Сейчас, вспомнив события прошедших трех месяцев, я в очередной раз собрался посетить деда в деревне. В этот раз лететь буду не один — и в кабине самолёта, и в целом. Из Америки доставили три затребованных мной самолёта, и все три полетят в деревню.
Глава 6
Все три самолета, которые мне отправили из Америки, я решил подарить своим односельчанам. Нет, аппараты не будут простаивать, пока деревенские парни не научатся летать. Замысел здесь в другом, и в его осуществлении хорошо помог Ворошилов, который решил совместить полезное с приятным. В Красновишерске теперь будет базироваться небольшой учебный центр по подготовке молодых пилотов. Именно эти пилоты под руководством опытных наставников будут летать на моих самолетах, но не просто так, а по определенным маршрутам, наладив таким образом регулярное сообщение с отдаленными населенными пунктами вроде нашей деревни. В планах у меня на самом деле передать этому учебному центру штук двадцать самолетов. Но это позже, когда уже наберутся данные для статистики, и станет понятно, нужно ли это деревенским жителям в принципе. Это ведь я думаю, что это будет полезно. В деревнях, подобных моей, живут весьма своеобразные люди, и у них может быть свое мнение на этот счет. Поэтому я и решил особо не торопиться, посмотрим, как оно получится с этими тремя самолетами.
Чтобы не лететь пустыми, в подарок я в этот раз решить взять всякие разные деликатесы и выпивку, разжиться которыми помог Орджоникидзе. Конечно, это не сравнить с тем грузом, который я вез в прошлый раз. Тогда я старался доставить все нужное и в каком-то смысле дефицитное для людей, живущих в отрыве от цивилизации. Это не только охотничьи ружья с боеприпасами, но и мыло, шампуни, наборы качественной посуды, да много чего я вез в прошлый раз. Сейчас, как уже сказал, мы загрузились деликатесами, грузинским вином, хорошей водкой и даже коньяком. Дед у меня не то чтобы любитель выпить, редко он это делает, да и некогда ему организовывать всякие застолья, но иногда под настроение не против посидеть кое с кем из соседей. Вот и будет ему чем развлечься, да и наверняка народ захочет отметить мое возвращение из большого мира, пусть и ненадолго. Поэтому я решил привезти с собой все, что нужно для праздника. Деревня же, не город, где люди другой раз живут на одной лестничной клетке годами и даже не знакомы друг с другом.
Перелет в этот раз прошел без эксцессов. Мы благополучно добрались до Красновишерска, где к нашему прибытию взлетную полосу хорошенечко почистили от снега. Там дозаправились и отправились дальше. Конечно, был риск, что сесть не получится, ведь позвонить в деревню и предупредить о скором прибытии, как в Красновишерск, нельзя. Но и надежда на то, что дед ждет и что он подпряг деревенских держать взлетную полосу в приличном состоянии, тоже была. Тем более, что мы с ним оговаривали, что я могу прилететь. И я не ошибся. Полоса была пусть и не в идеальном состоянии, чуть припорошенная снегом, но сели мы без проблем.
Рассказывать о встрече и пребывании дома я не стану. Думаю, всем знакомо чувство радости, даже восторга, а потом грусти и ностальгии при возвращении домой после долгого отсутствия. Да и в книгах это описано не один и не два раза, поэтому все это рассказывать по новой я не вижу большого смысла. Скажу только, что дома меня не покидала одна навязчивая мысль. Может, ну нафиг всю эту суету с развитием бизнеса, помощью стране и прочим? Схватить в охапку Кристину, притащить ее сюда, построить здесь особняк со всеми мыслимыми и не очень удобствами, и пусть этот мир живет, как ему хочется, а я буду здесь наслаждаться жизнью в тишине и покое, рядом с любимой женщиной?
Глупые мысли и неосуществимые в моем случае, но кто бы только знал, как мне хочется пожить именно такой жизнью.
В таких размышлениях, в радости от встречи с родным человеком и в грусти от осознания, что я не смогу задержаться надолго, и прошли почему-то короткие дни, отведенные на визит домой. Когда пришло время уезжать, я в глубине души даже пожалел деревенских парней, которые рвались уехать на большую землю учиться летному делу. Не понимают они, чего лишаются в своем стремлении вырваться в мир.
Не могу словами выразить, какие чувства меня обуревали, когда я снова прощался с дедом, понимая, что теперь-то уж точно мы нескоро увидимся. Дед, будто чувствуя это мое состояние, обнял меня на прощание и тихо произнес:
— Ничего, Саша, увидимся еще, я в это верю.
Я аж уть не разрыдался у всех на глазах. Сам не понимаю, как сдержался.
В Москве мне пришлось выдержать бой с двумя аксакалами, которые, похоже, взяли надо мной шефство. Это я говорю об Орджоникидзе и Ворошилове. Они в два голоса начали уговаривать меня не ездить за границу. Дескать, у меня и отсюда неплохо получается решать вопросы, так зачем тогда куда-то ехать? Не стал им говорить, что меня ждет невеста в Париже, просто обозначил, что срочно надо ехать, у меня ведь не только концерн, а еще и другие начинания, которые без меня стоят на паузе. С трудом, но отбился.
