— Учись, Пушистый! Примерно вот так их бить надо.
— Ой-ой-ой!!! — скривился Пушистый. — Какие мы меткие! Ружьишко, правда, неплохое. Из такого любой дурак попадет.
— Ну-ну-ну, — возразил Угрюмый. — Не скажите, Фёдор Михайлович! Вовсе и не каждый, лучше не хвастайся. У-тю-тю, глазастенькая ты моя! — сказал боец оторванной голове, ловко катая её с ноги на ногу. — Так попадёт только старый, опытный охотник за головами, вроде меня.
— О! — оживился Лютый. — Угрюменький. ты никак тоже этим делом промышляешь?
— А то! — важно ответил Угрюмый. — Мы с Чарли вместе в госпитале лежали, на соседних койках. Так там любителей набралось — чуть ли не полк. Постоянно рубились толпой в «мясо» и он, чтобы хоть как-то это дело упорядочить и организовать, пристроил своих HeadHunters в Capture the Flag под Quake2. Вещь получилась, доложу я вам, достойнейшая.
— И на что это теперь похоже? — спросил Гоблин.
— Ну, в общем-то, на CTF. Все то же самое. Только на каждой базе построили по Алтарю для приема супостатских голов. И счет идет по фрагам, а не по захватам. Значит, отстреливаешь врагу башню, и тащишь ее на свой Алтарь, копишь фраги. А когда лезешь на чужую базу, то норовишь на их Алтарь напасть и все головы оттуда стащить.
— С Алтаря, что ли? — недоверчиво спросил Пушистый.
— Ага, набежал, постоял чуток, они к тебе прицепились, и валишь бегом к себе.
— Что-то я не представляю, как это на чужой базе можно «постоять чуток», — саркастически подметил Пушистый. — Мертвым полежать — это да. Там и побегать-то особо не дадут, не то что постоять.
— Нет, ну, всяко, конечно, бывает. Зато уж когда стащишь оттуда фрагов так на сотенку, то счет сразу меняется самым драматическим образом! А при этом еще погоня, стрельба, башки разлетаются фейерверком, крики, вопли — мечта киргиза! Так что очень добротно задумано. Capture the Flag заиграл самыми свежими красками.
— А на каких картах разворачивается сюжет?
— На стандартной пятерочке CTF, которые от Зоида. Но там уже и редактор есть, так что можно понатыкать где угодно.
— Неплохо! — хмыкнул Лютый. — Кстати, Угрюмый, а как твоя фамилия?
— Это ещё зачем? — насторожился Угрюмый.
— Ну, вроде как ответственное задание выполняем. Будем сочинять «боевой листок» для распространения среди противника с целью окончательного запугивания и полной деморализации. Строггам хотелось бы знать героев поименно.
— А-а… Дело нужное! Фамилия моя Дамм.
— Как?
— Дамм. Даю по буквам: Дмитрий, Анна и две Марии на конце.
Компания радостно захохотала. Выяснять фамилию Угрюмого науськивали каждого новичка, и все неизменно оставались довольны результатом.
— Демон, расскажи хоть про жаркие страны, где ты болтался?
— Да чего там рассказывать, — сержант цыкнул зубом и мотнул головой. — Занесла нелегкая… Но места вообще чудесные! Погода шикарная, ночью две луны светят. Жратва только неважнецкая была, несло меня изо всех дыр примерно с неделю.
— Аборигены-папуасы как себя вели? — спросил Гоблин.
— Местные — тихие, как мышки. Там чужие масть держали, сами себя скаарджами кличут. Такие, полурептилии-полугуманоиды. Резкие — слов нет! Местами так тяжко было, что… — Демон махнул рукой и ткнул в шрам на голом плече. — Видал, что вытворяли…
— Это чем?
— Да есть там у них такие штуки, стреляют дисками заточенными. Потом как-нибудь подробнее расскажу, под настроение.
Бойцы согласно кивнули и сменили тему. Немного поспорили о преимуществах первого Q над вторым и наоборот, по очереди изложили взгляды на перспективы грядущего блокбастера Q3: Arena. Посокрушались по поводу того, что пока они тут дурью маются, наверху все небось уже в нее играют. Потом перебрали все оружие в симуляторах, профессионально проанализировав достоинства и недостатки каждого. Исчерпав эту тему, все перешли к обсуждению HeadHunters, дружно обдумывая раскинувшиеся новые перспективы. Поиграть любили все, и сейчас каждый прикидывал наиболее выгодные стратегии проникновения, захватов и отъемов применительно к различным картам.
Дожевывая свою плитку, Кабан спросил:
— Гоблин, а там действительно магия какая была?
— Где? — удивленно спросил Гоблин.
— Ну, там… Когда ты старушку Шабби топориком изнутри разлагал.
Диверсант недоумённо пожал плечами.
— А с чего это ты взял про магию?
— Да все говорят, что там было нечисто.
— Даже и не знаю… Может, и было чего. Я вот что скажу: против ножа или хотя бы пистолета никакая магия не тянет. В магии ведь, что главное?
— Заклинание.
— То есть — слово. А что у нас сильнее слова?
— Нож! — радостно поделился глубокими познаниями Угрюмый.
— Правильно. А пистолет — сильнее ножа, и так по нарастающей. Я как только намек на какую козлячую магию вижу, так сразу хватаюсь за пистолет и вышибаю ее вместе с мозгами — это если они есть, конечно. Вон Угрюмый, гранату может взглядом поднять, а дерется всегда тольк она кулачках, да еще и ножом пырнуть постоянно норовит. И никакой тебе магии. Короче, если и было там нечисто — стало чисто! — подытожил Гоблин.
