око воздымалась пенистыми волнами и с ужасным шумом и брызгами разбивала их о гранитные берега. Вода беспрестанно прибывала, ветер усиливался, и наконец возвышение воды в Финском заливе простерло бедствие на целый город. Нева, встретив препятствие в своем течении и не могши излиться в море, возросла в берегах своих, наполнила каналы и чрез подземные трубы хлынула в виде фонтанов на улицы. В одно мгновение вода полилась чрез края набережных, из реки и всех каналов, и наводнила улицы… Погреба, подвалы и все нижние жилья тотчас наполнились водою… В первом часу пополудни весь город (кроме Литейной, Каретной и Рождественской частей) залит был водою, везде почти в рост человека, а в некоторых низких местах (как, например, на перекрестке Большой Мещанской и Вознесенской улиц у Каменного моста) более нежели на полторы сажени… В третьем часу пополудни вода начала сбывать; в 7 часов уже стали ездить в экипажах по улицам, и тротуары во многих местах сделались проходимыми. В ночь улицы совершенно очистились от воды».
Надо отдать должное правительству, принявшему срочные меры для помощи пострадавшим. Дом военного генерал-губернатора[42] Михаила Милорадовича превратился в штаб по борьбе с последствиями наводнения. Нуждающимся предоставили кров и пищу, собирали для них деньги, Александр I пожаловал миллион (!) рублей для раздачи бедным и учредил Комитет о пособии разоренным жителям Санкт-Петербурга, который проработал до 1828 года и прекратил свою деятельность после того, как были рассмотрены все прошения о вспомоществовании.
Восстание декабристов на Сенатской площади
Восстание на Сенатской площади 26 декабря 1825 года стало первой попыткой революции в Санкт-Петербурге (и хорошо, если бы на этой первой попытке традиция прекратилась).
К 11 часам утра офицеры-вольнодумцы вывели на Сенатскую площадь около восьмисот солдат Московского лейб-гвардии полка, к которым позже присоединились части Второго батальона Гренадерского полка и матросы Гвардейского морского экипажа в количестве около двух с половиной тысяч человек.
После смерти бездетного Александра I, скоропостижно скончавшегося в Таганроге в возрасте сорока семи лет, престол должен был перейти к следующему по старшинству сыну Павла I Константину. Однако тот ещё в 1822 году отказался от права на престол, после чего Александр I издал манифест о переходе права наследования к следующему брату – Николаю, но всё это делалось втайне от общественности, которая продолжала считать наследником Константина, бывшего наместником Царства Польского.[43] В день получения известия о смерти Александра I Сенат и армия присягнули Константину, несмотря на то, что члены Государственного совета были ознакомлены с императорским завещанием, в котором наследником признавался Николай. Высшие сановники, а также сам Николай, не хотели создавать опасного прецендента, согласно которому последняя воля покойного государя становилась основанием для решения вопроса о престолонаследии. Ждали подтверждения отречения от Константина, но тот медлил – не иначе как пожалел о своём решении. Но всё же Константин подтвердил отказ от короны и императором был провозглашен Николай Павлович. На 26 декабря была назначена присяга Николаю (т. н. «переприсяга»). Скользкой ситуацией решили воспользоваться декабристы…
«В столице носилось какое-то мрачное предчувствие. Самая таинственность явной хлопотливости с обеих сторон [заговорщиков и власти] пугала всех и каждого. Встречающиеся на тротуарах и бульварах вместо приветствия говорили: «Ну, что будет завтра?», – вспоминал декабрист Владимир Штейнгейль.
К. Кольман. Восстание на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 года. XIX век
Декабристы намеревались помешать войскам и Сенату принести присягу новому царю. Они собирались занять Зимний дворец и Петропавловскую крепость, арестовать царскую семью, а затем потребовать от Сената опубликовать манифест, провозглашавший «уничтожение бывшего правления» и учреждение временного правительства, члены которого должны были принять конституцию… Предполагались отмена крепостного права и введение ряда демократических свобод. Финальным аккордом должен был стать созыв Учредительного собрания, которое определило бы форму дальнейшего правления, сделав выбор между конституционной монархией или республикой.
Прекраснодушные романтики проиграли. Убедившись в том, что уговоры на смутьянов не действуют,[44] Николай решил задействовать гвардейскую артиллерию, которая сначала стреляла картечью, а когда часть восставших попробовала перебраться на Васильевский остров по невскому льду, стала стрелять ядрами, которые раскалывали лёд. «На северо-восточном углу Адмиралтейского бульвара появилась ultima ratio[45] – орудия гвардейской артиллерии, – писал в мемуарах Штейнгейль. – Командующий ими генер[ал] Сухозанет[46] подъехал к каре и кричал, чтобы положили ружья, иначе будет стрелять картечью. В него самого прицелились ружьём, но из каре послышался презрительно повелительный голос: «Не троньте этого…, он не стоит пули». Это, естественно, оскорбило его до чрезвычайности. Отскакав к батарее, он приказал сделать залп холостыми зарядами: не подействовало! Тогда засвистали картечи; тут всё дрогнуло и рассыпалось в разные стороны, кроме павших. Можно было этим уже и ограничиться, но Сухозанет сделал ещё несколько выстрелов вдоль узкого Галерного переулка и поперек Невы к Академии художеств, куда бежали более из толпы любопытных!»
