Голос совершенно механический. Ноль эмоций.
— Хорошо, — отвечает Ян.
Ничего хорошего. Сердце колотится, бьет противная дрожь. Охранники и полицейские всегда действовали ему на нервы.
Он почти уверен, что мама Жозефин — не кто иной, как Рами. Что не кто иной, как Алис Рами, стоит сейчас за дверью. Меньше десяти метров. Если немного подождать, он увидит ее и даже сможет с ней поговорить.
Как он может подождать под этим взглядом? Охранник стоит в центре комнаты и не отводит глаз. Ян последний раз смотрит на Жозефин, улыбается и говорит успокаивающе:
— Скоро увидимся, Жозефин! Я тебя встречу. Ты помнишь, как меня зовут?
— Тебя зовут Ян. — Жозефин почему-то подмигнула.
— Правильно. Молодец. Ян Хаугер.
Он произнес свое имя четко и громко, чтобы мама Жозефин услышала. Это важно. Закрыл дверь лифта и нажал кнопку.
Ноги по-прежнему дрожат. Он думает о Рами.
Он был так близко… он обязательно объяснит ей, почему все так случилось, расскажет, что произошло с маленьким Вильямом в густом ельнике девять лет назад.
— Сыграем в прятки? — спросил Ян.
Самое время: они были уже вне поля зрения Сигрид и ее группы девочек. Он даже не спросил, а распорядился, но ни один из девяти мальчиков не возражал.
— Тебе водить, Ян! — крикнул Макс.
Ясное дело — кому же еще? Но… извините, ребята, по моим правилам.
— Значит, так, — тем же командным тоном. — Убегаете не все сразу, а по одному. Я скажу, куда бежать. Вы прячетесь, а я иду искать. Ждите, пока я вас найду, а если не найду, то крикну — игра закончена, надо выходить, нашел я вас или не нашел. Договорились?
Дети радостно закивали, предвкушая приключение.
— Макс, ты бежишь вон туда. — Ян показал в сторону поросших бледно-зеленым лишайником валунов.
Макс вприпрыжку помчался к камням.
— Далеко не убегать! — крикнул Ян вдогонку. — Пауль, тебе туда…
Один за другим мальчики убегали в указанном им направлении — примерно в одном и том же.
Остался только маленький Вильям.
Ян подошел к нему, присел на корточки и посмотрел в глаза. Так близко он никогда его не видел.
— Как тебя зовут? — спросил он, хотя и так прекрасно знал.
— Вильям. — Мальчик застеснялся: Ян был ему почти незнаком, во всяком случае, заговорил с ним впервые.
— Хорошо, Вильям. — Ян показал на убегающую вниз тропинку: — Видишь красную стрелку?
Вильям молча кивнул. Трудно было не заметить почти метровую стрелу из красной ткани, которую Ян накануне укрепил на скале.
— Следи за стрелками… и спрячься там, куда они приведут. Там замечательное укрытие. Понял?
Вильям опять кивнул.
Ян снял с него желтую шапочку:
— Эта штука тебе не нужна. Тепло. Мы положим ее тебе в карман.
Он расстегнул карман куртки и притворился, что кладет туда шапочку. На самом деле она осталась у него в руке.
— Беги!
Вильям повернулся и побежал на своих маленьких ножках, точно так же, как и остальные, только в совершенно другом направлении.
Ян поднялся и посмотрел ему вслед. Вильям как раз поравнялся с первой стрелой и, не останавливаясь, побежал в ущелье.
В лесу стояла полная тишина, но Яну эта тишина напоминала грозную тишину в оке урагана. Все могло нарушиться, пойти вопреки плану — он прекрасно представлял бешеный вихрь за пределами этой обманчивой тишины.
Спокойно, сказал внутренний голос. Следуй плану, вот и все.
Барабанная дробь в голове не смолкала ни на секунду.
— Спрятались? — крикнул он. — Раз, два, три, четыре… четыре с половиной… пять! Я иду искать!
Неправда. Он не пошел искать восьмерых спрятавшихся детишек. Он повернулся и пошел в ущелье, где только что исчез девятый.
Вильям.
И прибавил шаг.
19
Дверь подъезда автоматически закрывается в восемь вечера, после восьми код не работает, нужен ключ.
Пару часов назад Ян вернулся из «Полянки», поужинал и разложил на кухонном столе прихваченные книжки с картинками. «Зверомастер» был уже готов — иллюстрации подправлены и расцвечены. Интересно, что сказала бы Рами?
Он приступает к следующей книжке: «Вивека в каменном доме».
Рассматривает бледные карандашные наброски и одновременно читает:
Жила-была старушка. И вот однажды она проснулась. Что такое? Оказывается, она лежит в деревянном гробу. Сил у нее было немного, но все же ей удалось приподнять крышку и выглянуть наружу. Комната огромная. Стены каменные. Пол тоже каменный.
— Есть здесь кто? — крикнула старушка, но никто не ответил.
Она не знала, где она и как сюда попала. Помнила только одно: Вивека. Ее зовут Вивека.
Ян дважды прочитал текст и взялся за рисунок. Из гроба выглядывает голова худенькой женщины с огромными глазами.
Прошло несколько дней, прежде чем Вивека набралась сил и сумела вылезти наружу. Раз, два… взяли! Она столкнула тяжелую крышку, встала и огляделась. Рядом с гробом стояла большая собачья корзина.