— В общем-то, правильно, — кивнул Кабан.
— Ну спасибо, что одобрил, а не то я второй год по ночам не сплю, всё мучаюсь, — равнодушно сказал Гоблин.
— А говорили, что магов пули не берут! — сказал Крюгер.
— Пули всех берут, — веско ответил Гоблин. — Тем более, что на свете есть много вещей пострашнее магии.
— Например?
— Например, рокет лаунчеры.
Задумчиво жуя концентрат и ни к кому не обращаясь, Угрюмый спросил:
— Интересно, а вот почему бутерброды всегда падают маслом вниз? Может, тоже магия какая?
— Не всегда, — ответил Гоблин.
— А у меня — всегда! — заупрямился Угрюмый.
— Интересно… — сказал Лютый. — Могу дать бесплатный совет. Если будешь мазать с обеих сторон, то они вообще тогда падать не должны. Будут в воздухе повисать. В крайнем случае на ребре на полу кататься.
— Точно, что ли? — недоверчиво спросил боец.
— Абсолютно.
— Да идите вы… Вас послушаешь… Только аппетит мне портите. А я после еды должен испытывать только положительные эмоции.
— Это какие — положительные? — поинтересовался Пушистый.
— Ну, когда на все положишь, эмоции сразу становятся положительными.
— А-а-а… Так ты их, по-моему, всю жизнь испытываешь, сколько тебя знаю.
Когда все было подъедено, Гоблин рассказал прибывшей троице про попавших в плен. Все посмотрели на Угрюмого. Угрюмый был самым серьезным экстрасенсом в дивизии и к его мнению по поводу поисков чего бы то ни было прислушивались в первую очередь.
Угрюмый посмотрел на Гастелло. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, а потом Угрюмый кивнул и сказал:
— Можно найти. Это недалеко. Думаю, втроём управимся. Но сперва надо поспать.
Крюгер тут же вытащил из рюкзака подушку, в два приема надул ее и сказал:
— Ударим крепким сном по мукам совести!
— А что, тебя грызёт? — ехидно спросил Кабан.
— Нет, моя давно уже с голоду подохла.
— Спи быстрее, — сердито проворчал Угрюмый. — Мне тоже подушка нужна!
— Обойдёсся… Вот отгадай загадку, тогда дам подушку.
— Давай свою дурацкую загадку! — оживился Угрюмый.
— Даю. Угадай, как поймать шесть строггов?
Угрюмый замер. Лоб его был наморщен, тёмные глаза бегали по сторонам и казалось, что если как следует прислушаться, то можно будет услышать скрип бешено крутящихся в его голове шестерёнок.
— Капканами? — выпалил он.
— Не-а.
— Сетями?
— Не-а.
— Руками?!
— Не угадал, Угрюмый. Кто не знает, тот без от подушки отдыхает! — сказал Крюгер и перевернулся на другой бок.
— Слышь, ты…эта…ты прекращай! Колись как их поймать?!
— Кого? — недоуменно спросил Крюгер.
— Шесть строггов, кого же ещё!
— А-а… — диверсант зевнул и устроился поудобнее. — Очень просто: надо сперва поймать десять, а потом выпустить четыре.
От дружного хохота затряслись стены.
— Меньше знаешь, крепче спишь, Угрюмый. Подушка тебе не нужна.
Пока все дрыхли. Пушистый и Гоблин бодрствовали на постах. Пушистый ковырял ножом под ногтями, а Гоблин думал всякие думы…
…Исповедуемая войсками Империи военная доктрина была незатейлива и стара как мир: сперва разнести все с воздуха, а потом зачистить недобитые остатки сопротивления в труднодоступных углах. Занимались этим разведывательно-диверсионные подразделения. На Строггосе вопрос отрабатывала гвардейская дивизия «Мертвая Голова», в состав которой и входили находившиеся в подземелье диверсанты.
Стогги быстро смекнули, что к чему, и принимали активные меры по уничтожению диверсионных групп. У них этим занимались особые, специально подготовленные зондеркоманды, за небывалую ловкость и прыть называвшиеся в войсках землян «бандерлогами». Бандерлоги искусно устраивали засады, всегда старались взять противников живьём и без крайней нужды в боевые соприкосновения не вступать.
Об участи попавших в плен начали узнавать только тогда, когда стали захватывать подземные тюрьмы. Участь эта была настолько страшна, что каждый диверсант всегда носил в специальном кармане особую гранату «Прощай, Родина!» для самоликвидации. Бандерлоги никогда не убивали пленных просто так, а глумились над ними по полной программе: вытаскивали жилы, снимали заживо кожу. Командирам групп они отрезали руки, ноги, нос, уши, язык, выкалывали глаза и в таком виде выкидывали их на поверхность возле лагерей землян.
Таким образом, при встрече пощады не ждали ни те, ни другие, ни о какой сдаче в плен с обеих сторон не могло быть и речи. Тем не менее, такое время от времени случалось. Бандерлоги знали свои подземелья, как крысы родную помойку, и действовали отчаянно смело. Солдаты они были просто страшные, бились всегда до последнего и стояли насмерть. Диверсанты их очень уважали как коллег и противников. Но при встречах убивали всех и безо всякой жалости, потому как приручению и перевоспитанию монстры не поддавались.