Абрам Лазаревич еще раньше умотал в Америку вместе с отобранными для ЧВК людьми, поэтому мне поневоле пришлось напрягать своими просьбами Яшу. Больше было некого. Дело в том, что у меня лежали без дела все нужные для ремонта дома материалы и бытовая техника. Более того, были даже люди, которые могут сделать ремонт и только и ждут, когда освободится дом. Вот я и попросил Яшу присмотреть за работами и оплатить потом труд строителей. Конечно, денег на все про все я оставил ему с запасом.
Уезжал снова на поезде вместе с телохранителями, но вот багажа в этот раз вез с собой запредельно много, что по идее должно было вызвать кучу неудобств. Но нет. Оказывается, если надо, то решается этот вопрос на раз и практически без участия пассажира. Но это ладно. Я никогда не страдал хомячеством и всегда путешествовал, можно сказать, налегке. В этот раз так не вышло, пришлось тащить с собой кучу груза. А все потому, что собирали меня за границу все те же два аксакала — Орджоникидзе и Ворошилов. Что тут говорить, как-то незаметно мы с ними сдружились, если это можно назвать дружбой. Скорее они опекали меня, как родного. Так вот о грузе, который в итоге путешествовал вместе со мной. Эти двое настояли, чтобы я забрал с собой меха, которые подарили мне дед и односельчане, когда я гостил в родной деревне. Потому что я невзначай упомянул в разговоре, что Кристине эти меха были бы к лицу. Так-то они знали о моем телефонном романе, но не воспринимали его всерьез, а тут почему-то воспылали желанием помочь в отправке меха вместе со мной. Когда начали выяснять, как это сделать, и узнали, что в моем случае больших проблем не предвидится, они словно задались целью отправить со мной что только можно и нельзя тоже. Орджоникидзе притащил три ящика грузинского вина, можно сказать, в ассортименте и два ящика армянского коньяка. Но Ворошилов пошел дальше.
Я не знаю точно, как он это сделал, но груза у меня стало больше в разы. От него я получил пару бочонков соленой красной рыбы и два бочонка икры: один — с красной, добытой из чавычи, другой — с черной осетровой. Как он уверял, все свежее, только-только доставленное с Камчатки и из Астрахани. Когда я попытался отказаться от счастья тащить за собой все это, аксакалы в один голос начали меня убеждать, что если сам не съем, то в подарок моим буржуйским друзьям такие деликатесы будут самое то. Так и не смог я отбояриться от всего этого, пришлось махнуть рукой и понадеяться, что по дороге оно само где-нибудь потеряется. Правда, мои телохранители отнеслись к этому всему очень ответственно, решили сами проконтролировать погрузку и пообещали присмотреть за ним во время пересадок.
Уже перед отбытием приехавший меня проводить Ворошилов достал откуда-то еще и огромную корзину с разными копченостями, банкой соленых огурцов и парой бутылок водки. Отдал это телохранителям, сказав, что как опытный путешественник он точно знает, что продукты в дороге лишними не будут. Рассказываю все это в подробностях, потому что такое отношение от не самых последних людей в стране, да еще и в такое время, когда продукты в жесточайшем дефиците, ну очень дорогого стоит. И я сейчас говорю совсем не про деньги, если вдруг кто не понял.
В Берлине я поймал состояние дежавю. Снова обнаружил за собой слежку. Вернее, обнаружил ее не я, а один из телохранителей. Я сразу подумал: неужели снова придется обрубать хвосты?
Не пришлось. Следившие за мной люди поняли, что обнаружены, и один из них внаглую подошел ко мне. Я, честно сказать, неслабо удивился такому поступку. Но подошедший невзрачный мужик успокоил меня, в двух словах объяснив, что им приказали присмотреть за мной в дороге и оградить меня от нежелательных эксцессов. Поэтому попросил просто не обращать на них внимания. Такая опека будет только на территории Европы, как только сяду на корабль до Америке, она закончится.
С одной стороны, такая забота радует, с другой, тот, кто устроил это, мог бы и предупредить меня, чтобы я лишний раз не нервничал. Но что теперь, раз уж так сложилось, пусть будет, не поднимать же из-за этого шум.
Во Франции сразу что-то пошло не так. На вокзале меня почему-то встречала только жена Пьера, хотя мы договорились с ним, что именно он меня встретит. Уже в машине она объяснила, что Пьеру срочно пришлось уехать в Голландию по каким-то неотложных делам, поэтому ей пришлось меня встречать. После объяснений, почему так вышло, она вдруг завела со мной в высшей степени странный разговор. Я вроде обратил внимание, что мы почему-то поехали не в сторону их дома, но, честно сказать, пребывая в предвкушении встречи со своей зазнобой, не особо прислушивался к щебету будущей тещи. Но одна ее фраза заставила меня сосредоточиться на этом разговоре. А произнесла эта женщина ни много ни мало:
— Александр, я тебя умоляю, не заставляй страдать мою девочку.
До меня дошло не сразу, но, когда дошло, я включился и уже слушал очень внимательно. По словам жены Пьера, за время, прошедшее с последней нашей встречи, Кристина успела увлечься очень хорошим мальчиком из правильной семьи. Поэтому ее мама убеждала меня не портить жизнь девочке и отступиться. Это я рассказываю коротко, на самом деле ее монолог был очень долгим, и мы даже успели доехать до небольшой, уютной на вид площади, где и остановились. Она попросила меня не выходить из машины и немного подождать, тараторя при этом без остановки. Рассказывала, как сейчас Кристина счастлива и как ей хорошо с новым другом.