На корзинке было написано «БЛАНКЕР», а на дне — куча пыли и собачий ошейник. Контуры пыльного курганчика напоминали лежащую собаку.
И здесь Бланкер. И в этой книжке, как и в «Зверомастере», — Бланкер.
Он читает дальше, ему интересно. Читает и машинально подправляет тонкие, а кое-где и вовсе исчезающие карандашные линии.
Наконец Вивека сумела выйти из этой собачьей спальни и оказалась в большом зале. Очень старинная и очень красивая мебель покрыта толстым слоем пыли. На стене белые деревянные часы. В них было что-то странное, и когда она присмотрелась, то поняла, в чем дело. Стрелки двигались в обратном направлении. Тик-так.
Она спустилась по лестнице и вышла в холл, но входная дверь была заперта.
Зато рядом оказалась еще одна дверь, в другую спальню. Там стояли еще два гроба. Совсем рядом, как муж и жена. Мужчина и женщина? Нет-нет-нет! Вивека даже не думала открывать крышки и смотреть, кто там лежит.
А в спальне была еще одна дверь. Вивека открыла ее и увидела крутую лестницу, ведущую в темный подвал. Она осторожно спустилась вниз. Земляной пол усеян желтыми костями какого-то чудовища. Уфф! Она быстро поднялась по лестнице и вернулась в свою комнату.
Шли дни.
Вивека ждала. Спала и ждала. С каждым днем она становилась все бодрее и бодрее, крепче и крепче, и даже когда смотрела на себя в зеркало, ей казалось, что она помолодела. И так продолжалось, пока она не сообразила, в чем дело: в каменном доме время шло назад!
Как же она сразу не догадалась: здесь даже часы шли в обратном направлении!
И вдруг осознала, что, если набраться терпения, она будет делаться все моложе и моложе, и в один прекрасный день пробудятся к жизни и ее родители, и собачка Бланкер. И тогда закончится ее одиночество.
Но ведь то же самое произойдет и с теми костями в подвале. Кем бы оно ни было, чудовище тоже воскреснет.
Тик-так, тик-так. Часы идут назад. И в один прекрасный день Вивека проснулась и поглядела на свои руки — руки были маленькими и гладкими. Она выпрыгнула из постели и поскакала на одной ножке. Послышался веселый лай. Бело-рыжий колли, как огненный вихрь, прыгнул на нее и лизнул в нос. Бланкер проснулся!
Ее Бланкер!
Как же счастлива была Вивека! Да, да, да, очень и очень счастлива! Она крепко обняла Бланкера — теперь она уже не одна в этом каменном доме!
Но вдруг подняла голову и прислушалась: из подвала доносились странные звуки, будто кто-то гремит костями.
Бланкер зарычал. Подбежал к двери и начал лаять. Ничего хорошего — в подвале зашевелился кто-то большой и тяжелый…
На этом месте кто-то вдруг позвонил в наружную дверь. Несколько раз, весело и настойчиво.
Ян вздрогнул. Кто это? После восьмичасового общения с малышней ему хотелось побыть одному.
Опять звонок. Ян спрятал книги в кухонный ящик и пошел открывать.
— Привет, Ян! — Улыбающийся блондин в дверях. Ларс Реттиг из «Богемос» в своей неизменной кожаной куртке. — Не побеспокоил?
Ян почувствовал себя так, будто его застали за чем-то неподобающим, но приветливо качнул головой:
— Нет, что ты… все в порядке.
— Войти-то можно?
— Конечно…
Куртка Ларса будто пропиталась вечерним холодом, даже в прихожей стало холодней. Он снял башмаки и прошел в гостиную. В руке у него пластиковый пакет.
— Извини, что так настырно звонил… Неохота рисоваться на лестничной площадке. Ого! — Он оглядел сдвинутые к стене мебель и картонные ящики. — У тебя полно барахла.
— Это не мое. Я снимаю квартиру. Контракт второй руки.
— Понятно… — Реттиг сел на диван. — У тебя здесь и ударная установка… Играешь?
— Так, немного…
— Здорово… — Он поднял указательный палец, будто его посетила внезапная мысль. — Можем объединиться… Наш ударник только что сделался папашей и все время пропускает репетиции.
— Ну что ж… — Ян не стал обдумывать предложение — оно ему показалось заманчивым. — Конечно, ритм держать могу, но… я не особенно хорошо играю.
— Или чересчур скромен, — коротко рассмеялся Парс. — Но попробовать-то можно?
Он залез в пакет и достал дымящийся кебаб в булке, завернутой в фольгу.
— Хочешь? — Реттиг очевидно голоден. Даже глаза заблестели.
— Нет… ешь на здоровье.
Ян запер входную дверь:
— А как ты узнал, где я живу?
— Посмотрел в больничном компе. Там адреса всех служащих. — Реттиг откусил большой кусок. — Ну и как ты там… в садике?
— Хорошо… только это не садик. Подготовительная школа.
— Ладно, ладно… и как ты там, в подготовительной школе?
Ян помолчал, потом спросил:
— А ты в самом деле работаешь в Санкта-Патриции?
— Конечно. Четыре ночи в неделю, остальное время свободен. Тусуюсь с «Богемос».
— И ты там охранник?
— Мы предпочитаем слово «санитар». Я работаю