В таком случае, по его словам, единственной причиной не дать ход столь ясному делу может быть только «политкорректность».
Тем не менее похоже, что власти на уровне штата занервничали и намереваются прикрыть это дело.
ШЕФ: «НЕТ ДОВЕРИЯ»
Есть основания полагать, что два дня назад агент Найт возвращалась в Миддлтаун, в штаб-квартиру полиции штата, видимо, для консультации с начальством.
«У меня больше нет доверия к расследованию на уровне штата, – говорит шеф Болт. – Поэтому я официально отказываюсь от всякого участия и беру отпуск. Это позволит мне поддерживать моего сына Джейкоба и семейство Уитмен в это тяжелое время. Дэна Уитмена в нашем городе очень любили, а мы, жители Санктуария, такие: мы защищаем своих».
«Санктуарий Сентинел» будет сообщать вам новости по этому делу по мере их появления.
39Сара
Бриджит помогает Пьеру ремонтировать мой магазин. Сначала он пришел в ярость, решив, что это опять было нападение, как тогда с домом. Я сказала ему, что это были просто неудачные чары.
Но так ли это? Был ли взрыв неудавшейся ворожбой?
Или он был моим ответом?
Я все еще одурманена выпитым настоем шалфея. Пока Пьер закрывает досками разбившиеся окна, я бездумно брожу по мастерской и, прибираясь, пытаюсь прочистить мозги. Бриджит в саду наощупь выискивает осколки стекла. Потом она присоединяется ко мне и делает то же в помещении: проверяет углы, протирает стойки. Она уговаривает меня сесть и отдохнуть.
И я слушаюсь, и наблюдаю за ними – этими двумя, которые дольше всех были моими друзьями. Даже когда мы учились в школе, Пьер забирал обрезки досок с лесосклада своего дяди и строил нам домики и укрытия. Бридж собирала старье для отделки. Ковер. Стул с вывалившимся сиденьем.
Мне было положено восхищаться их трудами и присоединяться к их планам. Их обоих никогда особо не интересовал мой дар. Для них он был просто еще одним навыком, таким же, как их собственные, только не таким полезным для наших игр.
Я до сих пор помню, с какой опаской Бриджит встретила мою первую просьбу о поддержке в применении чар. Ее энергия была чистой и надежной, похожей на природную силу деревьев и трав. Она никогда не получала удовольствия от участия в моих магических обрядах, но, как подруга и человек, которому я больше всего доверяю, она на это шла.
С Эбигейл я познакомилась гораздо позже, в школе будущих мам. Ее интерес постепенно рос, пока мы общались, когда наши малыши играли вместе. Ее заинтриговали предметы моего искусства и, в отличие от Бриджит, она сама попросилась участвовать в обрядах. Ее энергия дополняла энергию Бриджит, и почти десять лет я работала с ними двумя: надежной Бриджит и страстной Эбигейл. Их поддержка позволяла мне использовать более сложную магию, так что мне никогда не приходилось отказывать клиенту, нуждающемуся в моих услугах.
А потом, семь лет назад, в Санктуарий из Сан-Диего переехали Гарсия. Поначалу подружились Беатриз и Харпер. Джулия впервые участвовала в моем колдовстве в тот ужасный вечер – и с тех пор стала частью моего круга. Она обожает тайные ритуалы и откликается горячо, как и полагается художнику.
Мы вчетвером дружили, несмотря на явные различия. И мы стали настоящим ковеном. Бриджит меня привязывает к земле, Эбигейл – зажигает, а Джулия напоминает о красоте моего искусства. Они все участвуют в моей магии, хотя сами ею не обладают.
Но переживет ли наша дружба это испытание? Сможем ли мы с Эбигейл вернуться назад после того, что она сказала и сделала? Я рассчитываю на то, что Бриджит останется со мной. Да и Джулия тоже: ведь я помогла ей, когда она пришла ко мне в слезах, подозревая Альберто в очередной измене.
Помню, как я поняла, что мужчина, о котором мне рассказывали по секрету обе мои подруги – изменивший Джулии муж и новый любовник Эбигейл – это один и тот же человек. Я сохранила это в тайне, жалея их обеих. То, что я тогда сделала, делалось ради всех нас, и я уладила все так, что никто ни о чем не догадался. Конечно же, я смогу и сейчас со всем справиться.
– Похоже, все, – объявляет Бридж. – Умираю с голода, а у тебя вид все такой же ужасный. Давай-ка принесу тебе сэндвич и кофе – или даже миску с киноа.
Она повышает голос:
– Тебе итальянскую субмарину, Пэ?
Пьер со двора громко соглашается.
Пока она ходит, я отправляюсь к себе в кабинет. Катастрофа в мастерской его не затронула, но я все равно решаю проверить картотеку и записи. Правительство неизменно старается контролировать то, чего не понимает и чему не доверяет. Чем меньше они понимают и доверяют, тем серьезнее контроль. Мой заработок полностью зависит от соблюдения правил, предписанных нам, ведьмам.
Я снимаю охранки с картотеки – и мои пальцы моментально тянутся к картонной папке с именем Дэна. Оба образца его волос на месте: один от прошлого года, когда я занималась его травмой, и один – шестилетней давности.
Два образца, но – вопреки правилам – всего одно подписанное согласие.
