Прояснив для себя ситуацию, я, отбившись от поползновений мамы, пытавшейся снова потащить меня по магазинам, засел за бумаги. Решил попробовать разработать для себя приемлемый план действий на ближайшее будущее, исходя из сложившихся у меня представлений о нынешних реалиях.
Долго поработать не получилось. Примчался граф и, как говорится, все испортил. Оказывается, новость о нашем приезде настигла его в Царском селе и получилось так, что он узнал об этом одновременно с государем, который, как нетрудно догадаться, пожелал меня лицезреть. Поэтому граф и примчался за мной, не откладывая.
В принципе, предстать перед государем я был готов. Благо, что подходящую для этого одежду я приобрел, поэтому сборы были недолгими.
Что удивило, граф очень заинтересованным голосом спросил:
— Александр, вы говорили, что привезете с собой на продажу несколько гарнитуров. Получилось их изготовить?
Странный интерес, однако, и я поначалу напрягся. Но тут же расслабился, вспомнив о переданном графу рисунке и камнях. Наверняка, изготовил, засветился и кому-то понравилось, вот и появился интерес. Поэтому ответил, как есть:
— Да, есть три гарнитура на продажу.
— Замечательно, берите их с собой, сразу и продадите, если они такие же замечательные, как у вашей мамы.
Да фиг его знает, насколько они замечательные. Мне нравятся, и сам ювелир был в восторге. Я подумал и принес их на посмотреть графу. Судя по его реакции, получились действительно стоящие вещи, он подтвердил это словами и пояснил свой интерес:
— Я, сделанные по вашим эскизам драгоценности, подарил государыне. А, когда сказал, что к весне, возможно, ещё будут интересные наборы, ими очень заинтересовались родственники государя. Думаю, вам не надо объяснять, что у них нет проблем с деньгами? Поэтому и говорю, что возможно вам получится продать драгоценности быстро и с наибольшей выгодой.
В Царское село мы мчали, как на пожар, и уже вечером прибыли к месту назначения. Что странно, граф, несмотря на довольно позднее время, сразу потащил меня к государю, даже не подумав выяснить, удобно ли будет нас принять, и не занят ли человек.
Прозвучит странно, но нас приняли без промедления и, если так можно выразиться, в неформальной обстановке.
Пусть все и происходило, как я понял, в кабинете царя, но он при нашем появлении находился в расслабленном состоянии. На это намекала как его одежда, которую с натяжкой можно назвать домашней, так и уполовиненная бутылка спиртного, которую он, похоже, распивал с пожилым мужчиной, одетым в военный мундир.
Как бы там ни было, а государь, когда граф попытался доложиться о прибытии жестом, остановил его, внимательно посмотрел на меня и произнес:
— Подходите поближе.
И тут же без паузы добавил:
— Дмитрий Алексеевич, возьми себе фужер, присаживайся, а Вы, молодой человек, расскажите, как это у вас так получается все сразу — и оружие придумывать, и крестьян в одно хозяйство объединять, да ещё и талантливые эскизы драгоценностей рисовать?
Царь (а перепутать тут было невозможно) слишком уж по-хозяйски себя вёл, выглядел уставшим и чем-то расстроенным, но при этом попытался изобразить благодушие. Он, не торопясь, встал и, сделав несколько шагов навстречу, добавил:
— Не тушуйтесь, молодой человек, рассказывайте.
Я, честно сказать, после его вопроса поначалу слегка завис, а спустя мгновение, встрепенулся и ляпнул, не подумавши:
— Не виноват я, Ваше Величество, оно само.
Секундная пауза, и в кабинете грянул гром. По крайней мере, мне так показалось. Эти трое начали хохотать прямо взахлеб, а граф при этом ещё и пытался что-то сказать:
— А я говооорил……
Пару минут они смеялись, а потом граф набравшись сил произнес:
— Ваше величество, у Александра с собой есть несколько гарнитуров. Из тех, которые оно само. — Казалось он это выдавил из себя и снова зашелся в смехе.
Государь, уже немного успокоившийся, махнул рукой в сторону стола и приказал:
— Показывайте, молодой человек.
Пришлось мне доставать из небольшого подобия портфеля, или скорее саквояжа, специально приобретенного для этого случая, шкатулки с драгоценностями, и открывая, расставлять их на столе.
Почему-то до этого момента я думал, что только женщины любят с упоением разглядывать всякие блестящие штуки, но, как оказалось, ошибался.
Эти трое внимательно осмотрели чуть не каждое изделие, при этом обсуждая их, что называется, со знанием дела.
Немного спустя государь спросил:
— За какую цену вы хотите продать все скопом?
Интересный вопрос, который реально ставит в тупик. Ещё и потому, что непонятно, он сам хочет все это выкупить или предложить кому-то это сделать. Впрочем, не важно, я ещё не настолько выжил из ума, чтобы торговаться с царем. Эти мысли мелькнули у меня в голове со скоростью молнии, и я ответил практически без задержки:
— Думаю, будет разумным, если эти изделия оценит какой-нибудь понимающий в этом деле ювелир. Я же не специалист.
