали важный вопрос — закругляться нам с этим делом или стоит ещё порыскать по окрестностям в поисках дополнительного счастья. Заразное это дело — поиск кладов. Разум вовсю орёт, что надо побыстрее смахиваться отсюда, пока ветер без сучков, а жажда наживы благим матом кричит, что стоит задержаться и поискать здесь ещё что-нибудь. На самом деле, у берегов Флориды нашли не один затонувший корабль, и даже не два. Но здесь и сейчас я не уверен, что их стоит искать. И так хапнули немало. В конце концов, можно ведь когда-нибудь со временем сюда вернуться, не все же стараться отхватить за один раз. Это, в принципе, невозможно.
В итоге, после довольно продолжительных дебатов мы решили всё-таки прекращать нашу деятельность и уходить к берегам Европы. Продавать свою добычу мы будем там, причём в Италии, где у Пьера есть необходимые знакомства в кругах людей, способных выкупить весь наш груз, не задавая лишних вопросов.
Надо сказать, что лично мне идея продавать все в Европе подходит лучше всего. Нет никакого желания сейчас помогать Америке преодолеть разгулявшийся кризис. Ведь такое количество драгоценных металлов, которое у нас имеется, способно не хило взбодрить экономику страны, вздумай мы выйти с этим на рынок Соединенных штатов. Понятно, что кризис это не остановит, но облегчить его последствия может. А мне, как я уже говорил, это совсем ни к чему.
Переход через океан ничем особым не запомнился. Наш корабль бодро несся по водной глади, погода была прекрасной, поэтому и путешествие выдалось замечательным. Заняться во время этого перехода особо было нечем, если не считать взвешивание и опись добычи. Почти неделю мы убили на это дело, не забыв при этом отложить часть изделий поинтересней на подарки родным и близким.
Работали, не торопясь, делали все тщательно, поэтому и получилось, что возились так долго. Остальное время пути мы занимались, чем придётся. Пересчитали с нашими бойцами все трофейное оружие. Отобрали для себя, что получше. Остальное приготовили для продажи. Привели в порядок и подготовили к реализации трофеи, снятые с яхты. Убивали время, как только могли.
В Италии, куда мы, собственно, отправились, игнорируя по пути другие страны, пришли в порт Чивитавеккья. Он был ближайшим к Риму, где обитают гипотетические покупатели. Первым делом, как только вступили на землю, позвонили семейству Пьера и рассказали им, что наше путешествие закончилось замечательно, без каких-либо приключений. Пообещали сильно не задерживаться и постараться прибыть в Нью-Йорк, как можно быстрее. Потом Пьер начал обзванивать всех своих друзей и знакомых во Франции. Я связался сначала с Майклом, которого уведомил, что у нас все идёт по плану, а потом со Стивеном и Абрамом Лазаревичем. Если говорить кратко, то нашего отсутствия, можно сказать, и не заметили. Это меня откровенно порадовало. В самую последнюю очередь я позвонил психологам, которые посетовали на большое количество подвалившей им работы, что меня слегка удивило, а потом и во все свои интернаты, где мне пожаловались на недостаток наставников. В целом, все везде нормально, особо переживать нечего. Только закончив с первостепенными звонками, Пьер принялся вызванивать необходимых людей, способных приобрести наш груз.
Как не странно, дозвонился он быстро, разговаривал по-французски, и я, наконец, понял, кому он хочет сбыть наши ценности. Оказывается, нужные знакомства у него были в Ватикане. Соответственно, нашим покупателем будет католическая церковь. Честно сказать, я запереживал по этому поводу. Никогда не знаешь, чего ждать от подобных организаций. Но Пьер выглядел человеком, знающим своё дело, поэтому его спокойствие передалось и мне тоже.
Рассказывать в подробностях, как происходила сделка, я не стану. Обозначу только, что по времени она заняла целую неделю. В процессе нам всё-таки пришлось изрядно понервничать, но в итоге все прошло хорошо. Удивила вырученная за сокровища сумма. Я рассчитал, исходя из своих знаний, за какую сумму был реализован груз галеона в прошлой жизни. Учитывая инфляцию, в лучшем случае нам светит сорок миллионов долларов. В действительности мы выручили в пересчете на доллары шестьдесят четыре с половиной миллиона.
Сумасшедшие деньги, на самом деле. Я поначалу даже слегка растерялся от подвалившей удачи.