Я не раз гадала, видел ли кто-то из детей то, что мы сделали тем вечером. Ощущали ли они потом в Дэне какое-то изменение. Потому что они все были так близки – до того случая. Набивались в одну спальню при ночевках. Дрались подушками и смотрели мультики под одним одеялом. Просто четыре нормальных ребенка.
А потом все прекратилось.
Иззи стала домоседкой. Дэн, конечно, всерьез увлекся футболом. Харпер и Беа по-прежнему дружили, но встречались только в общей компании, например, вместе с другими одноклассницами ходили в кино.
В то время мы над этим не задумывались. Было столько причин считать это совершенно естественным. У них у всех начался пубертатный период, когда мальчики и девочки реже общаются, а у девичьей дружбы возникают острые углы. После того, как талант Дэна заметили, он с головой ушел в тренировки. Иззи пришлось перенести разрыв родителей, и хоть Бридж и Пьер держались отлично, этот период для всех нас стал непростым, и Иззи пришлось нелегко. Она начала часами читать в компании коробки печенья, становясь все стеснительнее и прибавляя в весе как раз в тот момент, когда многие девочки начинают думать о свиданиях и диетах.
Детская дружба редко сохраняется. Я знаю, что мы с Бридж и Пьером – это исключение. Но все же я задумываюсь насчет наших детей.
Они не могли увидеть всего. Иначе Харпер не стала бы встречаться с Дэном, а Беатриз – мечтать о том же, так ведь? Тем не менее вопль Эбигейл должен был их разбудить. Что девочки могли заметить до того, как Пьер поднялся наверх и их успокоил? Мой друг не любит говорить о том вечере.
Никто из нас не любит.
И вот мы снова вернулись к тому же. Только на этот раз я ничего не могу сделать.
Я запускаю пальцы в пакетик с прядью волос Дэна и трогаю их, мягкие и тонкие. Это – первый из образцов, все еще по-детски светлый. Я помню, как срезала их кухонными ножницами Бриджит, пока Пьер держал Эбигейл, зажав ладонью рот, чтобы приглушить ее вопли. Я сделала это, как и все, что делала тем вечером, не задумываясь. Желая одного – прекратить этот кошмар.
Они были взяты без согласия Дэна. Хотя, конечно же, он бы согласился – если бы мог.
И тут я холодею.
«Что-то отдать за то, что получено». Таково правило. Моя бабушка вбивала это мне в голову. Эбигейл бросила это мне всего несколько дней назад, пытаясь обменять обвинение Джейка против Харпер на невозможное чудо воскрешения парня, умершего неделю назад.
Что-то отдать взамен. Но тем вечером, шесть лет назад, Дэн получил, не отдавая.
А что если…
Что если происшедшее на вилле «Вояж» просто забрало полученное им?
Что если на вечеринке действительно присутствовала магия? Но колдовство никто не применял. Просто равновесие восстановилось.
Что если это и есть тот ответ, который мне только что показала моя чаша для ворожбы?
40Сара
Цепочку моих размышлений прерывает негромкий разговор во дворе, а потом чрезмерно радостное: «Вот ты где!», как будто я могла быть где-то еще.
Это Бридж вернулась с бумажным пакетом с ланчем. Пьер маячит на пороге у нее за спиной. Вид у обоих жутко встревоженный.
– Прости, Сара, – мямлит Бриджит, – я забрала в кулинарии все экземпляры, но по всему городу их еще много.
– Пойду их найду, – говорит Пьер, – все до единого.
– Что? Что там?
И тут я вижу у Бриджит подмышкой чуть ли не два десятка экземпляров «Санктуарий Сентинел». Но газета ведь выходит раз в неделю! Номер вышел всего пару дней назад.
«ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК». И дальше «УБИЙСТВА КОЛДОВСТВОМ». И уже совершенно непонятное «СМЕРТНАЯ КАЗНЬ».
Все замирает, словно я выпила настойку пустырника. В тишине, которая глубже валериановой, я протягиваю руку за газетой.
Это всего один лист. Такие срочные новости, что они не могли ждать. Такое бывает только во время выборов или при серьезных катастрофах. Всего несколько секунд – и я понимаю, что так ужаснуло Бриджит и возмутило Пьера.
И когда я это понимаю, то прихожу в такую ярость, что готова еще раз взорвать мастерскую. А еще лучше – редакцию «Сентинела».
Они вешают все на мою девочку. На Харпер. На этот раз – публично и однозначно.
– Исключено, – я швыряю лист на пол. – Как это могла быть Харпер? Все знают, что у нее нет дара!
– Нет, правда же?
Бриджит спрашивает встревоженно, словно ребенок, которому нужно прогнать страхи.
– Конечно, правда, Бридж. Я сама это определила. Любая ведьма может сделать то же самое.
– Тогда ты подаешь на этих мразей в суд, – рычит Пьер. – Подаешь в суд на эту суку Варли и выдаиваешь из этой газетенки все до цента, чтобы им пришлось закрыться. С чего они решили, что это им сойдет с рук? Прошлая публикация тоже была не слишком хорошей, но тут уже ни в какие ворота!
Харпер.
Как мне уберечь Харпер? Горе сделало Эбигейл чудовищем, и Джейка Болта тоже, и мне надо бы их пожалеть – но не когда они угрожают моему ребенку.