Мои слова снова вызвали на лице царя мимолетную улыбку, и он произнес:
— Хорошо. Оставите их пока здесь, а завтра мы выясним, сколько это стоит.
Царь на секунду запнулся и добавил:
— Завтра же мы с Вами и поговорим. Сейчас Вам покажут, где Вы сможете переночевать.
С этими словами он подошёл, как я понял, к своему рабочему месту за столом. Через секунду дверь открылась, и в кабинет зашёл, судя по одежде, министр, не меньше. Шучу, конечно, но слуги здесь, правда, одеты очень уж аляписто, и на вид богато.
Государь приказал вошедшему, довольно пожилому мужику определить меня в гостевые покои и обеспечить всем необходимым для нормального отдыха. После чего, обращаясь ко мне, повторил:
— Завтра с Вами поговорим.
После этого мне ничего не оставалось, кроме, как поклониться и идти за слугой, который шествовал впереди меня как какой-то вельможа, важно и неторопливо.
По дороге я размышлял, что это было, и на хрен было меня сюда тащить, если царю, как я понял, от меня ничего другого, кроме драгоценностей, нафиг не нужно. Если это так, граф мог бы и сказать, чтобы без толку не тратить время.
В какой-то момент я понял, что начинаю себя накручивать, и решил забить на эти свои выводы. В любом случае, сейчас ничего не изменить, а значит, надо думать над положительными моментами пребывания в этом месте. Мало кто из простых смертных может похвастаться, что ночевал в царском дворце, а я вот сподобился. Даже улыбнулся непроизвольно от таких мыслей.
На удивление, спалось мне на новом месте прекрасно. Думал буду нервничать из-за важности момента, но нет, вырубился, как свет выключили, даже сам не понял, каким образом так быстро уснул.
Интерлюдия
— Занятный молодой человек, — произнес государь, как только дверь кабинета закрылась, отрезав помещение от внешнего мира. — Ведёт себя в нашем присутствии ничуть не тушуясь, и даже шутит. Складывается впечатление, что ему абсолютно все равно, кто перед ним. Оставил здесь свои драгоценности и при этом даже не поморщился. Интересно, он хоть представляет их реальную стоимость?
— Думаю, он разбирается в этом ничуть не хуже нас, Ваше Величество, — тут же ответил граф Милютин, и добавил:
— Мне другой раз кажется, что он во всем, чего не коснись, разбирается.
В беседу вмешался третий присутствующий в кабинете:
— Да ладно Вам, граф. Мне показалось, что он просто испугался и, отвечая на вопрос государя, сказал первое, что пришло в голову. Поэтому это и прозвучало, как шутка.
— Мне так не показалось, Сергей Степанович, — тут же вмешался государь. — Страха в его глазах я не увидел. Может быть, было немного растерянности, но страха точно нет. Бог с ним, меня сейчас больше другое интересует. В какую сумму оценят эти изделия? — Он указал рукой на шкатулку с драгоценностями.
— А какая разница? — откликнулся Сергей Степанович. — Можно назвать любую сумму и этот купеческий отпрыск будет доволен, а если его ещё и похвалить, сказав какой он молодец, так и вообще будет счастлив.
Посмурневший от этих слов граф тут же ответил:
— А вот этого я не советую делать. Немного узнав Александра, могу с уверенностью сказать, что, если поступить с ним подобным образом, о каком-либо сотрудничестве не будет идти и речи. А пользы он государству может принести немало.
— Мне кажется, Дмитрий Алексеевич, что Вы слишком уж идеализируете этого, по сути, ещё ребёнка, — каким-то снисходительным тоном произнес Сергей Степанович.
В начинающийся спор вмешался государь, который негромко произнес:
— Какие-то неправильные у вас мысли, Сергей Степанович, особенно, для министра внутренних дел. Не будем мы никого обманывать. Тем более, что парень действительно талантлив и, возможно, ещё не раз нас удивит. Даже, если он просто будет рисовать для ювелиров эскизы подобных изделий, уже будет огромная польза.
Дальнейший разговор развернулся в другую плоскость, и государь с министром не заметили, с каким облегчением расслабился граф, услышав, что парня не собираются обманывать.
Конец интерлюдии.
Проснувшись утром, я напрягся из-за необходимости пользоваться горшком, привык всё-таки к посещению объекта эмжо, а тут такое. Пришлось себя даже пересилить, чтобы не лопнуть от стыда, но справился и даже расслабился, активно иронизируя про себя.
— Дикари, что тут ещё скажешь? Где, извиняюсь, гадят, там и едят. Это я про то, что слуги, убрав горшок, приволокли в мои апартаменты завтрак. Кстати, если что, про апартаменты — это не шутка. Действительно, покои, где меня поселили, состояли из трех комнат, одна из которых была спальня, а две — непонятного для меня назначения. Просто в них была мебель, как в какой-нибудь гостиной, и состояла, главным образом, из диванов со столиками, и огромных кресел.
В общем, было всё как-то бестолково оформлено и не рационально. Ожидаемого восторга от пребывания в царских палатах я не испытал и чувствовал себя слегка не в своей тарелке, без напряга, но и не на расслабоне.