Для понимания, о чем сейчас идёт речь, достаточно привести один пример. Знаменитый Горьковской завод, который выпускал полуторки и эмки, купили у Форда за тридцать миллионов долларов, причём это вместе со строительством и поставками комплектующих в течение девяти лет. Я сейчас даже с такой же переплатой за вырученные деньги могу построить и начать производство сразу на двух таких заводах. Но я ведь переплачивать не планирую. Наоборот, хочу не только построить подобные предприятия, но сделать это, как минимум, в двойном размере. А плюсом ещё и зарабатывать на этом деньги.
Теперь все мои планы осуществимы. Только от меня зависит, насколько быстро получится начать воплощать их в жизнь. Что касается непосредственно вырученных денег, то главным образом, они размещены на открытых тут же в Италии счетах, правда, в американских банках и в долларах. Относительно небольшая сумма, насчитывающая четыре с половиной миллиона долларов, поплывет с нами в Америку в виде налички. Была бы возможность, я взял бы наличкой гораздо больше, но не получилось. Эти четыре с половиной миллиона с трудом смогли выбить. Не любят почему-то церковники иметь дело с наличкой, предпочитают работать с перечислениями.
По большому счету, мне без разницы. Все равно платить налоги с этих денег я не собираюсь. Поэтому и счета открыты на меня, как на гражданина Советского Союза. Удобно иметь сразу два гражданства и два паспорта. Нарваться, конечно, можно, но это если совсем уж крупно не повезёт. Ведь если судить по документам, я, как это не странно звучит, выступаю в роли сразу двух совершенно разных личностей, у которых даже возраст отличается.
Когда, пополнив все необходимые припасы, мы отправились обратно к берегам Америки, по дороге половиной миллиона долларов премировали всех участвующих в экспедиции людей. Сумму разделили не совсем равными долями, старались сделать справедливо, по крайней мере, в нашем с Пьером понимании. Водолазы получили, помимо причитающейся им заработной платы, положенной согласно достигнутых ранее договоренностей, премию, превышающую эту зарплату в разы. Сопоставимые деньги получили и все наши бойцы. Всем остальным участникам достались суммы как минимум в два раза меньше. Но и это для них оказалось значительным вознаграждением.
Честно сказать, Пьер был против такой щедрости, но я смог настоять на необходимости такого поступка. И, как показало время, не прогадал.
Глава 9
Честно сказать, мне стоило немалых усилий уговорить Пьера плыть в Америку. Он, несмотря на то, что его семья находится в Нью-Йорке, рвался отправиться во Францию, чтобы запустить в работу наш с ним общепитовский бизнес. Конечно, с одной стороны, он прав, но вот с другой, если смотреть с моей колокольни, то получается, что как бы и не очень. Зная, что будет скоро твориться в Европе, я решил приложить максимум усилий, чтобы обезопасить будущее семьи Пьера. Поэтому и уговорил его отправиться вместе со мной в Америку. Нужен он мне там только для одного дела. Хочу прикупить этой семье недвижимость в Нью-Йорке, а делать это без главы семейства как-то не очень правильно. И вообще, по прибытию попробую уговорить их уже сейчас остаться там на постоянку. Вдруг получится? Тогда было бы совсем хорошо. Это, конечно, вряд ли, ведь Пьеру поневоле придётся торчать во Франции. Но, мало ли, что в жизни бывает? Вдруг он сможет организовать бизнес таким образом, что его постоянное присутствие на родине не потребуется? Во время пути я начал потихоньку подводить его к мысли о жизни в Нью-Йорке. Аргументировал это тем, что по большей части крупные дела будут делаться именно там, а его помощь в этих самых делах лишней никак не будет. Уговорить, не факт, что получилось, но задуматься я его заставил. Шанс на благоприятный исход моей задумки есть, и немалый. Если бы удалось найти подход к его супруге, было-бы совсем замечательно. Уж любимая женщина на мужика сможет повлиять и заставить его принять правильное решение.
Приблизительно на середине пути к нам с Пьером подошли представители команды корабля с вопросом о том, будут ли продолжены работы по поиску затонувших кораблей. Получив однозначный ответ, что пока этим некогда заниматься, они предложили привлечь к организации дальнейших работ по поиску сокровищ у берегов Флориды команду корабля в полном составе. Более того, команда готова была заняться этими поисками самостоятельно. Притом все расходы, необходимые для подготовки и проведения этого мероприятия, они готовы взять на себя. От нас им нужно только судно со смонтированным на нем оборудованием. Ещё, конечно же, они предложили, в случае нашего согласия, сразу договориться о цене аренды корабля или проценте от будущей прибыли.