Журнал «Полярная звезда». На обложке – профили казнённых декабристов
29 декабря 1825 года императорским указом была учреждена Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра Александра Татищева. К следствию было привлечено пятьсот семьдесят девять человек, из которых виновными признали двести восемьдесят семь. «Обвинения достигались не лучшими средствами, – писал Штейнгейль. – То убеждали показывать всё, что знают, обольщая милосердием государя, то восстановляли одного против другого, объявляя, будто бы тот показывает в его обвинение, то уверяли, что всё уже знают и только хотят видеть степень искренности сознания, то, наконец, как и выше уже замечено, вымогали сознание угрозами и самою жестокостию». Пятерым главарям (Павлу Пестелю, Кондратию Рылееву, Петру Каховскому, Михаилу Бестужеву-Рюмину и Сергею Муравьеву-Апостолу) был вынесен и приведён в исполнение смертный приговор. «Когда по наложении покрывал и петель отняли помост и страдальцы всею тяжестью своею повисли, трое – Муравьев, Бестужев и Каховский – оборвались, – вспоминал Штейнгейль. – Сейчас подскакал один из генералов, крича “скорей! скорей!” Между тем Муравьев успел сказать: “Боже мой! и повесить порядочно в России не умеют!”»
Сто двадцать человек сослали в Сибирь, на каторгу или на поселение. «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье… – обращался к ним Пушкин. – Оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода вас примет радостно у входа, и братья меч вам отдадут». Поэт Фёдор Тютчев, державник-консерватор, думал иначе: «Вас развратило Самовластье, и меч его вас поразил, и в неподкупном беспристрастье сей приговор Закон скрепил. Народ, чуждаясь вероломства, поносит ваши имена. И ваша память для потомства, как труп в земле, схоронена».
Лист из рукописи А.С. Пушкина с рисунками, посвящённые декабристам
В 1860 году Лев Николаевич Толстой начал писать роман «Декабристы», но довольно скоро забросил это занятие. Когда его, спустя тридцать лет, спросили о том, не хочет ли он завершить начатое, Толстой ответил: «Нет, я навсегда оставил эту работу… потому что не нашел в ней того, чего искал, т. е. общечеловеческого интереса. Вся эта история не имела под собою корней».
Страница рукописи А.С. Пушкина с изображением казнённых декабристов
На кронверке Петропавловской крепости, на месте казни пятерых декабристов, в 1975 году был установлен памятный обелиск с профилями казнённых на бронзовом медальоне. На острове Декабристов, в одноименном саду, на месте предположительного захоронения казнённых, установлена стела. От Вознесенского проспекта до Набережной реки Пряжки проходит улица Декабристов, бывшая Офицерская. Также в Городе есть улицы Пестеля и Рылеева, а также переулок Каховского. А вот Бестужевская улица названа не в честь Михаила Бестужева-Рюмина, как думают многие. Она получила такое название в 1912 году в честь елизаветинского канцлера графа Алексея Петровича Бестужева. Федот – да не тот!
В 1975 году, к сто пятидесятой годовщине восстания декабристов, режиссер Владимир Мотыль снял картину «Звезда пленительного счастья», рассказывающую о судьбах трех декабристов – князя Сергея Трубецкого, князя Сергея Волконского, поручика Ивана Анненкова – и их жён, последовавших в ссылку за своими мужьями. С помощью этой картины можно совершить путешествие во времени, переместившись из наших дней в 1825–1826 годы. Другой «машиной времени» может стать фильм «Союз спасения», снятый в 2019 году Андреем Кравчуком.
Невский проспект
Главная улица Российской империи начиналась с прорубленных в лесу просек. Экскурсоводы рассказывают туристам, что просеки, которые должны были соединить Адмиралтейство с Александро-Невским монастырём, рубили в двух направлениях – от монастыря и от Адмиралтейства, и немного ошиблись, отчего в районе современной площади Восстания образовался излом. У этой версии есть два слабых места. Первое – в начале XVIII века, когда корабли могли уверенно находить путь в открытом океане, определить точное направление на Адмиралтейство или монастырь не составляло никакого труда. Второе – нет никаких сведений о том, как Пётр I наказал тех, кто искривил милую его сердцу «прямую першпективу». Проспект испортить – это вам не мачту криво установить. Наказание должно было быть суровым… И, разумеется, попасть в анналы. Но чего нет, того нет.